Пожалуйста, будь моим смыслом... (фанфик)
Автор: Фрау Бергер
Пэйринг: СБ/СС
Рейтинг: R
Жанр: Angst
Размер: Мини
Статус: Закончен
Саммари: Сегодня ровно месяц, с тех пор, как я вернулся. Месяц… А мне кажется, что все это было вчера. Вчера Беллатрикс толкнула меня в Арку, вчера я падал в сводящую с ума пустоту… Вчера Ремус умер вместо меня.
--------------------------------------------------------------------------------
Глава 1.
Я сижу на подоконнике и смотрю в окно. В комнате темно и холодно, но мне лень вставать и растапливать камин, я лишь плотнее кутаюсь в плед, закуривая очередную сигарету. Третий день подряд идет дождь, и мне кажется, что он не кончится никогда. Мерзкая погода вполне соответствует моему настроению.
Сегодня ровно месяц, с тех пор, как я вернулся. Месяц… А мне кажется, что все это было вчера. Вчера Беллатрикс толкнула меня в Арку, вчера я падал в сводящую с ума пустоту… Вчера Ремус умер вместо меня.
Кажется, еще вчера я смотрел в эти грустные глаза цвета опавшей осенней листвы, я видел, как тонкие пальцы касаются почти седых волос. Я помню, как Рем сказал: «Я люблю Северуса, Бродяга. А он любит тебя». И Рем вытолкнул меня из арки, заняв мое место в этом бесконечном падении, а я… Я вернулся. И мир обрел краски, запахи, звуки, но потерял самое главное — его слегка грустную, но такую красивую улыбку.
Ремус, Лунатик, профессор Люпин… С того самого дня, как мы познакомились в Хогвартс-экспрессе, ты стал центром моего мира. Все мои улыбки, все проделки, все успехи в квиддиче и учебе были предназначены тебе. А для тебя не было никого дороже этого засаленного слизеринского гаденыша… Ты думал, я не догадаюсь? Глупый… Глаза влюбленного замечают каждое движение, каждый жест, как бы он ни был ничтожен, своего возлюбленного. И все твои взгляды и мечты принадлежали ему… Ему, классическому неудачнику, некрасивому и нелепому книжному червю, который даже на метлу забраться не мог, не говоря уже о полетах… Но твои глаза мечтательно сияли, когда ты смотрел на него, а я сходил с ума от желания избить Снейпа до полусмерти.
В один из таких дней я отвел Северуса в Визжащую Хижину. Надеялся, что ты убьешь его? Скорее, я хотел убедиться, что он будет испытывать к тебе только одно чувство — отвращение. Так и получилось. Но что мне это дало? Только неделю твоих слез в подушку, когда ты думал, что мы все спим, и чувство тихой ненависти к себе.
Хлопнула входная дверь, возвращая меня в реальность. Послышался звук шагов и шуршание торопливо сбрасываемой мантии. В коридоре зажегся свет, и через минуту дверь в комнату открылась. На пороге стоял Северус Снейп, который, сощурившись, пытался разглядеть сквозь завесу табачного дыма меня.
— Сириус… — робко позвал он. Как этот голос был не похож на ядовитое шипение, с которым обычно он обращался ко мне. — Сириус, ты здесь? Я…
— Отстань. Оставь меня в покое. — Обрываю я его, даже не пытаясь скрыть своего раздражения.
— Я просто хотел… — не договорив, Северус резко разворачивается, и, хлопнув дверью, взбегает по ступенькам наверх. Слава Богу, теперь он хоть ненадолго оставит меня в покое.
Ремус… О чем ты думал, когда говорил, что я нужен Снейпу? Что, если он любит меня, то и я тоже смогу полюбить его? А ты сам смог бы полюбить меня? Дурак, ну какой же ты дурак… Я не знаю, как ты смог пробиться ко мне. Если бы я мог, я бы за шкирку выволок тебя из этой чертовой арки, и, дав пинка, снова стал бы падать. Но арка была разрушена по приказу Фаджа, и я не смог ничего сделать… Я узнал об этом слишком поздно.
