Фигура пробарабанила по темному дереву сложный код. Отодвинулась крошечная заслонка, и ночного гостя смерил подозрительный взгляд.
— Многозначительная сова глухо ухает в ночи, — произнес посетитель, пытаясь стряхнуть с плаща дождевую воду.
— И все же много серых лордов печально едут к людям без хозяев, — монотонным речитативом отозвался голос по другую сторону решетки.
— Ура, ура дочери племянника сестры, — парировала фигура в капающем балахоне.
— Для палача все просители одного роста.
— Воистину, внутри шипов таится роза.
— Хорошая мать готовит блудному сыну бобовый суп, — продолжил голос за дверью.
Воцарилась пауза, нарушаемая лишь монотонным шумом дождя.
— Что-что? — немного спустя переспросил гость.
— Хорошая мать готовит блудному сыну бобовый суп.
Последовала еще одна, более длинная, пауза. Затем мокрая фигура уточнила:
— Ты точно уверен? Может, это плохо построенная башня до основания сотрясается от полета бабочки?
— Ничего подобного. Это бобовый суп. Извини.
Неловкое молчание нарушалось лишь неослабевающим шипением водяных струй.
— А как насчет кита в клетке? — осведомился все более пропитывающийся влагой гость, пытаясь втиснуться под то утлое прикрытие, которое мог дать портал.
— А что насчет него?
— Вообще-то, ему ничего не ведомо о бездонных безднах.
— Ах, кит... Тебе нужны Озаренные Братья Непроницаемой Ночи. Это через три двери.
— А кто, в таком случае, вы?
— Мы Просветленные и Древние Братья И.
— А я думал, вы собираетесь на Паточной улице, — после непродолжительной паузы сказал промокший гость.
— Вообще-то да. Но, знаешь ли, всякое бывает. По вторникам помещение занимает кружок домашней лепки. Получилась небольшая накладка.
— Да? Ну все равно, спасибо.
— Не за что.
Дверца с оглушительным грохотом захлопнулась.