В колонках играет - Anna Vissi "Everything"

Гарри застонал, когда эти губы оставили его.
– Ты хочешь, чтобы я поцеловал тебя снова?
– Да, – Гарри тяжело дышал, лицо его вспыхнуло, а глаза потемнели от желания.
«Он заводит меня», – изумленно подумал Гарри.
– Где?
– Я…
Драко, чувствуя смущение Гарри, наклонился и поцеловал его в щеку, прочертив языком дорожку к нежной коже за ухом. Он всосал ее, прежде чем двинуться дальше, потом зажал зубами мочку уха, немного покусывая ее.
– О…!
– А сейчас ты мне скажешь? – поддразнил его Драко, отодвинувшись.
Гарри закрыл глаза, борясь с идеей признаться Драко и снова почувствовать эти губы на своей коже. Он унял неровное дыхание, стараясь придти в себя, затем открыл глаза и решительно посмотрел на Драко.
– На Рождество, – наконец сказал он.
Драко мягко улыбнулся.
– Я не могу ждать.
– Мерлин! Покиньте комнату! – крикнула Чайна.
Гарри спрятал лицо на груди Драко.
– Это наша комната, – заметил Драко.
– Все равно!
Гарри мягко вздохнул, осознав, что каникулы уже почти наступили.

* * *
– Сириус!
– Что?
Ремус округлил глаза, выхватывая фотографию из рук друга. Сириус надулся, пытаясь забрать ее обратно.
– Я что-то сомневаюсь, что Гарри понравится фотография своего отца в розовой рамке, – сказал наконец Ремус, явно недовольный выбором друга.
– Почему нет?
– Ты захотел бы увидеть своего отца в розовой рамке?
Сириус вздрогнул, представив это и наблюдая, как Ремус помещает фотографию в рамку, которую он сделал бесцветной.
– Я полагаю, ты прав, – уступил он.
Ремус покачал головой, взмахнув палочкой над остальными фотографиями.
– Недавно я разговаривал с Гарри, – признался Сириус.
Ремус посмотрел на него, золотистые глаза наполнились любопытством.
– О чем?
– О соединении и обо всем прочем, – голос Сириуса затих.
– Что? О… – покраснел Ремус, поняв, что имел в виду Сириус. – Ты ведь сказал ему правду, да? – вдруг спросил Ремус, пристально глядя на друга.
– Да! Я никогда не позволю Гарри соединиться, если он не будет представлять, что его ожидает. Я сказал ему, что Драко доставит ему удовольствие, в конце концов, он же вейла.
– Что сказал Гарри?
– Он пообещал мне, что скажет заранее, когда соберется соединиться с Драко. Я рассказал ему немного о… ну… ты знаешь…
– О…
Когда Ремус встал, чтобы заняться следующей стопкой пыльных фотографий, Сириус лениво размышлял, почему же тот упорно не замечал оказываемого ему внимания. Иногда казалось, что Ремус даже более невинен, чем несведущий в сексе Гарри.
Сириус вздохнул.
«Почему я так беспокоюсь?»
– Что-то случилось, Мягколап?
Как только Сириус взглянул на озабоченное лицо Ремуса, он нашел ответ.
«Потому что любовь слепа…»
– Ничего, Лунатик – правда ничего.

