Моя поэтика вышла на новый уровень дзебанутости, а может быть, символического акмеизма... Хм.

...

Мне не найти тебя и самым ясным днем
Мы сжаты пустотой в тени самих себя
И верой в не-любовь, как дьявольским огнем;
И самым ясным днем мне не найти тебя.

Но в чаше верной тьмы я вижу твой предел
Я вижу глубину, которой ты не ждешь,
Героев наших снов, тех, кто могуч и смел,
И вечную войну, в которой ты живешь:

В твоих глазах пожар, а что в душе твоей,
Когда живая ртуть разгоряченных тел
Кипит, а ты себя не доверяешь ей?
Я знаю этот путь, я вижу твой предел.

В твоих руках тепло, а что с твоей душой,
Когда к тебе без сил я прихожу, как в храм?
Как умный Сирано, великий и смешной,
Сам взял, о чем просил – и отказался сам.

Твои слова тверды и страшно речь тиха,
Когда решаешь в миг ты все перевернуть -
Когда клянешься ты не совершить греха,
Ты знаешь, что отдашь долги когда-нибудь?

Нам не найти тропы и встречи не найти,
Но мертвое цветет, а кто был слеп – прозрел,
Нет больше «ты» и «я», мы вестники пути
В безбрежности любви – и это наш предел.

Я люблю поезда и город Переяславль, в котором я никогда не был и едва ли уже когда-то побываю, люблю "Кофехаусы" и итальянские рестораны, в которые я никогда не хожу; да и действительно - чего бы мне там делать. Еще, возможно, одну женщину. Если бы все, что может быть написано между шестью и семью утра бог знает какого дня, оказывалось бы правдой, было бы так: больше всего я люблю поезда и, возможно, одну женщину.
Женщина и поезда - и ведь у нее правда здорово длинные волосы. Смешно. Смешно, но не очень. Не очень, потому что так близко. Потому что это со мной, а не просто рядом. Помимо всего прочего я еще люблю хорошие истории, а ведь для нас - трагичные истории чуть ли не лучше всего. А история, в которой все хорошо - это и не история даже... это либо реклама, либо хвастовство, либо вообще лекция. Другое дело, что не всегда так здорово, когда такая история случается с тобой. Или. Сижу же и пишу...

Это просто был лучший момент; такой момент, в который понимаешь, что все предыдущее было не зря, когда чувствуешь, что можешь взять все - все накопленное прошлое, все необъятное настоящее, все какое-то там будущее - взять это все и разделить с ней, и оно будет вашим, вечное, подлинное, живое бытие; вашим общим и вашим единственным, и это важно и значимо. Для этой жизни, для этой жизни целиком. Можно было бы и не говорить, и за руки даже не держаться, это не важно протяженного мгновения разделенной экзистенции... бытия. Бытие. Бытиё ( )...

Вот откуда появляется "не очень" во фразе "смешно, но не очень". Это отражение ужаса.

Скоро кончится это лето
В леденящей воде ручья
Отражаются силуэты
Словно двое – как ты и я

Твоя маленькая планета,
Мед, имбирь, кардамон, женьшень,
Скоро кончится это лето
Как кончается этот день

Мы сапфировые стрекозы
Наше время – как дикий мед
За цветком мы не видим розу
И вложившего в нас полет

Скоро кончится это лето…
Ты не веришь – ну и не верь
Наше время не здесь, а где-то,
Лишь когда-то, но не теперь

Странные, мрачные сны мне снились: что-то о так похожих на нас безумцев, рубивших Иггдрасиль; верно, им нужны были доски, чтобы построить мост через бездну, которая не может быть пересечена никогда.

А когда я проснулся, я заметил, что кое-что изменилось. Лед тронулся. Стикс оживает. Я так долго сидел здесь, на берегу сдавленной льдом реки, среди руин мира мрака и ужаса, глядя на бледный шар луны и странно размазанные по небу звезды: да, ведь рухнули своды пещер. Тогда еще, когда замерз Стикс.
Довольно глупо было торчать здесь столько времени. В Аиде-то и раньше было не очень интересно - а теперь даже Сизифа нет больше. Дважды мертвое царство мертвых. Я думал просто, что у меня и этого неба, этих аметистовых льдов, этих трепещущих звезд... у нас есть что-то великое. Может, свет, которого не видят другие. Такое Солнце, которое светит и в этой бесконечной ночи.
Только теперь надо встать и уйти. Даже не потому, что Танатос вот-вот сорвет цепи; не потому, что времени так мало, а смерти так много. Просто нет больше способа оставаться или даже способа думать об этом.
Рычат черные воды Стикса. Мир изменился.

