На первый взгляд, с точки зрения психически здорового человека, война России и Украины — это какой-то кошмар, безумие, несущее сплошное горе, конфликты и проблемы для всех.

Еще полгода назад такой сценарий казался абсолютно нереальным. Сделать врагами два народа с многовековой общей историей может только враг русских и украинцев.

Однако текущие события показывают, что развивается самый кошмарный, самый кровавый сценарий братоубийственной войны. Это не наша война, это не ваша война, это не война отправленных двадцатилетних десантников. Это война Путина.

Зачем она ему нужна? Так он уже сам прямо ответил на этот вопрос: »Нужно приступить к переговорам о политической организации общества и государственности на юго-востоке Украины».

Он сделал это заявление только сейчас, но действия по заброске диверсантов-сепаратистов, поставка оружия, настойчивое желание Путина заставить Порошенко сесть за стол переговоров с пропутинскими боевиками, многие из которых граждане России — все это выдавало его намерения задолго до публичного признания.

Слова Пескова, сказанные вслед за Путиным, что Путина не так поняли про государственность востока Украины, всерьез воспринимать не надо. Он постоянно несет околесицу. Типа, Путин женат на России... Читать по-русски мы умеем и без него.

Еще раз. Путин: «Нужно приступить к переговорам о политической организации общества и государственности на юго-востоке Украины». Конец цитаты.

До последнего времени задача расчленение Украины публично как цель не ставилась, а заменялась идеей так называемой федерализации.

Лицемерие Кремля в том, что он пытается навязать Украине и украинскому народу то, чего лишены граждане России, поскольку никакого федеративного государства в России уже давно (с 2004года) не существует. Робкие попытки отстаивать интересы регионов, в первую очередь, финансовые, жесточайшим образом подавляются.

Итак, Путин добивается расчленения Украины и создания на востоке страны марионеточного государства Новороссия с полным экономическим и политическим контролем из Кремля.

Для его клана крайне важен контроль над металлургией востока Украины а так же военно-промышленным комплексом. Кроме того юго-восток Украины богат запасами сланцевого газа, добыча которого создает реальную конкуренцию бизнесу путинской компании «Газпром».

Провальный сезон в Крыму — резкое сокращение потока туристов, неслыханный рост цен на услуги и продукты, дефицит пресной воды — толкает режим на аннексию юго-востока Украины с целью обеспечить наземный коридор на полуостров.

Ради этих целей Путин ввел войска, включая десантников и кадыровцев, поставляет на восток оружие и боевую технику, ради этих целей обрек Россию на изоляцию и санкции.

Ради этих параноидальных целей гибнут русские и украинцы. А Россия погружается в ложь, насилие, мракобесие и имперскую истерию.

Все это легко объяснить тем, что он тяжело психически больной человек. Так порой думают многие, включая автора. Но есть и другое объяснение.

В его кровавых действиях, в разжигании братоубийственной войны прослеживается главная цель — удержание личной власти и денег любой ценой. До начала войны его рейтинг медленно, но верно снижался.

Общество, несмотря на цензуру, мало-помалу стало понимать, что у власти находятся алчные, аморальные люди, главная цель которых — личное обогащение. Партия воров теряла свои позиции и нужна была крупномасштабная встряска, которая бы развернула этот тренд и восстановила популярность и доверие.

Украина дала пример антикриминальной революции, свергнувшей вора-президента. Ах, вы посмели выйти на улицу и свергнуть президента? За это Украину надо наказать! Что б не дай Бог русским мысль о революции не пришла в голову.

Кроме того, Украина выбрала европейский путь, предполагающий верховенство закона, демократию и сменяемость власти. Успех Украины на этом пути — прямая угроза власти Путина, который выбрал прямо противоположный курс, — режим пожизненной власти, произвола и коррупции.

Теперь, чтобы не угодить за решетку за нарушение Конституции РФ — из-за ввода войск в другую страну без согласия Совета Федерации РФ и международных обязательств России о нераспространении ядерного оружия — из-за нарушения Будапештского меморандума, Путин не оставил себе другого маневра, как быть президентом до смерти.