Единственное, что было в моих силах — это выполнить твое желание. В тот же вечер я приехал в Хогвартс и просто предложил Снейпу переехать ко мне. Знаешь, Рем, я даже не представлял, какими глупыми люди становятся от счасться. С минуту Северус просто закрывал и открывал рот, словно рыба, вынутая из воды. Потом его глаза засияли, и он очень тихо сказал: «Да». А потом… А потом потянулись дни, один за одним, похожие на длинную смазанную серую киноленту. Северус, тихо светясь от счастья, буквально летал по всему дому, избавляясь от старой мебели, портретов и разнообразных магических паразитов. В итоге дом стал вполне пригодным для жилья и даже милым. Я все это время слонялся по комнатам, куря больше, чем следовало, и старался не путаться у него под ногами. Северус нашел себе работу в Министерстве, в отделе Экспериментальной Магии.
Талантливые зельевары нужны всегда, причем настолько, что никто не обратил внимание на его темное прошлое. Про метку все тоже деликатно промолчали. А этот идиот не обращал внимания ни на кого, кроме меня. Он каждый день несся домой, и, запыхавшись, часто даже не разуваясь, искал меня по всему дому, чтобы просто назвать по имени и, если настроение у меня было не такое отвратительное, как обычно, поцеловать. И он был счастлив. Наверное… Потому что иногда я срывался. Я разносил все вокруг, превращаясь в ураган, я крушил заклятьями мебель, бил стекла… И Северусу тоже доставалось. Он пил восстанавливающие зелья и снова приводил дом в порядок. Потом он искал меня, и мы занимались сексом — диким, необузданным. Я мучал его, я причинял ему боль, и он, закусив губу, стонал, и слезы тихо текли по его щекам. Реми, я сволочь... Он не виноват, что я его не люблю. Он не виноват, что я люблю тебя.
Я сделал последнюю затяжку, и затушил окурок в пепельнице. Встал, потянулся, разминая затекшие мышцы, и вышел из комнаты. Восемь шагов по коридору, десять ступенек вверх по лестнице. Я открыл дверь в его комнату. Северус лежал на кровати, уткнувшись лицом в подушку, пальцы побелели, судорожно сжимая одеяло… Я присел на край рядом с ним.
— Эй… — я коснулся его головы рукой, и он отдернулся, словно я его ударил. — Ну нет, так не пойдет. — Я перевернул его, с легкостью поборов сопротивление. Северус старательно избегал моего взгляда.
— Северус, я не хотел тебя обидеть. Извини. — Я изо всех сил старался, чтобы это прозвучало искренне.
— Знаешь, Сириус, меня больше всего удивляет даже не то, что ты меня так сильно ненавидишь — к этому я привык, а то, что ты, несмотря на это, позвал меня к себе. — Он по-прежнему не смотрел на меня. Его лицо было равнодушным, как будто ему было абсолютно все равно, что я скажу.
— Это не так. — Северус посмотрел мне в глаза, и я выдержал его взгляд. — Ты нужен мне.
— Зачем?
«Хороший вопрос», — подумал я про себя. «Вот только у меня нет хорошего ответа».
— Северус… — медленно начал я, пытаясь подобрать какие-нибудь красивые и нежные слова, в которые бы он поверил. — Я… — В голову, как ни странно, ничего не лезло. Какого черта… — Ты заставляешь меня жить. Ты наполняешь мою жизнь смыслом. Если ты уйдешь, я умру. — Говорю я, и понимаю, что это — абсолютная правда.
Он поднял голову и внимательно посмотрел мне в глаза, словно что-то решая для себя. А потом приподнялся на локтях, целуя меня в губы, нежно-нежно. И я поцеловал его в ответ, прижимая к себе.
