Кажется, сегодня нам был устроен экзамен. Андрюшка чуть не умер. В одну секунду сник, укутался в одеяло и в полном недоумении констатировал, что ему очень холодно. Дрожь и жажда нарастали со страшной силой, он просто подпрыгивал на месте. Я сидела в майке и мучилась от жары. Вколола две ампулы дексаметазона, нагрели чаю. Бесполезно. Упал в кровать и не мог пошевелиться. Не обращая внимания на протесты, я вызвала скорую, причем попросила захватить с собой глюкозу, чтоб ввести внутривенно.

Приехала вареная курица и предложила вколоть магнезию. Я вежливыми словами попросила колоть то, что сказала я. Тогда сестричка ответила, что в случае смерти виновата я. Я согласилась. Не тут-то было – она исколола всю руку, но вены не нашла. На стол складировались десятикубовые шприцы, Андрюша с выпученными, как у казненного на электрическом стуле, глазами орал (все больше матом), что ему больно и он сейчас умрет. И в сотый раз завещал похоронить себя под орехом. Вид у него был настолько жуткий, что сейчас не припомню, чтобы видела что-то подобное даже в кино. Какзалось, что ужас его был настолько материальным, плотным, что можно было наматывать его на пальцы. Я все это видела и ловила себя на мысли, что не могу ни заплакать, ни впасть в истерику, ни испугаться. Только злилась на тупую медсестру и не желающего бороться мужа, пыталась одновременно собрать вещи для больницы, отыскать последние деньги, внушить волю к жизни Андрюшке, поить его, молиться и звонить московской сменщице на радио предупредить, что бросаю сайт.

Медсестра нашла у себя в сундуке гликоген и вколола в мышцу, мальчишки, работающие во дворе, помогли вынести Андрюшку на носилках.

В больнице он быстро пришел в себя, хотя там и не знали, что с ним делать. Напугал бедный персонал Скорой помощи своими непарламентскими выражениями, в итоге врачи сочувствовли не ему, а мне. Сейчас вот уже скачет, как зайчик, блины жрет с мясом, а я начинаю потихоньку ощущать жар.

Между делом так удивило, москвичка-новостница, услышав, что муж при смерти, начала ныть, что ее дома нет и сайт она не может пристроить. Вот тут я уже оторопела. Но она согласилась сесть пораньше по возвращении, а когда все утряслось и я села за комп, попросила отработать за нее лишний переработанный час. Вот такие они, московские редакторы.