Даже я смотрю футбол в этом году! Ну а что делать, если все коллеги его обсуждают чуть ли не активнее кулинарии? Вот, отрастили усы надежды. Хоть я терпеть не могу усы без бороды, но признаю, что мне идут. Бравый казак получился.

Я в отпуске, вторую неделю дурею от радости праздного существования, пока коллеги плавятся у мартенов. Вернулась из Турции, но о ней напишу позже, после того, как слетаю к родителям в гости. А сейчас - сегодняшняя прогулка по Никольской улице и Красной площади, где веселятся фанаты.

Атмосфера офигенная. Я шла и разревелась от эмоций, хотя в футболе ни черта не понимаю и вообще, он мне до лампочки. Хотелось каждого обнять, и чтобы все победили.

Один робкий мужчина мексиканского вида попросил, чтоб я его сфоткала на фоне Кремля. Я подумала, что программа по интерактиву после этого выполнена, но Виенто дал задание сделать селфи с мексиканцами, а его не проведешь. Я приуныла, предвкушая тяжелую борьбу с внутренним социофобом. Говорю, нет тут мексиканцев, одни турки. И шлю ему фото. Женя ржал, потому что на фото флаг Туниса.  

Когда я подходила к Третьяковке, заранее начала испытывать такое благоговение, что чуть не перекрестилась, входя. 

На входе юный человек в форме изучал содержимое дамских сумочек, я отправилась к нему: обыскивать будете? - спрашиваю. Он закатил глаза и жестом послал меня восвояси. Вот так всегда.

Этот визит прошел более спокойно, чем в Пушкинский, хотя не могу сказать, что русские художники мне менее дороги. 

Семнадцатый век. Мертвые глаза у портретов. Страшные лица, синеватые тени. Чем дальше, тем больше жизни. Павел I выглядит не таким уродом, как на иллюстрациях в книгах. Он похож на Хауса )))

Рокотовская Струйская впечатлила не так, как Новосильцева. У последней глаза просто потрясающие. Она со мной разговаривала! А Струйская так - туманы-обманы. 

Моя любовь - Верещагин. Свет, молитва, печаль и радость.

Васнецов. Алеша Попович - дебил. Глаза навыкате, губошлеп такой. На репродукциях он как-то облагорожен. Зато Добрыня - франт. У него даже лошадь кокетка. А сапожки-то, а кольчуга... Мой герой.

Удивилась, увидев картину Васнецова о жизни первобытных людей.

Крамской - еще одна моя любовь. Долго сидела у "Христа в пустыне". Мое, родное.

Иванов, который "Явление Христа народу", - кошмарный сон депутата Милонова. Сплошные обнаженные мальчики, очень красивые.

Никогда не думала, что мне понравится Шишкин. Но пробило, очень сильно. Я таким помню свое детство, прогулки по лесу. Аж во грудях щемило. Как и близ Левитана, Куинджи. Это настолько русское и волшебное, что даже ногти дрожали.

У Врубеля даже пророки похожи на демонов. Ощущение, будто побывала на экскурсии в славянском аду. Но в нестрашном, сказочном, со всякими мавками и лешими. На двух картинах сероликие девы с пустыми глазами - точно демоницы, прям холодом замогильным от них несет. 

Что-то еще хотела сказать, но не помню. Устала, конечно, очень. По-хорошему, надо не больше зала в сутки смотреть, потому что перегруз груза.

Я тут вношу в базу стотысячный сатанинский осетинский пирог, а семейство смотрит какую-то передачу, где звезды поют с себе подобными. Я вздыхаю:

- Эх, настоящее мастерство они бы показали, если б научили петь меня.
- Это было бы не мастерство, а волшебство, - заржал братик.

У него сегодня был первый рабочий день в салоне обуви, он за полдня выполнил норму, и его отпустили домой по просьбе девочек, испугавшихся, что они не выполнят свою норму и останутся без премии. Покупательницы так и клеются к моему братцу, хе-хе-хе. Одна даже сказала, что не хочет идти к девочке, а подождет, пока освободится юноша.

В понедельник в однодневную командировку прилетит сестра, и мы впервые за 9 лет соберемся полным составом. А завтра все будут заняты, и я одна пойду в Третьяковку. Бе-бе-бе.

Из Орехова я поехала на встречу с еще одними любимыми - университетскими подругами (мы заканчивали Кубанский госуниверситет в Краснодаре) и их мужьями. Мы гуляли в Кузьминках - так весело, грешно и бесшабашно, словно только что сдали сессию. 

Как же я люблю майскую Москву! Люди были такие веселые. На лодке плыла компания среднеазиатской молодежи и махала руками нам, плывшим на кораблике. С корабля им махали в ответ - русские. Я пережила нечто близкое катарсису. 

Недолго шел дождь, над прудом плыла белая дымка, влюбленные в лодках гоняли веслами кувшинки. 