Человек, которого я любил все это время, умер. Но у меня есть он, и, может быть, еще не поздно… Может быть…
Глава 2.
Я проснулся от того, что солнце ярко светило мне в лицо. Опять Сириус шторы не закрыл. Между прочим, мог бы уже и привыкнуть к тому, что он живет в месте, где есть окна, солнце, которое в эти самые окна светит, и шторы, которыми принято все это безобразие закрывать. Стоп! Какое солнце может быть в шесть утра?!
— Сириус!!! — ору я, и Сириуса буквально подкидывает на кровати. Потом эта безалаберная личность бурчит что-то о том, как он ненавидит, когда его будят дикими воплями. Нет, он еще и недоволен?! Да он благодарен должен быть, что я просто ору на него, а не проклял его немедленно! — Сириус, ты опять отключил будильник?! ОПЯТЬ?! — Сириус выглядывает из-под одеяла, откидывает спутанные волосы с лица и нагло заявляет:
— Это не я.
— А кто? Я?! — моему возмущению нет предела. Я вскакиваю с кровати и начинаю одеваться, попутно изливая на него все свое негодование:
— Ты хоть понимаешь, каких трудов мне стоило устроиться в Министерство, учитывая мое прошлое? И что опаздывать — это не самый лучший способ удержаться на этом месте?! Не нравится ему, видите ли, что будильник его в 6 утра будит! Так будь любезен потерпеть, потому что я — единственный источник наших доходов, и если меня уволят, то мы умрем с голода! — ну, я преувеличиваю, конечно… С голода-то мы однозначно не умрем, но… Я поворачиваюсь к Сириусу, чтобы закончить свою мысль, и замираю. Он смотрит на меня с тем своим выражением лица, которое я ненавижу больше всего в жизни. Его лицо абсолютно равнодушно, а в глазах такая ненависть…
— Если я тебе так мешаю, убирайся на все четыре стороны, Снейп. Я тебя не держу, и содержать себя не заставляю.
Мое сердце ухнуло куда-то вниз, а дыхание перехватило.
— Сириус… — выдыхаю я, не в силах сказать что-либо более осмысленное. — Сириус, я не это имел в виду…
— Да? А что же тогда? Если слова: «я — единственный источник наших доходов» означают что-то другое, кроме того, что ты считаешь меня абсолютно бесполезным человеком, не в силах содержать самого себя, то я готов тебя выслушать. — он спокойно говорит это, и в его лице читается абсолютная уверенность в том, что с этого момента наши пути расходятся.
— Сириус, не надо… Я правда не хотел тебя упрекать этим… — я понимаю, какую глупость сказал за секунду до того, как он приходит в состояние неконтролируемого бешенства.
— Ты! — от ненависти в его голосе я дергаюсь, как от пощечины. — Да что ты о себе возомнил? Ты всю жизнь был неудачником, уродом, у которого не было ни денег, ни друзей. А сейчас ты говоришь мне о том, что я не могу заработать денег? Почему? Потому что впервые в жизни ты на коне, а я стал ничтожеством? — нет, лучше бы он меня ударил. — Я не намерен выслушивать твои оскорбления. Убирайся из моего дома.
Я чувствую, что мой мир, заботливо собираемый из веры в то, что он меня любит, раскололся пополам. И от этого мне хочется упасть, закричать, грызть руки, делать все, лишь бы эта боль утихла. Но я не могу себе этого позволить. Я совершенно механически киваю, надеваю мантию, и выхожу из нашей… Из бывшей когда-то нашей с Сириусом спальни. Теперь все кончено. А на что я надеялся? На то, что король Гриффиндора, пусть повзрослевший, пусть поумневший и разочаровавшийся в жизни, станет моим? Так короли — это не для нас, Снейп. И счастье — тоже. Я медленно, словно прорываясь сквозь слой ваты, иду к двери. А зачем?..