Так что внешне его поведение — безумие, а на практике холодная стратегия пожизненной деспотии.

Часто сторонники «Русского мира» объясняют агрессию Путина к Украине тем, что постсоветские республики, включая незалежную, являются зоной жизненных интересов России. Вместо того, чтобы показывать пример законности, безопасности, развития, высокого уровня жизни, в сознание граждан внедряется концепция грубой силы и угроз. При этом достигается прямо противоположный результат.

Украина уже стремится в НАТО, хотя до войны имела внеблоковый статус. Сам Североатлантический альянс окреп, союз Америки и Европы стал гораздо прочнее, чем раньше. Кроме того агрессия Путина консолидировала украинский народ, а борьба за независимость и территориальную целостность стала национальной идеей.

То есть ни одна из целей, заявленных Путиным, не достигнута. Происходит все ровно наоборот.

Ясно, что происходят опасные изменения. После падения боинга, боевых побед киевской армии, которая теперь отступает, гражданская война на Украине должна превратиться в «войну России и Украины»!

В вооруженном конфликте между украинской армией и силами добровольцев, или боевиками, которым платят олигархи, с одной стороны, и пророссийскими повстанцами, в рядах которых воюют и российские добровольцы, с другой, Запад не спросил, а сразу дал ответ на вопрос, участвует ли Россия непосредственно в боях. То есть идет ли война между Украиной и Россией. Будь оно так, спор вокруг Украины вышел бы на новый, еще более страшный уровень, ведущий к войне большего, если не глобального, масштаба.

Но ответ не так прост и совсем уж не укладывается в библейское «да — да, нет — нет».

Президент Литвы Даля Грибаускайте высказалась на саммите в Брюсселе ясно: «То, что Россия находится в состоянии войны с Украиной, — это факт. Это означает, что она в состоянии войны со страной, которая хочет тесной интеграции с ЕС. Фактически, Россия в состоянии войны с Европой».

При этом поражает тот факт, что в Брюсселе президент Украины Петро Порошенко призвал к ужесточению санкций и предупредил представителей ЕС о том, что «конфликт может перерасти в полномасштабную войну России и Украины». Может? То есть это еще не война между Россией и Украиной?

Доказательством того, что Россия участвует в конфликте, должно послужить заявление повстанцев о том, что на их стороне воюет тысяча российских солдат в качестве добровольцев. И то, что недавно на украинской территории было задержано двадцать российских десантников (Россия утверждает, что это заблудившиеся за границей пограничники). Это ли не предлог для переименования «гражданской войны» в «российское вторжение»?

Игры держав

Россия — держава со всеми подобающими имперскими амбициями, которые есть у всех имперских стран, включая США. Не стоит также идеализировать режим Владимира Путина. Стремление вернуть России позицию вершителя мировой политики проявляется там самым очевидным образом, как и желание Соединенных Штатов сохранить за собой роль мирового полицейского и экономической доминанты. Российская демократия имеет черты, которые кому-то не нравятся (тот, кто приходит к власти, пусть и демократическим путем, делает все, чтобы ее удержать, и сурово карает оппозиционеров) — точно так же, как не нравятся народу высказывания аналитиков из Принстона о том, что в США правит олигархия, а у граждан нет никакого влияния на основные вопросы в стране.

В то время, как бьется в судорогах слабеющая милитаристская и экономическая империя pax americana (Американский мир), мир меняется, и Украина стала несчастным центром столкновения державных интересов (ЕС тоже демонстрирует великодержавные интересы, неважно - собственные они или трансатлантические).

В украинском конфликте замешана геополитика — интерес Европы, интерес России, а также внутренние проблемы самой страны (олигархическое разложение государства в течение многих лет, национализм).