Саша на волне патриотизма заказал у кафешных музыкантов Гимн Кубанского казачьего войска ("Ты, Кубань, ты наша родина, вековой наш богатырь, многоводная, раздольная, разлилась ты вдаль и вширь"). После этого кто-то заказал "Москва-звонят-колокола", и музыканты стали ржать над патриотическими пристрастиями посетителей кафе. Плясали только мы. То есть я вру - все наши, кроме меня, ибо мои танцы обычно заканчиваются трагедиями. Остальные люди вели себя прилично.

Я устыдилась, что не несу кубанскую культуру в молдавские массы. Так что, Григориополь, жди.

Тут кое-кто ехидничал на тему моих примитивных потребностей (с опаской косится в сторону одной доброй девочки). Предъявляю доказательство того, что я люблю не только шляться по кафе и мечтать об эротических экспозициях. 

Только что вернулись с братиком из музея имени Пушкина. Я умирала и воскресала в нем несколько раз. Сначала вошли в зал с шедеврами реализма. К стыду моему, ни одного из имен, представленных в зале, я до этого не знала. Одновременно с Витей подумали о том, что эта девочка похожа на нашу сестру Олю в детстве.

Начала разглядывать довольно спокойно, ибо реализм меня хоть и восхищает, но не выводит из равновесия. Но чем дальше, тем сильнее начиналось нечто сродни нервному припадку. Около любимых "Голубых танцовщиц" Дега я наконец-то поняла, почему некоторые сходят с ума в картинных галереях. У роденовской скульптуры "Любовь убегает" ком подступил к горлу, а у "Стога сена около Живерни" Моне была близка к обмороку. Дальше шло по нарастающей, почти до рыданий. Вот уж не ожидала от себя такой реакции. И еще не подозревала, что столько великих картин импрессионистов и их последователей выставлено в Москве. Ван Гог, Гоген, Сислей, Мане, Моне, Констебл, Писсарро, Ренуар... Матисса я уже была не в состоянии воспринимать, потому что находилась в полном опустошении. Но тут возник Пикассо и вдохнул в меня жизнь. Я и представить не могла, что он такой... Ни одна иллюстрация в книге, никакая репродукция не в силах передать всю космическую силу, которая идет от картин Пикассо. Это миры в мирах, Вселенные, истекающие из Вселенных. Вот по этому изображению на сайте невозможно ощутить и тысячной доли энергии полотна. 

Как бы мне хотелось провести пару ночей в этом музее в полном одиночестве!

Снилось, что Цой поёт песню с припевом "Троя больше не герой".

Вчера я забыла фотик и пропустила много прекрасного. Мы с Валерием, Таней и Инной гуляли по Арбату и ближайшим переулочкам. На картинах художников было много узнаваемых личностей, нашла даже собственный портрет - счастливая толстая кошка вытянулась на диване под лоскутным одеялом.

Таня восторженно смотрела на духовой оркестр, состоявший из веселых приплясывающих пацанов, а я надулась, что меня не пускают в музей эротики и страха. Вот что я теперь в Григориополе расскажу людям? Там каждый на дуде игрец, а вот эротическая эпопея сделала бы меня героиней еще одной телепередачи. Мне, между прочим, понравилось сниматься у Ани. 

У памятника Окуджаве одну деву спросили, кто это. Она предположила, что либо Пушкин, либо кто-то еще. 

Семейство сквайров подарило мне деревянную женщину с сиськами. 

Я приехала вчера на рассвете. В поезде вышила большой кусок новой картинки (шезлонг на берегу моря), послушала ибсеновского "Пера Гюнта", кайфовала под всяческую музыку. Немолодой проводник у себя в купе периодически врубал старый русский рок. В плацкартном вагоне было много свободных мест, поэтому жара не сделала из него душегубку. Душевная музыка, чай в стакане с подстаканником, пяльца в руках - и жизнь превращается в молитву благодарности и счастья.

Папа встретил меня на гробовозке с надписью "Ритуальные услуги". Это был настоящий восторг, на фоне которого дождливая погода показалась не такой уж мрачной.

Вечером была разнузданная вечеринка с То4kой, коктейлями и разговорами о блэкджеке и шлюхах. 

Сегодня, сидя в метро, я скосила взгляд налево. Девушка в черном, в черных очках читала книгу "Мой личный враг". Скосила направо. Пожилая тетушка читала "Об истинном покаянии". Посмотрела прямо. Юноша напротив читал "Мой любимый дневник" Андрея Вознесенского. Сейчас я пыталась его нагуглить, но не нашла. Хотя уверена, что запомнила правильно. Какое удовольствие было наблюдать за этим юношей! Он улыбался, шевелил бровями, восторженно вытягивал лицо и смеялся, не замечая никого вокруг. 

Все бы хорошо в Москве, все красиво, но платить 10 баксов за банку кофе или покупать маленькую ватрушку по цене трех григориопольских булок хлеба - неее. Уж лучше вы к нам. 

Москвичи такие затейники. Сидишь в вагоне метро, смотришь на арбуз и хочешь жрать. Это называется великая сила искусства. 

Вот эта царица плавно расхаживала у ворот Елоховского собора. Читать далее