Глава 3.
Кап-кап-кап… Кап-кап-кап… Кап-кап… Я до предела заворачиваю кран. Все. Теперь тихо. Как в склепе… О, какие меткие и оригинальные сравнения! Все, Сириус, дальше ехать некуда. Ты еще про выжженную пустыню одиночества вспомни, и я тебя совсем уважать перестану. Стоп! Какое одиночество? Я не одинок, я свободен. Я могу курить сколько хочу и где хочу, я могу пропадать целыми днями неизвестно где, и никто не будет меня упрекать, я могу спать с кем угодно, я… Да. Я идиот. Я старый одинокий тупой идиот, который никому не нужен. Поздравляю, Сириус, наконец-то ты посмотрел правде в глаза.
Я встал и прислонился лбом к холодному оконному стеклу. Сейчас ночь, но в небе нет ни звезды, и фонари не светят, и свет в окнах соседей не горит. Электричество сегодня отключили, какая-то авария, должно быть. Такое ощущение, что окно занавесили черной бархатной шторой, и вот там, на улице, кипит жизнь, а я здесь один… Тихо гнию и, наверное, недолго мне осталось. Да уж… Да вы великий оптимист, мистер Блек! Смешно… Нет, правда, чего это я? Я ведь хотел, чтобы он ушел, чтобы не отвлекал меня, не лез с дурацкими разговорами, когда я в паршивом настроении. Он ушел, и что? Ужасно не хочется это признавать, но… Мне его не хватает. Мне не хватает наших вечеров у камина, когда он пишет свои бесконечные отчеты, а я читаю какой-нибудь очередной детектив. Мне не хватает его «прощального» поцелуя перед уходом на работу, когда он думает, что я сплю. Даже его раздражающей привычки барабанить пальцами по подлокотнику кресла, когда он задумается, мне не хватает. Всего Снейпа мне не хватает, если уж быть до конца честным.
И я хочу вновь, как год назад, поддаться очарованию позднего летнего вечера, когда его тонкие пальцы гладили мою спутанную черную гриву, когда его горячее тело прижималось ко мне, а губы робко, очень неуверенно касались моей щеки, боясь, что я оттолкну, и тихо выдыхали мое имя… Когда мои руки обвивали его талию, сердце начинало биться быстрее, наполняясь чуть горьковатой нежностью, и губы торопились подарить ответный поцелуй. Тогда можно было просто закрыть глаза и перестать думать, перестать мыслить, просто отключиться от реального мира и утонуть в море его любви. Почувствовать себя нужным, храбрым, добрым, смелым… Счастливым. Пусть ненадолго, всего лишь до утра, но это помогло мне выбраться из пучины безумия, в которую превратился мой мир после смерти Рема.
Нда… Это уже не просто болезнь, это патология. Северус Снейп — смысл моей жизни. Я вдруг осознаю весь комизм этой ситуации и меня буквально скрючивает от смеха. Я хохочу до слез. Немного отдышавшись, я сажусь на стул и закуриваю сигарету. Это все, конечно, замечательно, но Снейпа я выгнал. И возвращаться он не торопится. Я мог бы его понять, но он от меня и не такое терпел, поэтому такое упрямство кажется странным. Он не звонит («Сириус, меня поражает твоя страсть к этим идиотским магглским игрушкам! Намного проще просто апарировать к человеку, с которым хочешь поговорить!»), не пишет писем, не пытается связаться со мной через камин уже неделю. Не то что бы меня это особо волновало, но все же… Может, с ним что-нибудь случилось? Может, до него добрался какой-нибудь упивающийся смертью, избежавший суда и заключения в Азкабане? Мерлин, ну добрался — и черт с ним, мне-то какая разница? В самом деле, он в состоянии позаботиться о себе. А если все-таки… Черт!