Сейчас мы стоим на одной стороне конфликта, по крайней мере, по мнению большинства западных политиков и основных СМИ, и никто не думает об интересе второй державы — России. Достаточно напомнить, что НАТО планировала построить свои объекты в Крыму, где находится большая и единственная российская база на Черном море. Представьте — Киев принял закон, который дискриминирует четверть жителей, и, что главное, когда эта часть начинает сопротивляться, ее называют «бандитами», вводятся войска в рамках так называемой антитеррористической операции (АТО) против собственного населения — прямо на границе с Россией. Было бы нормально, если бы путинская Россия сказала: «Отлично. Уничтожьте их — весь этот русскоговорящий сброд»?

Россия вступает в конфликт, а кто сделал бы иначе?

Бесспорно, Россия вступает в конфликт на юго-востоке Украины. Через границу, похожую на решето, в украинское ополчение пришла масса добровольцев и наемников, а также военных «советников» и агентов (удивительно было бы обратное — закрыть глаза на войну на границе?). Возможно, прошла и часть военной техники и оружия. Но это предположение немного подмывает то, с какими трудностями столкнулся гуманитарный конвой, и можно предположить, что «колонны» военной техники так просто не проскользнули бы. Несмотря на это, Запад постоянно говорит языком Киева, сообщающего об остановке и уничтожении «российских колонн с тяжелой техникой». Все это дополняется кадрами тяжелой техники (грузовики с танками, ракетные установки), правда, на российской границе, что явно с большим сожалением пришлось констатировать и Чешскому телевидению.

Так что же там с российскими солдатами, воюющими на Украине?

До сих пор никто так и не доказал, что на Украину для военных столкновений вступили регулярные российские войска!

Наемники и добровольцы воюют на стороне украинской армии, и даже что-то забавное есть в том, что отрицание участия в боях собственных граждан польскими политиками так походит на российские речи. А то, что в террористической, извините, антитеррористической операции Киева участвуют и эксперты американского ЦРУ, уже даже никто не ставит под сомнение!

Двадцать «десантников» не доказывают ничего. С такой же параноидальной логикой мы могли бы назвать более 500 украинских солдат, бегущих на российскую территорию, «ясным актом агрессии против суверенитета Российской Федерации». Это солдаты, которыми, кстати, недавно обменялись Украина и Россия.

Самым удивительным во всей этой пропаганде о начале «российско-украинской войны» является как раз отсутствие доказательств. Президент Милош Земан говорит, что «если будет доказано», что «речь идет о российском вторжении», а председатель правительства Чехии Богуслав Соботка о доказательствах предпочитает и не говорить. Но оба политика — представители страны, входящей в НАТО, и у них должно быть достаточно доказательств!

Подозрительно стихла пропагандистская война вокруг того, что рейс MH17 с 298 пассажирами сбили сепаратисты, а значит Россия. Если все затихнет совсем, то ясно: людям никогда не узнать о результатах расследования. Почему? Подозрительно и то, что новая кампания разворачивается в тот момент, когда украинская армия терпит поражения от повстанцев и отступает. Кажется, что кто-то действительно желает, чтобы Россия вступила в открытую войну, и собирается создать для этого все условия. Вот только Путину этого делать как-то не хочется.

Наиболее многочисленная миссия в зоне украинского конфликта — у ОБСЕ. Кстати, сюда ОБСЕ призывала как Россия, так и Запад. И вот вам капля дегтя: у ОБСЕ сейчас нет объективных доказательств того, что российские войска находятся на Украине. Об этом заявил Томас Гремингер в эфире радиостанции Deutschlandradio Kultur.

Что ж, чего нет, того нет. Но может быть, именно этого и ждут множество жаждущих войны мерзавцев.

В четверг в Уэльсе состоится очередной саммит Организации Североатлантического договора, и накануне этой встречи многие отправляющиеся туда лидеры думают об одном и том же: все получилось не так, как предполагалось.