"слушай, у тебя в голове какая-то херня :/"
и правда ведь..

Небо падает вверх, птицы сходят с ума,
Вавилонские зодчие прыгают с башни
Вот и я видел как побеждает зима
Так бессмысленно нежно и трепетно-страшно

По священной земле маршируют враги
Поджигают селенья и топчут пшеницу
Пусть бы это случилось потом и с другим,
Но я вижу: здесь я и мне это не снится

Победитель от горя кончает с собой
Проигравшие ищут любовь под ногами
И вершитель вотще управляет судьбой
Есть же силы над ними и силы над нами

И придут из теней в точно избранный час
И – они уже здесь и колотятся в двери
И сейчас они вырвут всю правду про нас
Каждый миг нашей жизни заставят проверить

Помнишь тихого парня с улыбкой в глазах?
Он отдался на минах, он больше не с нами
Помнишь солнце и звезды, и серп в облаках?
Вот теперь это все: в мертвой пепельной гамме

Кайя, не подходи, я не дамся живым
Пусть пощады и милости мне не случится
Знаю, ты победишь: этот «я» - только дым…
Небо рушится вверх и беснуются птицы

Это теперь - как будто отрываешь какой-то кусок своей души, а ведь по итогу как будто через это надо и обрести целостность. Почему в прошлый раз все было настолько проще? Так хорошо и так естественно, а теперь...
Мои замечатальные развитые чувства вдруг вновь приближаются к первобытному недифференцированному состоянию, когда противоположности смешиваются и искажают друг друга. Регрессия, как это мило.
Кайя - это "нечто протяженное, обладающее совокупностью признаков, дающих основание для представления о наличии целостности, единства". Фак. И почему кто-то, называющий себя так, живет в моей голове? И что вообще ей надо?
Любить ее и верить в веру, спасибо, это то, что нужно. Вообще-то уже когда-то надо закончить, пока морковки не начали сыпаться даже с неба.
Я хочу далеко отсюда, где нет вас никого, но это бесполезно, потому что вас и тут нет, а это все во мне; но зато я знаю, что доски для игры в го делают из специального дерева, чтобы они звучали особенным образом, когда игроки ставят свои фишки.

-Мортехай! Брось туда этого человека! – крикнул один, лысый и толстый.
-Дурак ты, Тубин! Нельзя его туда! Он все взболомутит! – ответил второй, высокий, крепкий и патлатый.
Дженкил стоял, чуть покачиваясь, держа в руках два горячих стакана ароматного глинтвейна, и растеряно глядел на огромный, высотой с трехэтажный дом, котел, в котором бурлило темного цвета варево. С трудом осознавая, что решается, похоже, его судьба, Дженкил старался собраться с мыслями и что-то предпринять, или хотя бы разобраться где он оказался и что происходит, но мысли текли медленно и мучительно, словно были такими же густыми, как мерзко хлюпающая жижа в котле.
-Знаешь что! Мне-то по уху, что туда кидать, а что нет, но Хаймович уж очень просил, чтоб этот там оказался! – не унимался Тубин.
-Хаймович просил! Как вже надоел этот кишкомот! – упорствовал Мортехай
-Через почему ж он тебе надоел? Нет, я ничего, он конечно тип скверный, банан ему в грызло… Но мы тут-то на него работаем, по его приказу весь этот чемергес мутим. Так что тащи-ка сюда тот клумак, надо с этим поцем что-то решать, а то нам тоже пачек впишут!
-Ну и кто впишет-то? Мы что, торчим ему, что ли?! Да кишен мерен тухес! – малопонятно выругался Мортехай, но «клумак» все же притащил и вывалил его содержимое на пол. Там было множество предметов самого разного рода: какие-то блестящие безделушки, бумажные фигурки, книги, свечки, пустые бутылки, ошметки еды, картины, нечто, напоминающее обломок старого дивана и еще много всего такого, что Дженкил никак не мог различить, как ни вглядывался.
-Давай сначала что-нибудь попроще! – сказал Тубин и тут же сам выхватил из кучи наручные часы («дорогие… на мои похожи…», отметил Дженкил) и с размаху швырнул их в котел. В ответ котел громко хлюпнул и в воздухе повис на редкость неприятный запах.
-Таак, ничего. Вроде держит, – удовлетворенно пробормотал толстяк, потом резким движением выдернул из рук Дженкила стаканы с глинтвейном, вылил его в котел и сами стаканы отправил следом.
-А по мне так уже ташкент начинается… -Мотрехай потел и отчаянно чесал голову. Видимо, происходящее его смущало. Действительно, становилось все жарче, пахло все хуже, а гигантский котел начал угрожающе вибрировать.
-Не возбухай. Приготовь-ка лучше крышку. Когда вот это сурло, - Тубин махнул рукой в сторону Дженкила, - там окажется, вот тогда тебе ташкент и будет!
-Так если тут все шарахнет, Хаймович сам на бобах останется!
-Ну да. Он-то в первую очередь, затея его.
* * *
-Ну все! Теперь-то уж точно не сорвет! – прокряхтел Мортехай, заворачивая последнюю гайку.
-Пожди… - задумчиво пробормотал Тубин. – Сорвет-то оно так и так сорвет, да только нам это расхлебывать, надеюсь, не придется…