Я встряхиваю волосами и начинаю ходить по кухне, нервно затягиваясь сигаретой. Что бы там с ним не произошло, меня это не волнует. Точнее, не должно волновать. Он сам ушел, так какого… я о нем беспокоюсь? Ну да, ушел, после того как я очень вежливо попросил его об этом. Нет, если бы он хотел остаться, он бы остался. Или… Сириус, мать твою! Ты перестанешь о нем думать или нет?
Я сажусь на стул, потом снова встаю и начинаю ходить по кухне. Пора определяться, Блэк. Чего ты хочешь? Ты хочешь догнивать в этом своем склепе, прокручивая воспоминания о тех счастливых днях, когда Рем был жив? Или попытаешься снова стать счастливым? Вот если бы это был не Снейп… Было бы намного легче начать новую жизнь рядом с человеком, который тебя любит. Но вся проблема в том, что кроме него у меня никого нет. Черт с ним. Пойду найду этого идиота и посмотрю, что он мне на все это скажет. Ага, а если убьет на месте? Нет, вряд ли… Он не сможет. Меня убить он не сможет. Наверное…
С этой оптимистичной мыслью я апарирую к Снейпу. Надеюсь, этот сюрприз ему понравится…
Глава 4.
Тихое потрескивание огня под котлом. Зеленое пятно света на пожелтевшем от времени пергаменте. Запах мяты и болотной воды. И свечи. Да, я очень люблю свечи — они разгоняют тьму ровно настолько, чтобы ты чувствовал ее присутствие, но сохранял иллюзию защищенности…
Мерные движения ложкой, помешивая очередное зелье. На полке уже около двух десятков пузырьков, но это не важно. Я работаю не ради результата. Я работаю ради самого процесса, с каждой минутой все сильнее успокаиваясь и умиротворяясь. Мне уютно здесь, наедине со своими колбами, котлами и рецептами. Я умею чувствовать себя счастливым, когда хочется взвыть от тоски. В конце-концов, у меня было очень много времени, чтобы научится этому, вот только… Особенно больно возвращаться в пустой дом, если ты помнишь то время, когда все было совсем по-другому. И если ты знаешь, что стоит только захотеть — и все изменится.
Я вздохнул и качнул головой, отгоняя непрошенные мысли. Целая неделя непрекращающегося бреда — мысли о Сириусе, сны о Сириусе, воспоминания о Сириусе. Засыпать и просыпаться с его именем на устах. Искать спросонья теплое тело в кровати и понимать, что ты один. Вздрагивать от каждого шороха, надеясь…
ХЛОП!
Я роняю пузырек с только что приготовленным зельем и… Не верю глазам своим. Передо мной стоит Сириус, растрепанный, в какой-то неимоверно старой рубашке (и как она на нем только держится?) и джинсах. Две секунды мне требуется на то, чтобы вернуть свою челюсть на законное место. Еще одна — чтобы натянуть самое холодное выражение из всех, имеющихся в наличии, и спросить:
— Какого черта ты здесь забыл, Блек?
Сириус хмурится и глядит на меня с укоризной. Да как он смеет так просто заявляться ко мне после того, что он сделал?
— Да так, решил заглянуть на огонек. — Сириус беспечно пожимает плечами и садится в единственное в комнате кресло. От такой наглости я на секунду теряю дар речи.
— Ты действительно настолько туп, или успел за неделю растерять последние мозги? Я не рад тебя видеть. Я не хочу иметь ничего общего с тобой. Проваливай, Блек! — Я с ненавистью чеканю каждое слово. Как это привычно — в конце-концов, я делал это 20 лет…
— Да я, в общем-то, и не ждал от тебя ничего другого. — Сириус безмятежно улыбается, и я ловлю себя на том, что невольно любуюсь его лицом. Я поспешно отвожу взгляд, но от Блека мой промах не укрылся — он встает и сгребает меня в охапку, прижимая к себе.