Прошло 65 лет со дня рождения Североатлантического альянса, и почти 23 года после распада Советского Союза, который был главной причиной существования этой организации — и на этом фоне кое-кто думал, что НАТО готовится к комфортной отставке. Еще шесть месяцев тому назад многие задавали вопросы о перспективной пользе альянса, несмотря на то, что это единственная в мире многосторонняя организация по обеспечению безопасности, способная выполнять масштабные военные задачи. НАТО сворачивает свои действия в Афганистане, а процесс расширения блока, начатый в 1990-е годы, почти исчерпал себя, когда в эту организацию вступило большинство бывших коммунистических стран Европы. Некоторые обозреватели полагали, что НАТО попытается воспользоваться саммитом, чтобы назначить себе более важную роль в вопросах кибернетической и энергетической безопасности на фоне заявлений о своих многочисленных успехах.

Но потом Россия усилила натиск на Украину, присоединила Крым и стала вооружать сепаратистов в восточных областях этой страны, после чего на прошлой неделе вторглась на ее территорию на востоке. Хотя Украина не является членом НАТО, действия российского президента Владимира Путина создают угрозу европейской стабильности, а его заявления о защите русских, живущих за пределами Российской Федерации, вызывают страх у соседних стран-членов альянса, которые обеспокоены тем, что у Путина могут быть более обширные замыслы.

Внезапно основополагающий принцип блока, закрепленный в статье 5 Вашингтонского договора 1949 года — что нападение на одного и более членов НАТО считается нападением на всех — снова обрел свою силу и вышел на первый план. Такие страны, как Эстония, Латвия и Польша, потребовали гарантий, что НАТО в случае необходимости встанет на их защиту. С весны этого года высокопоставленные американские руководители, в том числе президент Барак Обама и вице-президент Джо Байден (Joe Biden), посещают этот регион и говорят о наращивании финансовой помощи и активизации воздушного патрулирования. Во вторник Обама по пути на саммит НАТО посетит Эстонию, чтобы вновь заявить об американской поддержке. На прошлой неделе генеральный секретарь НАТО Андерс Фог Расмуссен (Anders Fogh Rasmussen) объявил, что альянс создаст базы на востоке, и что это будет одним из итогов саммита. Похоже, что в свои 65 лет альянс вновь обретает целеустремленность и смысл существования.

По мнению Путина, безопасность России обеспечивается незащищенностью и уязвимостью таких ее соседей, как Молдавия, Грузия и Украина. В первых двух странах Москва давно уже создала «замороженные конфликты», а на Украине она вышла далеко за рамки такого подхода. При этом она стремится лишить данные страны возможности наслаждаться миром и процветанием, как это делают их соседи в Центральной и Восточной Европе, которым повезло, что они вступили в НАТО и Евросоюз. Несмотря на успехи НАТО во включении в свой состав значительной части европейских стран за последние 15 лет, эти бывшие советские республики, попавшие в серую зону между альянсом и Россией, останутся незащищенными даже в том случае, если альянс вновь подтвердит принцип коллективной обороны своих членов.

Сегодня внимание НАТО приковано к ее уязвимым странам-членам на востоке. Однако возврата к прежним дням, когда альянс был антироссийской организацией, недостаточно, ибо он сейчас вынужден бороться с множеством других угроз, с которыми сталкивается. В сегодняшнем мире, где угрозы носят глобальный характер, союз стран Северной Америки и Европы должен стремиться к формированию партнерств с демократиями в других частях света в целях укрепления своего потенциала и легитимности, и чтобы отвечать на разнообразные вызовы, направленные против стран-членов и государств-единомышленников.

Возрожденная НАТО должна на своем саммите продвигаться вперед по двум направлениям для защиты стран-членов и для подготовки к будущим глобальным конфликтам. На первом направлении НАТО должна выйти за рамки заверений о защите своих членов и подтвердить ту позицию, которая стоит за мировым порядком, сложившимся после холодной войны и укрепляемым входящими в ее состав государствами: после двух мировых войн и холодной войны Европа может, наконец, быть единой, свободной и мирной. Путин четко дал понять, что он отвергает такие усилия, а его вторжение на Украину угрожает европейскому проекту, осуществляемому после холодной войны. У НАТО нет договорных обязательств по защите Украины, но она не может бездействовать, когда Россия силой захватывает территории этой страны. Соединенные Штаты и их союзники обязаны предоставлять больше военной помощи Украине, чтобы эта страна могла сама себя защитить.