В колонках играет - The Cranberries - Just my imagination
Теперь приходит понимание, что я могу быть без тебя. Ходить, говорить, улыбаться. Это точно (правда, может быть, я однажды попаду под поезд без особых на то причин, но это не факт – далеко не факт). Я только не знаю, что теряю. Хотелось бы разобраться: хотя бы чтобы знать – какую цену пришлось заплатить за то, что потом будет называться «свободой».

И еще интересно – те, другие, кого я когда-то мягко возьму за плечи и отведу на какое-то место своей жизни – они будут заместителями тебя, или ты тоже просто заместитель?

Возможно ли, что так глубок изъян
И все, что сделано, окажется ошибкой?

-Кто вы?
Стоят, улыбаются. Как будто и не видят друг друга – а может, и вправду не видят. Такие хорошие, добрые, светлые. Их глаза лучатся теплом.
-Вы настоящие?.. Кто вы?..
Они даже что-то ответят. Конечно, они настоящие. А ты-то? Кажется, ты нарушил правила. Ты помнишь, зачем ты здесь? Ты помнишь, что ты собираешься сделать?
-Подойдите… будьте со мной… держите меня за руки… Вы нужны мне. Хоть кто-то из вас.
Их глаза – две пары ярких голубых глаз – сияют такой любовью, но они по-прежнему стоят на месте, где-то неподалеку, но слишком далеко, чтобы дотянуться. А сил уже нет.
-Я умираю… я хочу, чтобы вы верили в меня…
Ты просто помнишь, как это было. Помнишь теплые, ласковые прикосновения. Помнишь мгновения, наполненные любовью.
Ты умираешь. Ты просто хочешь верить, что это было.
Ты слишком крепко сжимаешь в руках оружие; лучше бы вместо этого ты не забыл о чем-то важном. Вообще, наивно было думать, что победить дракона будет просто. Никто никогда не осмелится сказать, что драконы – слабые существа. И наивно было думать, что твоя флейта усыпит чудовище, а твой меч пронзит его чешую. Нельзя уничтожить дракона, не заплатив непомерно высокую цену.
Ты забыл об этом, и о другом тоже, и теперь ты умираешь. От тебя не требовалось мужества. Никто не бывает мужественным, стоя на узкой тропе, лицом к лицу с драконом. Нужно было только помнить. Не забывать о том, кто ты, и что ты намерен сделать.
А теперь ты еще думаешь, что тебе нужна истина. Что перед смертью тебе нужно узнать ответы. Понять, кто эти двое с голубыми чистыми глазами.
Все облетает, как чешуйки, как лепестки с увядшего цветка. Маленькие желтые птички слетаются отовсюду и по кусочки растаскивают то, что, как ты полагал, было твоим миром. Этими грезами, мыслями, снами они заполнят свои бездонные гнезда…
Тебе ничего не нужно. Мертвому ведь ни к чему истина? Да ее здесь и нет. Ничему происходящему в доме дракона нельзя верить. В твоей голове дергается маленький белый червячок, со страхом следя, как рушится его мир.
Я соврал про мужество – оно нужно, как воздух. Вставай же, воин, одержавший победу.

