Настроение сейчас - осеннее - вдумчивое

Л.П.Якубинский                                                                                                                                                                                                                                                                                                               

Л.П. Якубинский

ОТКУДА БЕРУТСЯ СТИХИ

(Якубинский Л.П. Избранные работы. Язык и его функционирование. - М.,1986. - С. 194-196)

---

 

В этой маленькой заметке меня нисколько не заинтересует вопрос о том, как "произошли" стихи "в глубине веков"; поэтому я оставлю в покое наших обезьяноподобных предков, немца Бюхера ("Работа и ритм") [1] и прочие великомудрости, и задам себе следующий простой вопрос: как это случается, что гражданин Икс, великолепно умеющий изъясняться на самом обыкновенном русском, французском и т. д. языке, в некоторые более или менее редкие минуты своей жизни открывает в себе "родник, простых и светлых звуков полный"?

Откуда у него берутся стихи?

Вопрос поставлен достаточно ясно - попробуем его разрешить. Прежде всего согласимся, что особенность стихов как отдельного вида словесного искусства сидит в звуковой стороне речи. Это ясно. Если в стихах и есть что-нибудь кроме "звукового", то это "что-нибудь" возникает, существует, сознается из-за и по отношению к звуковому; "звуковое" определяет стихи; если мы зачеркнем звуковое в стихах, то и стихов никаких не будет.

Итак, - фонетический монизм в науке о стихе, - и "пойдем дальше ". Каковы звуковые признаки стихов?

Вот: 1) ритм, метр, размер, - все равно, как ни назовите (понятно); 2) звуковая связь (ассоциация) между словами и сочетаниями слов: повторы, аллитерации, ассонансы и прочее; 3) самоценности звуковой формы речи как со стороны артикуляционной, так и акустической; отсюда - разговоры о "благозвучии" (часто нелепые, но самый факт налицо); 4) эмоциональное значение звуков и звукосочетаний, звуки и звукосочетания "выражают" какие-то эмоции, содержание фонетики стиха зависит от эмоционального тона (прости, Господи) стихотворения; об этом тоже много налепили, в том числе и я, но все-таки прочитайте мою "О звуках стихотворного языка" в "Сборнике"[2]; 5) сложность, затруднённость" (В. Шкловский) [3] звуковой формы, сравнительно с разговорной речью; об этом два слова и у меня в "Скоплении плавных" [4]

Стихи не единственный случай, когда звуки оседлывают речь.

А именно.

Во-первых, сон (не всегда, конечно), грубо говоря: мне снится Леля, потом лилия, потом люлька, об этом - из многих, и общеизвестно. Слова связываются по звукам и определяют содержание сновидения. Во-вторых, душевная болезнь: некоторые душевнобольные произносят целые тирады, довольно бессвязные по содержанию (как это им и полагается), но вполне и крепко связные по звукам и часто размерные. В-третьих, экстаз: например, у сектанто, об этом упоминается у Шкловского и у меня в "Сборниках по теории поэтического языка". Здесь также - звуковые повторы и размер.

Все эти явления объяснял Фрейд и объяснял, сопоставляя с некоторыми которыми особенностями детской речи её первого периода, завершающегося "лепетанием" и первыми признаками "сознательного" языка.

В человеческой психике никакие впечатления не пропадают бесследно, не забываются абсолютно, это правильно и относительно детских речевых впечатлений. Совершенно ненужные в повседневной жизни, они обычно покоятся на дне Леты, но при необычных, ненормальных состояниях сознания они могут всплывать на поверхность психики. Это верно, конечно, не только относительно речевых впечатлений, но и всяких детских ("инфантильных") впечатлений (напр., сексуальных; об этом см. у Фрейда в разных книгах). Сон, экстаз, душевная болезнь являются именно такими ненормальными состояниями сознания, и при них инфантильные речевые переживания снова появляются на свет божий и, в комбинации с сознательным языком или его остатками, создают новые виды речевых проявлений.

Очень заманчиво применить этот метод объяснения и к стихам; Тем заманчивее, что между стихами и детской речью гораздо больше совпадений, чем между нею же и речью при экстазе, сне, душевной болезни.

В самом деле:

Каковы звуковые признаки детской речи в ее первый период? Вот: 1) ритмичность детских монологов при лепете; 2) господство звуковой ассоциации: повторения, удвоения и пр.; 3) самоценность для ребенка его лепета: он лепечет для того, чтобы лепетать; лепетание доставляет ему наслаждение, причем здесь играет роль как произнесение, так и слышание;. 4) эмоциональное значение речевых (звуковых) проявлений у ребенка: первоначально он говорит лишь в эмоциональном состоянии; он пользуется звуками для выражения своих эмоции; 5) сложный звуковой состав детского лепета и первоначальных звуковых проявлений вообще; ребёнок произносит такие звуки и сочетания звуков, которым при переходе к обучению сознательному языку долго не может снова выучиться, а некоторые совсем не употребляются в сознательной речи культурного человека.

Остроумный читатель вероятно заметил, что звуковые признаки стихов и детской речи совпадают.

Вывод: детские речевые впечатления первого периода вообще забываются, но при некоторых ненормальных (или лучше не нормальных, чтобы не испугались) состояниях сознания, в том числе и при вдохновении у стихотворцев, проявляются, вступая в связь с обычным языком, и резко определяют своими особенностями то новое "речевое тело", которое в конце концов получается, т. е. в нашем случае - стихи. Сознательная работа при стихотворном творчестве заключается в согласовании инфантильного материала с обычным.

Таким образом, стихи происходят из детского лепета

Пока - всё. Не верите - не надо.