Ветхозаветная тишина,
Сирой полыни крестик.
Похоронили поэта на
Самом высоком месте.

Так и во гробе еще — подъем
Он даровал — несущим.
...Стало быть, именно на своем
Месте, ему присущем.

Выше которого только вздох,
Мой из моей неволи.
Выше которого — только Бог!
Бог — и ни вещи боле.

Всечеловека среди высот
Вечных при каждом строе.
Как подобает поэта — под
Небом и над землею.

После России, где меньше он
Был, чем последний смазчик-
Равным в ряду — всех из ряда вон
Равенства — выходящих.

В гор ряду, в зорь ряду, в гнезд ряду,
Орльих, по всем утесам.
На пятьдесят, хоть, восьмом году —
Стал рядовым, был способ!

Уединенный вошедший в круг
Горе? — Нет, радость в доме!
На сорок верст высоты вокруг
Солнечного да кроме

Лунного — ни одного лица,
Ибо соседей — нету.
Место откуплено до конца
Памяти и планеты.