ЗАМЕТЫ СЕРДЦА

ВСЕ ПРИТВОРЯЮТСЯ; и всякий притворяется, - и всякий притворяется, что он, в общем-то, такой же как все, - и значит: раз уж все притворяются, что они (все) такие же как все (кто такой же как кто? все такие же как все... как кто?! как никто, как все, как никто...) - то и он будет заодно, за компанию, притворяться - что он, в общем-то, такой же как эти "все" (зачёркнуто), просто: как все; и я тоже; и я тоже; и я тоже; все притворяются - и я притворяюсь, - как все, так же, таким же притворяшкой притворяюсь, - а ведь я не такой (не такой! не такой!); да и НИКТО НЕ ТАКОЙ!!!

НЕТ, НЕ МОГУ ПОНЯТЬ ЧУЖИХ СТИХОВ.
Они так сложны! - решительно невозможно ничего понять.
Отдельныя, редкия строчки ещё как-то доходят до меня, и некоторые даже нравятся, а бывает, что и запоминаются, как мои, но терпеть ради этих редкостей всю маскирующую их скучищу совершенно невозможно, уж легше, право, сочинить самому.
Кажется, что авторы нарочно распаляют в себе бред, будто бы чем длиннее и бестолковее стихотворение, тем оно лучше.
Вообще, чужие стихи, как правило, ужасно длинны. Пожалуй, будь они покороче, они всё-таки были бы не так утомительны.
Интересно, понимают ли сами авторы, что они такое пишут? Если да, то они, должно быть, очень умны, гораздо умнее меня. Однако, сдаётся мне, что это не так; скорее даже, наоборот. Просто они подбирают слова без смысла, по созвучию - так сказать, для красоты или от нечего делать.
Всё это напоминает какой-то хитрый сговор, возможно даже негласный, так что и сами зачинщики не вполне о нём догадываются. Всякий стихотворец словно бы подмигивает всем другим: я уж, мол, так и быть, похвалю вашу белиберду, а вы за то выслушайте мою, кого-нибудь только поругаем для конспирации, да и подманим доверчивого читателя, лапшу ему на уши вешать.
К тому же, другие поэты довольно однообразны. То есть, между собою они, конечно, различаются, и весьма заметно, но кого ни возьми: как затянет смолоду одну песню, так и долдонит всю жизнь, в том же роде.
...А ведь раньше чужие стихи были мне милы. Бедная душа! сколь же ты бываешь пуста и чувствительна.
Я ВСЁ ВРЕМЯ ДУМАЮ О ЖЕНЩИНАХ. Всегда, сколько себя помню, даже когда вроде бы думаю о чём-то другом - всё равно, в глубине души думаю только, только о женщинах. Всё остальное мне неинтересно! То есть интересно, но лишь как очередной повод подумать о женщинах. В особенности о девочках. О том, как я их всех трахаю, всех симпатичных девочек и женщин, вместе и по отдельности, в различных позах. Например, негритянок. А иногда - старух. И новорожденных. И мёртвых...
А иногда я думаю о мужчинах. И о всяких животных. И даже о растениях. И о земле. И о небе... Но больше всё-таки о женщинах.
ЕЩЁ Я ОЧЕНЬ ЛЮБЛЮ КАКАТЬ. Когда какаешь - так хорошо, какал бы себе и какал - всю жизнь! Но чтобы какать, приходится есть. Есть я тоже люблю, но еда так дорого стоит, а у меня совсем нет денег. Вот, может быть, в журнале пропечатают это эссе, заплатят мне денег, я тогда пойду в магазин, поем - и покакаю...

Б о н и ф а ц и й и Г е р м а н Л у к о м н и к о в
С О Б Р А Н И Е С О Ч И Н Е Н И Й,
или
И З Б Р А Н Н О Е и З А Б Р А К О В А Н Н О Е,
или
U N D E R C O N S T R U C T I O N и д р у г и е с л о в а

http://www.vavilon.ru/bgl/index.html

Читать далее...