* * *
Драко с нежностью смотрел на Гарри, играющего с Чайной во взрывного дурака – Нарцисса с оставшимися тройняшками должны были прибыть с минуты на минуту.
С того ночного разговора о детстве Гарри они стали друг другу еще ближе. Он хотел подарить Гарри всю свою любовь и поддержку, в которой тот нуждался – любовь, которой его всегда лишали. Гарри заслужил быть любимым больше, чем кто-либо другой, и Драко хотел, чтобы Гарри поверил в его любовь.
– Гарри?
– Что?
– Посмотри наверх.
Гарри поднял голову, удивленно моргнув, когда заметил омелу у них над головами.
Когда Драко прильнул к нему в нежном поцелуе, Гарри ощутил, что вейла стал для него наркотиком, наркотиком, без которого он не уже может обойтись.
– Я люблю тебя, – выдохнул Драко.
– Я тоже люблю тебя, – прошептал Гарри, когда они отодвинулись друг от друга, его глаза без всяких слов говорили, насколько он обожает светловолосого вейлу.
– Это все, что мне нужно, – ответил Драко.
– Эу!
Гарри бросил подушкой в девочку, которая корчила умиленные рожицы и изображала звуки поцелуев.
– Веди себя прилично, Чайна.
Вздрогнув, Гарри поднял голову – в дверях стояла Нарцисса Малфой.
– Драко, – холодно сказала она.
– Мама, – тихо приветствовал ее Драко.
Он подошел обнять ее, не заметив неприязненного взгляда, брошенного на Гарри поверх головы сына.
Гарри закусил губу.
– Как долго ты пробудешь здесь? – с нежностью спросил Драко.
– По меньшей мере, неделю.
– Вот здорово. Полагаю, тройняшки тоже останутся?
– Да, дорогой, если они будут себя хорошо вести. Я так скучала по тебе, – улыбнулась сыну Нарцисса.
– Сядь, я принесу что-нибудь выпить, – Драко указал на диван.
– Спасибо, – благодарно улыбнулась Нарцисса, величественно проходя мимо сына и садясь напротив Гарри.
Драко ослепительно улыбнулся своему партнеру и вышел из комнаты.
Как только за ним закрылся портрет, Нарцисса повернулась к Гарри, сверля его взглядом.
– Гарри, поиграй со мной, – потребовала Чайна, не замечая обращенного на гриффиндорца неприязненного взгляда своей тети.
Тут же остальные девочки собрались вокруг Чайны и начали играть, взволнованно хихикая.
– Ты получил письмо от Люциуса?
Гарри посмотрел на свою будущую свекровь.
– Да, миссис Малфой.
– Хорошо.
В этот момент Гарри понял, что Нарцисса никогда не простит, что он причинил боль ее сыну. Было ясно, что она собирается устраивать шоу в присутствии Драко, но наедине у них никогда не будет близких отношений.


Глава 19. Рождественские каникулы

Наступило 17 декабря, в этот день Гарри должен был отправиться в Поместье, чтобы провести там Рождество с Малфоями, Сириусом и Ремусом. Гарри с нетерпением ждал каникул, но сейчас он хотел бы иметь возможность остаться в Хогвартсе.
У Гарри никогда раньше не было настоящей семьи, и одна только мысль, что он так легко потерял свою новую семью, была чрезвычайно болезненной для него. Да, на его стороне были Сириус, Ремус, Рон, Гермиона, тройняшки и Люциус, но Нарцисса была явно не расположена простить его.
Хотя при Драко она старалась быть любезной, наедине же всеми способами демонстрировала Гарри свое презрение. Она не разговаривала с ним, а когда он заговаривал первым, глядела на него с такой же неприязнью, как и на чемпионате мира по квиддичу.
Гарри никому, кроме Нарциссы, не рассказал о письме Люциуса – оно было очень личным. Он не сообщил ей подробностей, просто подтвердил, что получал письмо. Честно говоря, Гарри не мог дождаться, когда снова сможет увидеть Люциуса. Мужчина вел себя сдержанно, временами даже холодно, но он явно любил Драко и был готов предложить свою поддержку, когда Гарри в ней нуждался. Этого Гарри никогда не сможет забыть.
Драко, казалось, не замечал напряжения между Гарри и своей матерью, или же игнорировал это. В любом случае, Гарри было больно осознавать, что его жених не видит, насколько ему неловко рядом с Нарциссой.
Ремус единственный что-то заметил и постоянно бросал на Нарциссу холодные взгляды, что было для него весьма необычно. Нарцисса, кажется, боялась Ремуса – без сомнения, она помнила, что оборотень нападал на любого, кто причинял боль его семье.
– Гарри?
Парень поднял глаза.
Он сидел у озера, сбежав от компании Нарциссы и Драко. Они не заметили его исчезновения.
– Привет, Ремус.
Ремус молча сел рядом с ним.
– Ты знаешь, не так ли?
– Знаю что?
Ремус повернул голову, встретив обеспокоенный взгляд Гарри.
– О Нарциссе – как…
– Да, – прервал его Ремус, глаза его потемнели от гнева.
– Я не знаю, что делать. Драко ничего не замечает, возможно, он посчитает, что я все придумываю. Он скажет что-то вроде «она любит тебя, ты – единственный, кто может дать ей внуков» и постарается убедить меня, что все в порядке.
– Но это не так.
Это было скорее утверждение, чем вопрос, и Гарри не ответил. Ремус все равно знал правду.
– Она упрямая дура, – мягко сказал Ремус, притянув Гарри к себе, укрывая стройного мальчика от ветра.
– Она ненавидит меня.
Ремус не смог ничего возразить, зная, что это правда.