В марте 1997 года, когда альянс готовился к расширению, он выступил со следующим обещанием: «В нынешней среде безопасности и обозримой перспективе альянс будет осуществлять коллективную оборону и выполнять другие задачи, обеспечивая необходимую оперативную совместимость, интеграцию и возможности для усиления - вместо того, чтобы на постоянной основе размещать дополнительные и значительные боевые силы». Чтобы снять опасения России, НАТО ясно заявила о том, что у нее нет намерений, планов и необходимости размещать большие силы на территории своих будущих членов в Центральной и Восточной Европе.

Когда Кремль начал действовать на Украине, натовские потребности изменились, а поэтому изменились ее намерения и планы. Война между НАТО и Россией не соответствует ни чьим интересам, но в то же время, альянс не может позволить Путину уверовать в то, что он имеет право ослаблять европейскую безопасность. Прозвучавшее на прошлой неделе заявление генсека НАТО Расмуссена о базах на востоке стало желанной декларацией о готовности альянса к действиям. Однако все еще остаются те члены НАТО, которые больше думают о том, как бы не вызвать антагонизм со стороны России, чем о ее сдерживании. На саммите альянс должен договориться об усилении сухопутных группировок и военно-морских соединений на Черном и Балтийском морях, чтобы иметь гарантированную возможность для выполнения задач коллективной обороны.

Но даже если НАТО сосредоточится на создании действенной обороны в тех масштабах, в которых она существует в Европе, альянс не должен терять из виду второе направление своей деятельности, которое в последние годы обсуждается, но не находит активного практического воплощения. Речь идет о создании глобальных партнерств для решения многочисленных проблем безопасности. НАТО в последние десять лет сотрудничает с самыми разными партнерами при решении целого ряда задач, в том числе, в рамках Международных сил содействия безопасности в Афганистане и операции Allied Provider у берегов Африки по борьбе с пиратством. Но ей большей частью не удается наладить крепкие связи с крупными демократиями, не входящими в состав альянса, о которых в 2006 году говорил тогдашний генеральный секретарь НАТО Яаап де Хооп Схеффер (Jaap de Hoop Scheffer), выступавший за более тесное партнерство с Австралией, Финляндией, Японией, Новой Зеландией, Южной Кореей и Швецией.

Действия Путина на Украине заставили Финляндию и Швецию укреплять партнерство с НАТО и серьезно задуматься о членстве в альянсе. Остальные страны, в той или иной мере участвовавшие в Международных силах содействия безопасности в Афганистане, могут многое предложить в плане борьбы с угрозами, которые возникают во всем мире. Здесь важен военный потенциал Австралии и технический вклад Японии. Официальные партнерства с не входящими в НАТО демократиями позволят альянсу справляться с угрозами, создаваемыми негосударственными игроками в разных частях света. Самые тесные связи НАТО должна поддерживать с демократическими государствами, однако она может время от времени формировать партнерства и с недемократическими странами за пределами Европы, как это было во время ливийской операции, когда Объединенные Арабские Эмираты присоединились к действиям натовской авиации.

В первую очередь НАТО является альянсом североамериканских и европейских партнеров, обеспечивающим коллективную защиту, мир и процветание в этих регионах. Это по-прежнему единственная в мире организация, способная бороться с серьезными угрозами собственной безопасности, что она доказала в Ливии. Глобальные партнерства это ключ к наращиванию ее потенциала и легитимности, позволяющий НАТО действовать за пределами трансатлантического региона. Сегодня, когда НАТО отмечает свое 65-летие, она должна подтвердить преданность принципам коллективной обороны против угроз путинского режима и углубить глобальные партнерства. Это позволит альянсу не только выжить, но и процветать еще долгие годы.

Джеймс Голдгейер — декан факультета международной службы Американского университета и автор специального доклада Совета по международным отношениям «Будущее НАТО».

