Интересно, что названия многих рек – «священных криниц», встречающиеся в древнеиндийском эпосе «Махабхарата», есть и у нас на русском Севере. Перечислим те, которые совпадают дословно: Алака, Анга, Кая, Куижа, Кушеванда, Кайласа, Сарага. А ведь есть ещё реки Ганга, Гангрека, озера Ганго, Гангозеро и многие, многие другие. Наш современник, выдающийся болгарский лингвист В.Георгиев отмечал следующее очень важное обстоятельство: «Географические названия являются самым важным источником для определения этногенеза данной области. В отношении устойчивости эти названия неодинаковы, наиболее устойчивы названия рек, особенно главных». Но для того, чтобы сохранились названия, необходимо сохранение преемственности населения, передающего эти названия из поколения в поколение. В противном случае приходят новые народы и называют всё по-своему. Так, в 1927 году отряд геологов «открыл» самую высокую гору Приполярного Урала. Она называлась у местного коми-населения Нарада-Из, Из – по-коми – гора, скала, а вот что значит Нарада – никто объяснить не мог. И решили геологи в честь десятилетия Октябрьской революции и для понятности переименовать гору и назвать её Народной. Так она теперь и называется во всех географических справочниках и на всех картах. А ведь в древнеиндийском эпосе рассказывается о великом мудреце и сподвижнике Нараде, жившем на Севере и передававшем веления Богов людям, а просьбы людей – Богам. Ту же самую мысль высказал ещё в 20-х годах нашего века великий русский учёный академик А. И. Соболевский в своей статье «Названия рек и озёр русского Севера»: «Исходный пункт моей работы – предположение, что две группы названий родственны между собой и принадлежат к одному языку индоевропейской семьи, который я пока, впредь до подыскания более подходящего термина, именую скифским». В 60-х годах нашего века шведский исследователь Г.Ёхансон, анализируя географические названия Севера Европы (в том числе и русского Севера), пришёл к выводу, что в основе их лежит какой-то индоиранский язык.

«Так в чём же дело и как попали санскритские слова и названия на русский Север?» – спросите вы. Всё дело в том, что не из Индии пришли они на Вологодскую, Архангельскую, Олонецкую, Новгородскую, Костромскую, Тверскую и другие русские земли, а совсем наоборот. Обратите внимание на то, что последнее по времени событие, описанное в эпосе «Махабхарата», – это грандиозная битва между народами пандавов и кауравов, которая, как считается, произошла в 3102 году до н.э. на Курукшетре (Курском поле). Именно с этого события традиционная индийская хронология начинает отсчёт самого плохого временного цикла – Калиюги (или времени царства богини смерти Кали). Но на рубеже 3-4-го тысячелетия до н.э. племён, говоривших на индоевропейских языках (и, естественно, на санскрите), на полуострове Индостан ещё не было, Они пришли туда значительно позже. Тогда возникает естественный вопрос: где же они воевали в 3102 году до н.э., то есть пять тысячелетий назад?

Ещё в начале нашего века на этот вопрос пытался ответить выдающийся индийский учёный Бал Гангадхар Тилак, анализируя древние тексты в своей книге «Арктическая родина в Ведах», которая вышла в свет в 1903 году. По его мнению, родина предков индоиранцев (или, как они себя называли, – ариев) находилась на Севере Европы, где-то около Полярного круга. Об этом свидетельствовали дошедшие предания о годе, который делится на светлую и тёмную половину, о замерзающем Молочном море, над которым сверкает Северное сияние («Блиставицы»), о созвездиях не только приполярных, но и заполярных широт, кружащихся длинной зимней ночью вокруг Полярной звезды. Древние тексты рассказывали о весеннем таянии снегов, о незаходящем летнем солнце, о горах, протянувшихся с запада на восток и делящих реки на текущие на север (в Молочное море) и текущие на юг (в Южное море).

Именно эти горы, объявленные рядом учёных «мифическими», стали камнем преткновения для исследователей, попытавшихся вслед за Тилаком определить более конкретно, где же всё-таки находилась страна, описанная в Ведах и «Махабхарате», а также в священной книге древних иранцев «Авесте». К сожалению, индологи редко обращаются к русским областным диалектологическим словарям, практически не знают центральнорусской и тем более северорусской топонимики, не анализируют географические карты и почти не заглядывают в работы своих коллег из других областей науки: палеоклиматологов, палеоботаников, геоморфологов. Иначе они давно бы обратили внимание на отмеченные светло-коричневым цветом на карте Европейской части России протянувшиеся с запада на восток возвышенности, называемые Северными Увалами. Именно они, соединяясь с Тиманским кряжем, Приполярным Уралом на востоке и возвышенностями Карелии на западе, создают ту дугу возвышенностей, которая, как считали древние арии, делила их землю на север и юг. Именно на этих широтах помещал Птолемей (II век н.э.) Рипейскне, Гиперборейские или Алаунские горы, аналогичные священным горам Меру и Хара арийской древности. Он писал, что «внутри Сарматии живут алаунские скифы, они составляют ветвь сильных сарматов и называются алаунянами». Здесь имеет смысл обратиться к описанию ландшафтов Вологодской губернии, сделанному в 1890 году Н.А.Иваницким: «По южной границе губернии тянется так называемая Урало-Алаунская гряда, захватывающая уезды Устьсысольский, Никольский, Тотемский, Вологодский и Грязовецкий. Это не горы, а отлогие холмы или плоские возвышенности, служащие водоразделом двинской и волжской систем». Надо полагать, что вологодские крестьяне, называвшие эти возвышенности (как и их отцы, деды и прадеды) Алаунскими горами, в основной своей массе, Птолемея не читали и едва ли подозревали о такой древности этого названия. Если бы, исследователи, занятые поисками арийской прародины и священных гор ариев, обратились к «Географии» Птолемея, работам северорусских краеведов прошлого и начала нынешнего веков или к трудам современных геоморфологов, то многие проблемы были бы давно сняты. Так, один из крупнейших геоморфологов нашего времени Ю. А. Мещеряков называл Северные Увалы «аномалией Русской равнины» и подчеркивал, что именно они являются главным водоразделом бассейнов северных и южных морей. Говоря о том, что более высокие возвышенности (Среднерусская и Приволжская) уступают им роль главного водораздельного рубежа, он сделал следующий вывод: «Среднерусская и Приволжская возвышенности возникли лишь в новейшее (неогенчетвертичное) время, когда Северные Увалы уже существовали и были водоразделом бассейнов северных и южных морей». Но более всего поражает сходство языков народов, которые сейчас разделены огромными расстояниями.   И именно там, где протянулись с запада на восток Северные Увалы, в наибольшей степени сохранились до наших дней названия рек, озёр, сёл и деревень, объяснимые только при помощи священного языка ариев – санскрита.