Мне стоит признать, что, может быть, я просто ошибся.
Да. Мне нужно перешагнуть через свою гордыню и допустить, что, может быть, я просто ошибся.
Люди в моем мире - в этом мире, в котором я живу, - способны на многое.
Они могут убивать за любовь. Они могут убивать за деньги. Они могут убивать за гребанную миску вонючей полхебки, что и свиньи бы есть не стали. Они могут убивать даже просто так.
Но кто может вот так просто, с такой потрясающей жестокостью и убежденностью убить свою святую бессмертную душу?!
И если мне показалось, что такое произошло, значит, я просто ошибся.

P.S.: Штирлиц шел по коридору. Вдруг сзади сильнейший удар, Штрилиц пять метров пролетел кубарем... Встал кое-как, оглянулся - никого. "Показалось" - подумал Штирлиц.

* * *

Вот я и дома, надеюсь, ты ждешь меня
Сидишь в моем кресле, тихо смотришь в окно
Я прошел долгий путь, и я хочу твоего огня
И я жду этой встречи уже так ужасно давно

Я будто счастлив: я скоро встречусь с тобой
Еще пару шагов мне осталось пройти
Мы почти не знакомы, но я верю тебе одной
С тех пор как увидел тебя на повороте пути

И нет, конечно, кого-то ближе тебя
Никто не полюбит меня крепче чем ты
И мне тоже конечно нельзя умирать, не любя:
Потому что лишь миг до тебя и твоей чистоты

Я сам позвал тебя в этот солнечный дом
И пришел – безоружный, усталый, босой
Я любил этот мир, но не выдержал битвы с добром
Так что здравствуй моя костяная подруга с косой

...для решения этой проблемы необходимо валять дурака. В самом прямом смысле. Говорю совершенно серьезно, не подумайте, что я издеваюсь.
Дурака следует подобрать очень тщательно. Здесь вы должны проявить все положительные качества, которыми обладаете: педантичность, собранность, целеустремленность. Желательно, чтобы это был неживой предмет, дабы не причинить ему неудобства. Обдумайте хорошенько, что для этого можно приспособить. Могу предложить один вариант — плюшевый мишка.
Когда подходящий дурень будет найден, разработайте грамотный план: где, когда и как вы будете его валять. Было бы очень полезно составить инструкцию с подробным описанием действий, нечто вроде: «Валяние вышеупомянутого дурака осуществляется путем переворачивания его вокруг продольной оси. Дурак при этом должен находиться на ровной поверхности в положении, не препятствующем его переворачиванию. Переворачивание валяемого дурака производится посредством приложения последовательных усилий, производимых руками валяющего». И так далее в том же духе.
В общем, инструкция и план должны быть составлены весьма скрупулезно, с уточнением всевозможных деталей, включая правила техники безопасности. Отнеситесь к этому делу со всей серьезностью. В результате у вас должен получиться внушительный проект. Рекомендую придать ему офисную презентабельность и оформить в деловую папку.
После того, как проект будет готов, приступайте к его реализации. Тщательно подготовьтесь к этому мероприятию и старательно произведите все необходимые действия, строго придерживаясь инструкции. Все действия вы должны выполнять серьезно и тщательно, время от времени заглядывая в инструкцию. Лицо должно быть очень умным и сосредоточенным.

В. Зеланд

Нашел:

Основные идеи известных философских и психологических направлений на примере сидения на гвозде.

Психология: расскажите нам, как вы сидите на гвозде
Юнгианство: смысл жизни - в осознании, что гвоздь является неотъемлемой частью тебя. Когда задница срастается с гвоздем - происходит рождение Сидящего На Мягком Кресле.