— Северус, я идиот, я знаю. Прости. — Он наклоняется к моим губам, но я нахожу в себе силы отдернуться, вырваться, оттолкнуть…
— Ты думаешь, что все так просто? Стоит тебе поманить пальцем — и я уже бегу за тобой? — Сириус начинает что-то говорить, но я перебиваю его:
— Мне все равно, что ты скажешь. Я не хочу и дальше терпеть все твои беспричинные истерики. Если ты пришел искать утешения — то это не ко мне, а в Мунго. Аудиенция окончена. Проваливай.
Я зол настолько, что если он попробует хоть на миллиметр ко мне приблизиться — я его ударю. Сириус, видно, верно почувствовал мое настроение — он не делает никаких попыток подойти, лишь хмурится, глядя на меня. Потом заговаривает, тщательно подбирая слова:
— Я знаю, что очень сильно тебя обидел. Но я не хотел, чтобы ты уходил. Мне с тобой хорошо.
— А мне — нет. — Буквально выплевываю я. Сириус горько улыбается — я никогда не видел у него такой улыбки. — Если бы я захотел, я бы остался, Блек. Но мне это больше не нужно. И ты мне больше не нужен.
— Но мне ты нужен! — С мучительной болью в голосе восклицает он. Ха! Тоже мне, униженный и оскорбленный! Я хочу, чтобы ему было так же больно, как и мне.
— Это меня никоим образом не касается. Тебе в третий раз повторить, что я не нуждаюсь в твоем обществе? — Я скрещиваю руки на груди и презрительно смотрю на него.
— Нет. Двух раз вполне достаточно. — Сириус как-то сразу поник. Кивнул мне, повернулся к двери: — Прощай, Северус…
И почему этому идиоту так нравится все драматизировать? Я фыркаю и раздраженно разворачиваю его к себе:
— Не будь идиотом, Блек. — И затыкаю его рот поцелуем — все равно он не в состоянии сказать что-либо умное и оригинальное.
Глава 5.
Мммм… Я зарываюсь в одеяло и лежу, улыбаясь. Глупо улыбаясь, если быть до конца честным. Нашариваю руку Северуса под одеялом и тяну его на себя. В ответ раздается невразумительное бормотание. Северус пытается отодвинуться от меня на другой край кровати. Я улыбаюсь еще шире и немного ехидно, обхватываю его поперек туловища и прижимаю к себе.
— Сириус? — удивленно, немного хриплым со сна голосом. Я чувствую, что он хочет повернуться ко мне лицом, но лишь крепче прижимаю его к себе:
— А ты что думал? Можно подумать, у тебя в постели часто оказываются мужчины!
— Ты-то откуда знаешь, Блек? Что ты вообще обо мне знаешь? — В его голосе звучит горечь и боль. Но он теснее прижимается ко мне, и уже через секунду выдыхает:
— Люблю…
— Северус? — Да что с ним такое? Я понимаю, что Северус далеко не простой и не всегда приятный человек (говоря начистоту, он частенько бывает самой большой занозой в заднице), но ничего подобного я никогда не слышал. Он не любит говорить о себе, о своем прошлом, и я думал, что знаю почему, но теперь… — Северус?..
— Я не глухой, Сириус, — огрызается он, — и не глупый. Нет нужды повторять по два раза. –Но я чувствую, что он что-то обдумывает, грубя скорее по привычке, чем действительно желая, чтобы я от него отстал. Я громко вздыхаю и зарываюсь лицом в его волосы, вдыхая его запах, этот ужасный запах мяты.
— Сириус! — Дергается он. — Черт возьми, прекрати! — Я смеюсь, прекрасно зная, почему он так возмущается. Щекотка. Да-да, Северус Снейп ужасно боится щекотки, и ненавидит, когда я ему об этом напоминаю.