Президент Обама отправляется в Эстонию, а затем на саммит НАТО в Уэльс, и на этом фоне открывается сезон охоты на его внешнеполитический курс. Последней темой для критики стало его признание в том, что у администрации пока нет военной стратегии в борьбе против «Исламского государства Ирака и Леванта» в Сирии. «Пора бы господину Обаме начать обращать внимание на то, что Соединенные Штаты могут сделать, а не на то, чего не могут», – говорится в редакционной статье Washington Post, авторы которой также называют результаты деятельности президента «тревожными». Между тем, авторы редакционной статьи в Wall Street Journal активно поздравляют Владимира Путина с тем, как он одурачил на Украине Обаму и канцлера Германии Ангелу Меркель: «Американский президент отдал этот кризис на откуп европейцам, а это значит, что сделано будет либо мало, либо ничего».

Поскольку даже Фрэнк Бруни (Frank Bruni) из New York Times выступает с нападками на Обаму, президенту во время этой поездки захочется сделать передышку, и такая возможность у него наверняка появится. Противодействуя наступлению ИГИЛ и российским проискам на Украине, правительство США стало заложником обстоятельств и непредвиденных случайностей, которые Обама не может полностью контролировать и которые требуют взвешенной реакции. Но демонстрируя американское лидерство в НАТО, что является главной целью его визита, он будет иметь дело с альянсом, который благодаря Путину только что нашел новую причину для собственного существования, а вернее, вновь обнаружил старую.

Благодаря реваншизму России президента в Уэльсе ожидает теплый прием. На этот раз он увидит, как большинство европейских союзников США с энтузиазмом выступают за наращивание военной мощи. Согласно появившимся накануне саммита данным, эти меры будут включать заблаговременное размещение войск и складирование материальных средств в прибалтийских странах, примыкающих к России, а также создание новых сил быстрого реагирования, которые можно будет направлять на восток с опережением на двое суток. Кроме того, НАТО постарается выступить единым фронтом, подчеркивая значение статьи 5 Североатлантического договора 1949 года, которая обязывает альянс помогать любому своему члену, подвергшемуся нападению.

Поскольку Украина не является членом НАТО, новые меры альянса теоретически не окажут непосредственного воздействия на конфликт. Тем не менее, как заявил New York Times высокопоставленный сотрудник Совета национальной безопасности Чарльз Купчан (Charles Kupchan), занимающийся европейскими делами, сигнал Обамы России будет простым: «Россия, даже не думай творить с Эстонией или с любой другой страной Балтии то, что ты делаешь на Украине». Похоже, Белый дом уверен в том, что все 28 стран-членов НАТО поддержат эти предложения. Даже Германия, которая десятилетиями с огромной подозрительностью относилась к тому, что хотя бы отдаленно напоминало милитаризм, просигнализировала о своей готовности согласиться на эти предложения и помочь их финансировать.

Короче говоря, саммит станет важным переломным моментом, создать который мог только Путин. После распада Советского Союза и окончания холодной войны судьба трансатлантического альянса повисла на волоске. В чем смысл сохранять американский протекторат, включающий десятки военных баз США и десятки тысяч разбросанных по всей Европе американских военнослужащих, если никакой видимой угрозы ее существованию больше нет?

В 1990-х годах, когда Германия объединялась, а страны Восточной Европы праздновали свое освобождение от Советского Союза, этот вопрос всячески замалчивали как слишком сложный и взрывоопасный. Но после событий 11 сентября НАТО взяла на себя иную роль – упирающегося порой союзника США в глобальной войне с терроризмом. Эта роль не очень ей удалась. Многие европейские страны были в ужасе от вторжения в Ирак под руководством американцев, не испытывали никакого энтузиазма по поводу оккупации Афганистана и не желали быть втянутыми в другие конфликты в горячих точках, где были задействованы американские военные, скажем, в Ливии, Йемене и Сомали.