Татьяна Яковлевна Елизаренкова, переводчик гимнов Ригведы, утверждает, что ведический санскрит и русский язык максимально соответствуют друг другу. Сравним, казалось бы, такие далёкие друг от друга языки. "Дядя" - "дада", "мать" - "матри", "диво" - "диво", "дева" - "дэви", "свет" - "швета", "снег - снега": здесь первое слово русское, а второе - его аналог на санскрите.
Русское значение слова "гать" - дорога, проложенная по болоту. На санскрите "гати" - проход, путь, дорога. Санскритскому слову "драть" - идти, бежать - соответствует русский аналог - "драпать"; на санскрите "радальня" - слезы, плач, на русском - "рыдания".
Иногда, сами того не сознавая, мы используем тавтологию, дважды употребляя слова с одинаковым смыслом. Мы говорим "трын-трава", а на санскрите "трин" и значит трава. Мы говорим "дремучий лес", а "дрёма" и значит лес.
В вологодских и архангельских диалектах сохранилось много санскритских слов в чистом виде. Так северорусское "бат" означает "может быть": "Я, бат, к тебе завтра зайду". В санскрите "бат" - поистине, может быть. Северусское "бусь" - плесень, копоть, грязь. На санскрите "буса" - отбросы, нечистоты. Русское "кульнуть" - упасть в воду, на санскрите "кула" - канал, ручей. Примеры можно приводить до безконечности.
 На Русском Севере сохранилось множество орнаментов, которые по заключению специалистов, послужили прототипом для создания орнаментов не только Древней Греции, но также Индостана. Петроглифы - рисунки на скалах, - найденные на берегах Белого и Онежского морей, явились первоосновой для появления подобных рисунков в Индии.

Именно здесь в ткачестве и вышивке русских крестьянок до середины XX века стойко сохранялась традиция древних геометрических орнаментов и сюжетных композиций, истоки которых можно найти в различных археологических культурах Евразии. И прежде всего это те орнаменты, зачастую очень сложные и трудновыполнимые, которые были визитной карточкой арийской древности. Во 2-м тысячелетии до н.э. (а возможно, и несколько раньше) пришли в северо-западную Индию племена земледельцев и скотоводов, именующих себя «ариями». Но ушли ведь не все. Какая-то часть, наверное, всё-таки осталась на исконной территории. В июне 1993 года мы, группа работников науки и культуры Вологодской области и наши гости – фольк-лорный коллектив из Индии (штат Западная Бенгалия), плыли на теплоходе по реке Сухоне, от Вологды до Великого Устюга. Индийским коллективом руководили две женщины с удивительными именами – Дарвини (дарящая свет) и Васанта (весна). Теплоход медленно шёл по прекрасной северной реке. Мы смотрели на цветущие луга, вековые сосны, на деревенские дома – двух-трёхэтажные хоромины, на полосатые отвесные берега, на тихую гладь воды, любовались пленительной тишиной белых северных ночей. И вместе удивлялись, как много у нас общего. Мы, русские, – тому, что наши индийские гости могут практически без акцента повторять за нами слова популярной эстрадной песни. Они, индийцы, – тому, как знакомо звучат названия рек и деревень. А потом мы вместе рассматривали орнаменты, – выполненные именно в тех местах, мимо которых шёл наш теплоход. Сложно описать то чувство, которое испытываешь, когда гости из далёкой страны, указывая то на одну, то на другую вышивку XIX – начала XX века вологодских крестьянок, наперебой говорят: «Это есть в Ориссе, а это в Раджастхане, а это похоже на то, что делается в Бихаре, а это – в Гуджерате, а это как у нас – в Бенгалии». Было радостно ощущать крепкие нити, связывающие нас через тысячелетия с далёкими общими предками.

Орнаменты вышивки и тканых изделий Вологодской губернии.

XIX век.  

Стилизованные женские вологодские вышивки XIX века (слева). Индийские вышивки того же времени.  

Композиции северорусской вышивки (внизу) и индийской.  

В 1914 году Валерий Брюсов написал стихи, подтверждением которых, видимо, станет не одна научная работа.