Знаешь, иногда мне кажется, что я отдала тебе все самое важное. Только это тебя не спасает.

Бесконечная гладь воды и тонкая морозная пленка издали видится пятнами островов, зеркальных и застывших разводов. Серые силуэты домов так далеки, что напоминают частокол; строительные громады кранов спустились на водопой. Залив. И осколки раковин, водоросли, которые вынесло на берег приливами, перья птиц, белый песок. У моря всегда свой неповторимый запах. В тех местах, где дикость пробивается через камни и скалы кривыми стволами сосен, щерится осокой, обжигает холодом с серебристого пространства, ветхость смешивается с запахом свежести, сладковатая гнильца с прелой листвой и влажными хвойными иголкам. Там, у кромки воды, застывшей под последними кружевами тонкого льда, шелестит море, слизывая ледяную скорлупу и оставляя в ней узорные пробитые трещины. Там ветер спиралью крутится по две стороны возле твоей головы, свистит в ушах, как будто это ты падаешь со скоростью пять метров в секунду.
Там мир собирается в одну точку, скручивается в воронку, уходит в одно и ложится на плоскость, упираясь тебе в самое сердце. Мир всей своей огромностью, ледяным вихрем, вонзается тебе в ребра и разрастается там, оплетает твои внутренности, кристаллизируется волокнами и помещается в грудной клетке во весь рост. Так начинается одиночество. Так в сердце поселяется лед и сквозняки, морской ветер и обрывки перьев, обломки от раковин перловок, водная пустошь и зеркальная гладь воды.
Там, где ты микроскопическая прозрачная точка, штрих на поверхности мира, зеркало, в котором отражается пустая и красивая планета.

- У меня под ключицами ржавая стружка и я ей дышу. Только никому не говори.
- Детка, в таких делах ничего и никогда невозможно скрыть. Это только кажется. В нашей жизни есть определенная разновидность людей, с которыми мы связаны USB-проводами через голову. Вы можете лгать друг другу, но, это как переодеваться за стеклянными дверьми. Все будет видно.

Пустота опаснее темноты. Она поглотит тебя не сразу и ты не пропадешь в бездонной глубине. Пустота перемелет тебя в костную муку и будет растаскивать на частицы. В конце концов, ты растаешь, как мыло в теплой воде и это будет очень мучительно.

*** *** ***

.. Я бы, конечно, с удовольствием взгромоздил свое длинное тело на подоконник, поставил на колени, укрытые пледом, чашку с кофе и закурил. И думал бы о нем... Но ни один нормальный подоконник эти ноги не вместит, если только не сложить их вчетверо. А еще планы, договора, встречи, совещания, йога... ну ты понимаешь.

В обычные дни свои у меня совершенно нет времени на душещипательные страдания. Вплоть до того момента, пока я снова не разойдусь, не развернусь, не подниму вихри вокруг своей оси и не взобью копытом землю, дабы пуститься в свистоплясное крушение собственной реальности. Ты уж тогда отряхни меня от известняковой пыли и объясни мне, как жить правильно. Я циклично буду пробивать головой границы миров, переворачивать Вселенные, грабить караваны и сражаться с собственной тенью, пока не уткнусь лбом в стену - в мятую пачку сигарет во внутреннем кармане твоей куртки.
Ты устанавливаешь правила, я только догадываюсь об их существовании. Ты свободен от себя и от всех, моя свобода заканчивается там, где на горизонте вырисовывается твой равнодушный силуэт.
И я отступаю назад - в тень деревьев.