— Можешь считать это наказанием. — Я выдыхаю слова ему прямо в ухо, и он каким-то невероятным образом умудряется повернуться ко мне лицом. Да, как пишут в бульварных романах «в гневе он был прекрасен». Нет, у Северуса действительно резкие черты лица, и приятным его лицо назвать очень сложно, но… Эти черные глаза, эта гладкая кожа, эти трепещущие от еле сдерживаемого гнева ноздри… Я касаюсь губами его губ, совсем легко потеревшись о них. Северус, кажется, растерян. Обычно все наши перепалки
заканчиваются дракой, но теперь все по-другому. Потому что теперь я…
— Сириус… — Северус хмурится и отводит глаза. — Просто это… — Он пожимает плечами и замолкает.
— Ну и? Это — что? — Мне уже откровенно любопытно… и немного тревожно. Северус не склонен мямлить, если его что-то не устраивает, он всегда говорит это прямо и не раздумывая.
— Мерлин, ты тупица, Блек! Ты что, издеваешься надо мной или действительно ничего не понимаешь? — Тут же вспыхивает он.
— Северус… — мурлыкаю я, прижимая его к себе. — Ну не будь таким ослом, ты прекрасно знаешь, что окклюменция никогда не…
— Какая, к чертям, окклюменция? Ты что, не можешь понять, что я хочу у тебя спросить? — Шипит он. Во мне немедленно просыпается желание еще немного его подразнить, а потом, когда он разозлится настолько, что вырвется и пулей вылетит из спальни, догнать и оттрахать его, но… Я хочу, чтобы теперь все…
— Нет, я больше никогда так не буду делать. И — да, ты много для меня значишь. — Послушно говорю я, зная, что он хотел услышать нечто большее. Но слова лишь пустой звук, а я не хочу ему врать… в этом. Ведь теперь я…
— Ладно. Будем считать, что я тебе верю. — Северус с недоверием смотрит на меня, а я улыбаюсь ему в ответ. Ведь теперь все будет по другому… Потому что я так хочу.
Если кому-то лень изучать инструкции для встраивания видео с YouTube в свои записи - радуйтесь. Теперь у вас есть переводчик YouTube-, RuTube-, Видео@Mail.ru-, LoadUp.ru-ссылок в готовый для вставки в запись на ЛИ.ру flash-код.
V_exeR (программирование, ценные замечания и дополнения, размещения результатов на личном хостинге), создали специальный сервис, который навсегда (не побоюсь этого громкого слова!) снимет вопрос: "Как вставлять в дневник видео с YouTube?"
Вкусно_Быстро_Недоро
...
Вложение: 3658803_mangalam_distu_me_mahisvari.ppt
В марте 1909 года Тифлис был оклеен афишами: «Новость! Театр «Бель Вю». Только семь гастролей красавицы Маргариты Де Севр в Тифлисе»! Увидев на сцене прекрасную француженку, Нико сказал: «Не женщина - жемчужина из драгоценного ларца!»
Оценила ли она такой поступок? Что стало с бедным художником? «Ты продал свою лавку, чтобы подарить мне цветы? Я никогда не забуду этого, мой прекрасный рыцарь!» - сказала она и… уехала в Париж с другим мужчиной. 
- написал он в обращении к нации. Зачем ему трон, если рядом не будет ее? Пробыв королем Англии 327 дней Эдвард VIII отрекся от престола. Это было величайшим безумием!
Но все, кто когда-либо встречался с экс-королем или просто внимательно рассматривал его фото, замечали пронзительно печальный взгляд… 
- писала Галина Бениславская, делясь с бумагой горькими размышлениями о любви. 3 декабря 1926 года она застрелилась на могиле Есенина - мужчины, которого любила и без которого ее жизнь оказалась пустой.
6 лет семейной жизни принесли и радости, и разочарования. Два поэта вместе долго не живут, давно замечено кем-то. Переехавшая в Англию пара казалась такой счастливой! Даже чужая страна с ее вечно пасмурными буднями, казалась вполне симпатичной. 
