Любящие души позже пришедших в семейную систему, неосознанно берут на себя то тяжелое, что несут участники системы.  Так система замещает исключенных. Но с другой стороны, вновь пришедшие, т.е дети, не имеют права на это тяжелое, они его не заработали, не заслужили. Идя в переплетение, душа испытывает незаслуженное величие и чем тяжелее судьба того, с кем переплетена душа ребенка, тем величественнее чувствует себя этот ребенок, тем тяжелее выходить из переплетения. Отсюда множественные нарушения Иерархии и, как следствие - трагедии и соломанные жизни.

март 2011
…
Все, о чем и как говорили, указывало на то, что К живет в состоянии жертвы. Предложила посмотреть, что стоит за желанием быть жертвой?

Я - тронутая умом нищенка, которой хочется натянуть на голову все свои тряпки и так закрыться от мира. Сижу на земле, в руке посох. Однажды, когда с этим же К смотрели на желание быть бедным, проявилась оборванная старуха с клюкой, и вот снова она.
Почти сказочный персонаж.
У К сильная реакция на неё, сказал, что ему часто хочется вот так что-нибудь натянуть на голову, от чего-то закрыться. Спит он, даже в самый жаркий день, укрывшись одеялом с головой.
Когда он сказал, что смотрит на меня и видит, у меня появилась дурацкая улыбка и мне стало так хорошо на душе, что я была почти счастлива. Но когда открыла глаза и увидела его перекошенное, от любви и жалости ко мне лицо, залитое слезами, я почувствовала, что на то, что у меня есть, кто-то - вот он! посягает и хочет что-то у меня отнять или взять. Нет, он уже взял! Я стала кидаться в него комьями земли, на которой сидела и если бы в руках у меня действительно был посох, я б избила его им.
К попытался отдать мне то, что когда-то взял на себя. То тяжелое, что принадлежит только мне, но у него не получалось. И только тогда, когда он лег на пол с вытянутыми в мою сторону руками, с развернутыми вверх ладонями, я почувствовала, как ко мне возвращается моя сила и достоинство…
Через какое-то время нищенка ушла. Маска сумасшедшей упала с меня еще раньше, в тот момент, когда он стал возвращать награбленное.

следующая работа:
Я - то, что идет из К. Смотрю куда-то далеко-далеко. Глаза прикрыты и меня легко покачивает. Постепенно проясняется образ: теплушка, нас много, куда-то везут. Все в шинелях, сидим оч тесно, так, что всё уже затекло  и расправиться, потянуться невозможно. Холодно, шинелишки продувает.
Меня разжаловали, еду с рядовыми. Сам из дворян. Смирился с тем, что происходит, уже много чего видел и много чего пережил.
В вагоне свирепствует брюшной тиф или дизентерия. Многие мрут. Мертвые едут в притирку с живыми, опорожняться приходится на ходу поезда, некоторых просто сносит.
Вокруг грязь, жижа, смерть.
Увидел К, решил, что галюцинации, бред. Его никто кроме меня не видит. Говорит, что мой потомок. Стало интересно, будто окно в будущее открылось. И подумалось, пусть бред, но мне приятно на него смотреть. Попросил его рассказать что-нибудь о себе. Он сказал, что у него 2е детей. Мне стало спокойно, значит не зря всё что вокруг, значит мы выжили!  
Дорогая цена, но тем слаще жизнь!
У К перекорежено лицо. Спрашиваю, что там у вас, почему ты не рад тому, что имеешь? Война… Голод? -
говорит - нет, всё в порядке.
И такая у меня на него досада появилась!  Из своего далека я увидел, что он натянул на себя всё что мог из нашего времени, даже боль тех солдат, кто мучился животом и ту прихватил.
С досадой махнул рукой и ушел.

Как терапевт, я рассказала К о тех ощущениях, кот испытывал этот солдат.
Всё тяжелое, что они вынесли, всё что прожили - как звезды на их погоны, как медали. Они это заслужили! Это их раны и их боль.
Их потомки, такие, как К, забрались в шкатулки с их  драгоценностями и разукрасили себя этими наградами (болью и другими симптомами) совершенно незаслуженно. Не имеют мальчишки на это права! Не прожили они того, что тем досталось!
Нужно вернуть и не сметь замахиваться на ЭТО!
Но того солдата уже не было и некому было возвращать награбленное.

Еще о переплетениях и лояльности. Запрос того же К: слабость.
Я - раненый солдат из той же 1й Мировой или уже гражданской войны. Сижу в лазарете на железной койке в исподнем, с перевязанной головой. В бредовом состоянии.
Когда К сказал, что видит меня, мне стало легче. Сижу и покачиваюсь, будто укачиваю свою боль. Вижу, как К корчится от боли и у меня появляется и нарастает злоба на него, агрессия: я - солдат, пережил войну, получил ранение. Я имею право на боль, а что происходит с тобой?
К молчит. Я чувствую себя старшим по званию, мне хочется рявкнуть: - отвечай!
Он говорит мне: - я болен. Теперь понимаю, что не имею на это права. Я симулянт?
Да, отвечаю ему, симулянт!

Появился образ: я сильный и здоровый пес у своей миски, к которой подобрался щенок и утащил из миски лакомые куски. Я скалю клыки и готов разорвать его. Здесь не играют роли родственные связи. Это моя миска! Положи назад то, что взял.
Как терапевт, предлагаю К сделать то, что ему сказали и с осторожностью и уважением к силе и жизни хозяина миски, отползти на безопасное расстояние.
К падает в бессилии и говорит, что теперь, когда он вернул то, что ему не принадлежит, жизнь потеряла смысл. Имея ЭТО, он чувствовал свою принадлежность, а теперь будто выброшен из системы.
Я, как тот огромный и сильный пес, теперь могу спокойно смотреть на этого щенка и меня искренне удивляет то, что он говорит. Принадлежность твоя никуда не делась. Ты был моим щенком. Ты им и остался. Только нужно знать свое место! Что значит потерял смысл? У тебя есть всё то, что есть у меня: крепкие клыки, сильные лапы и умная голова. Всё остальное ты добудешь сам и это будет уже твое.