Фрейдизм: Признайся, что ты хотел трахнуть свою маму и сидеть станет легче. Не стало? Значит признание не искреннее, продолжай.

Экзистенциализм: Гвоздь - неотъемлемая часть стула. Нет стула без гвоздя.. Надо написать об этом книгу. Или даже несколько.

Берн: вас с рождения учат садиться на гвоздь и вертеться на нем в строго заданных рамках. Вертитесь по-другому. Есть шанс что упадете со стула.

Трансперсональная психология: вспоминайте как вы садились постепенно на гвоздь, как он проникал в вашу задницу миллиметр за миллиметром. Очень важно вспомнить первый укол.

Мифодрама: покажите нам как вы сели на этот гвоздь в первый раз. Сядьте еще раз..еще раз..пока не получится естесственно.

Буддизм: гвоздя нет, стула тоже нет. И на стуле, которого нет, в котором гвоздь, которого нет, никто не сидит.

Дзен: бейся о стул головой, пока не догадаешься встать со стула. Тогда поймешь, что изначально он был только в твоей заднице. Да и в заднице его не было.

Даосизм. Какой стул? Какие гвозди?. Не обращай внимание на такие глупости, само пройдет.

Христианство: один плотник уже умер за то, чтобы все сидели на стульях без гвоздей. Сидите как сказано, а то попадете туда, где нет даже стульев - одни гвозди.

Католичество: Гвоздь немного шершавый с одной стороны. Наш Папа знает как лучше сидеть.

Православие: католики гады утверждают, что гвоздь немного шершавый с одной стороны, а на самом деле он немного шершавый с двух сторон. Нам виднее, и вообще, это суть духовной жизни народа-гвозденосца.

Ислам: сидеть на стуле нужно определенным образом - как предписывает шариат. Всех, кто сидит не так - нужно посадить так как надо.

Суфизм: растворитесь и слейтесь с гвоздем чтобы узнать как с него слезть.

Иудаизм: соблюдай 613 правил сидения на гвозде и может быть тебе станет легче. На гвозде надо сидеть в Израиле.

Машихизм: Ребе Король Машиах принес нам мягкие кресла! Но задница все равно почему-то болит..
Атеизм: в гипотезе стульев и гвоздей не нуждаемся, постоянная боль в заднице досталась нам от животных в процессе эволюции.

Алхимия: чем толще гвоздь - тем больше золота в конце. Это необходимая стадия нигредо. Потом гвоздь станет красным, белым и золотым.

Кастанеда: если сидеть безупречно - накопишь энергии чтобы встать со стула.

Ксендзюкизм: стулья и гвозди вдруг очень изменились. Покупайте мои книги, там я об этом пишу.

Раста: кури и не вертись. И не задерживай косяк.

Сатанизм: какой интересный гвоздь. Давайте засунем его в задницу христианину.

Варраксизм: Просто гвоздь - это несистемно. Давайте придумаем Архетип Гвоздя. Тогда все подумают, что мы умные.

Шаманизм: гвоздь вбили злые духи. Ща мы их прогоним.

Нео-шаманизм: гвоздь вбили злые духи. Ща мы их прогоним. За 300$

Язычество: давайте сидеть как сидели наши предки.

Кармизм: гвоздь в стуле в наказание за прошлые жизни. Сиди как надо и в какой-нибудь жизни ты встанешь со стула.

Стоицизм: Вертись на стуле так и сяк, пока не привыкнешь к боли.

Эскапизм: давайте пересядем на другой стул с гвоздем.

Феноменология: нужно практиковать эпохэ и отделять ноэму гвоздя от его ноэзиса.

Наука: интересно, из чего сделан этот гвоздь..Давайте изучим его молекулярный состав.

Скины: гвозди вбили евреи, негры и кавказцы. Если их всех убить, то стулья станут белыми, мягкими и гвозди сами исчезнут.

Американизм: наш способ сидеть на стуле - самый правильный. Не хотите - заставим. Мы можем.

Руссизм: у русских всегда были самые корявые стулья и самые толстые гвозди. Поэтому на наших штанах такие дыры.

Евреизм: Мы избранны нести всем мягкие еврейские кресла. Поставщик кресел походу задерживается, поэтому многие втыкают еще гвоздей в наши задницы.