Если Гриша говорил "расскажу завтра" – у него это не означало, что именно завтра он сядет рядом со мной и будет рассказывать. Иногда в суете нового дня он "забывал" о своем обещании и, если бы я не напоминал, мог вообще ничем не поделиться со мной. Но стоило мне завести с ним разговор, и тут он уже говорил без умолку.
Правда, в то утро меня немного смущало слово "завтра". Если говорят "завтра" почти в три ночи, то это означало – сегодня, когда встанем после подъема, или завтра - на следующий день? Я всегда так путался в новогоднюю ночь и поэтому решил, если не расскажет сегодня сам, завтра я ему напомню и все узнаю.

…Когда Вадим довольный тем, что назначил Грише перевязку, вышел из палаты, он даже не предполагал, что это не наказание, а подарок. Он и не мог себе представить, что за "намордником", ой, простите маской, можно увидеть довольную физиономию. Почему-то наш доктор Вадим думал, что все боятся перевязки, или, по крайней мере, не любят ее. Но Гриша был уверен, что после того, как Наташа поменяет спиртовки и (где он скажет), положит ему – оснинат, караталин, да еще потреплет кудри и поцелует на прощание – нога болит меньше.
Я перевязки не боялся и давно не стеснялся Наташеньку, но кайфа от перевязок не получал и ходил в перевязочную только потому, что так было надо, а вот Кик и Колобок, а вместе с ними Нытик…

Узнав о встрече с Наташей, Гриша взял бритву, но тут неожиданно пришел папа Тима. Он дал Грише ключ, тот самый гаечный ключ, который Бершадский принес, как подарок от девочек, и в котором Гриша просил просверлить маленькую дырочку, чтобы превратить ключ в брелок. Его мечта сбылась – ключик лежал на тумбочке, и оставалось только прицапить к нему колечко.

Расспросив, как у нас дела, дядя Дима сел на кровать Кика и сказал:
- Я и не представлял себе, как жизнь в старом корпусе отличается от той, которая здесь, в вашей палате. Мы думали: какая разница, где лежать – больница, она везде больница. Везде одни и те же врачи, медсестры, санитарки, кастелянши и раздатчицы в столовой. Везде одни и те же кровати и серые больничные стены. Поэтому мы и не возражали, когда сын решил пойти в старый корпус. Думали – мама там работает, не надо ей круг делать, чтобы сюда зайти, парк там, почта, буфет – будет, куда ему пойти.
Но вы, почему вы ему не рассказали о том, какая там жизнь, почему не отговорили?
- А я отговаривал, – затараторил Кик, – еще как уговаривал туда не идти! Я всё перепробовал, и просил, как человека, и ругал, и даже понарошку угрожал, что дружить с ним не буду, но ничего не помогло. Он решил нас бросить и ушел.
- И я отговаривал, – сказал Бершадский, – я объяснял, что у нас тут лафа по сравнению, с тем, что было там. Говорил ему, что там только на праздники все объединяются, а так каждый за себя и все против всех, особенно в "подростках" и тем более в его возрасте. Я ведь многих там знал. Взять, к примеру, Мотросова и Усанова…
- А ты, – дядя Дима перебил Виталия и посмотрел на Гришу, – почему ты не рассказал всё, что знаешь, ведь ты там лежал. Почему не сказал нам, что Саша не сможет поддержать нашего сына?
- Дядя Дима, Тим не поверил мне. Ему что-то Саша обо мне рассказал, и он думал, что я вру.
- Вы знаете, что Тимоша попросил принести ему, когда мама пришла на следующее утро? Вы можете себе представить? – Дядя Дима вздохнул и продолжил: - Он попросил принести ему пачку сигарет. Любых сигарет, но лучше с фильтром и не китайских. Он клялся, что не будет курить, что ему эти сигареты необходимы, чтобы пойти вечером со всеми и рассказывать анекдоты, а иначе его не пустят. Он еще оправдывался, что просит нас, а мог бы взять деньги на булочку с соком, а в буфете купить курево. Скажи, Саша курит?
- Не знаю, – ответил Гриша, – раньше не курил, у него от дыма слезы текли.
- Так для чего Тиму сигареты? Я думал, они с Сашей и Колей решили побаловаться, пойти в подвал, и за анекдотами попробовать по сигаретке, как все мы в их возрасте. Но он говорит, что ему надо попасть туда, где все.
- Не знаю, дядя Дима, – ответил Гриша, – я давно там не был, когда я лежал, у меня сигарет не было.
- Мы Тима забрали домой. Скоро в блоке "В" освободится место по его заболеванию, и он будет там. Но для Саши, он ушел на амбулаторное, договорились?

Когда дядя Дима ушел, Бершадский спросил:
– наш Тим просил сигареты, чтобы пойти на "черный ход" и там всех "угощать", чтобы его не прогнали?..