. Запись сделана 24 июля 1941 года в Моршанске, куда Нина Александровна с маленьким ребенком на руках уехала в эвакуацию

Ночью опять бомбили Москву. Нападало 150 самолетов, прорвалось 8--10. Были пожары, убитые и раненые. От наших все еще ничего нет..

Вспомнилось, как началась эта война. Мы были дома. Мама пошла что-то купить, папа укладывал чемодан – собирался ехать в Пензу в командировку. Вдруг по радио объявили (после того, как кончились последние известия), что сейчас выступит Молотов. И я слушала его с Мишкой на руках. За окнами на улицах сразу началось какое-то оживление, все забегали, кто-то плакал. Пришла мама. Она купила букет сирени и этот букет был последнее, что осталось от довоенного времени. Да, это был довоенный букет и, хотя я поставила его в воду, но все-таки он уже стал ненужен, так как настала война. Только что – в довоенное время – я говорила по телефону с Тилли и он собирался приехать, говорила по телефону с одной нашей аспиранткой – сговаривалась с ней вместе готовиться к диамату, в довоенное время папа укладывал чемодан, а мама купила сирень. И все это сразу кончилось. И мне кажется иногда: вот кончится война и снова сцена перевернется и на сцене опять будет наша комната и папа опять будет собирать чемодан, а я спокойно заниматься диаматом и смотреть на букет, который мама купила. Только тяжесть спадет с сердца.