В альянсе появились разногласия. Американские руководители обвиняли европейцев в том, что они не несут подобающую нагрузку (члены Североатлантического альянса должны тратить на оборону два процента своего ВВП, однако делают это немногие). Европейские руководители ворчали, что Соединенные Штаты пользуются своей гегемонией для дестабилизации обстановки, а не для ее успокоения. Будущее альянса становилось все более неопределенным. Атлантический совет НАТО предупреждал в своей служебной записке в 2013 году: «Мир быстро меняется, и если НАТО не приспособится к этой новой эпохе, она вполне может распасться».

И тут появляется переизбранный Путин, который самолично дал членам НАТО то, что нужно всем союзникам: общую угрозу. И это была не только общая, но и хорошо всем знакомая угроза: Россия, испытывающая непреодолимое желание расширить свою власть и влияние. Когда Кремль аннексировал Крым, где большинство населения – русского происхождения, его действия можно было объяснить тем, что он просто наводит порядок в истории. Но дестабилизируя восточную Украину, посылая солдат и боевую технику на помощь повстанцам и игнорируя уговоры и санкции Европейского Союза, Путин возродил призраки Советского Союза и Петра I, вдохнув новую жизнь в трансатлантический альянс. Данный факт открыто признают те, кто пристально следит за этими событиями.

«В некотором смысле НАТО должна благодарить Владимира Путина, – заявила Los Angeles Times директор европейской программы вашингтонского Центра стратегических и международных исследований Хезер Конли (Heather Conley). – Она искала свою цель … и у нее был весьма серьезный личностный кризис. А теперь альянс не только обрел цель, но и приободрился».

Долгосрочные последствия такого возрождения необязательно будут полностью позитивными. Когда НАТО в прошлые десятилетия настойчиво продвигалась на восток, включая в свой состав бывшие советские республики Эстонию, Латвию и Литву, некоторые обозреватели предупреждали, что вместо отказа от старой вражды альянс рискует навсегда расколоть Европу, и в этом случае на ее восточных рубежах притаится обозленная Россия. Историки вполне могут сделать вывод о том, что надо было предпринять более активные шаги, дабы успокоить россиян и даже дать им возможность со временем вступить в НАТО и ЕС. Ведь Россия гораздо ближе к Европе, чем Соединенные Штаты.

Сейчас, когда набирает силу путинизм, на смену этим дебатам пришли более неотложные проблемы, особенно судьба востока Украины. Все это время американская стратегия на Украине состояла в повышении издержек для Путина и России от политики запугивания соседей. Несомненно, на этой неделе будут предприняты новые усилия в данном направлении, и возможно, будут ужесточены и расширены экономические санкции. Путин в характерной для него манере изображает безразличие. Беседуя в выходные дни с высокопоставленным чиновником из ЕС Жозе Мануэлом Баррозу, президент якобы заявил, что будь у него такое желание, он мог бы «взять Киев за две недели».

Наверное, так оно и есть, но соответствует ли интересам российского лидера полномасштабное вторжение? Саммит НАТО не решит проблемы, существующие у Запада с Путиным, однако, по крайней мере, он должен подать Путину ясный сигнал о последствиях продолжения нынешнего курса. Как отреагируют критики Обамы? Если я не ошибаюсь, ясность – это одна из тех вещей, к которым они призывают.

Простые и эффектные сравнения очень соблазнительны, они красиво звучат и воздействуют на эмоции. Но это не означает, что они верны. Как легко сравнивать сентябрь 2014 года с сентябрем 1939-го. Ведь все совпадает. Агрессивная империя? Есть. Неприятный автократ? Присутствует. «Трусливая Европа»? В лучшем виде!

«Мать, взгляни в окно / Всюду смерть и кровь / То грядет войны / Алое жнивье», — пела когда-то легендарная группа Siekiera. Многие публицисты, комментаторы и эксперты более или менее осознанно создают сейчас собственные версии этой песни. «Вновь сентябрь, вновь надвигается война», — кричат они мне, а я должен бояться. Но бояться мне не хочется. У меня не получается бояться, особенно когда я вижу, что вместо солидного анализа ситуации мне пытаются продать поп-культурные клише.

Энн Аппельбаум (Anne Applebaum) лихо изобразила в своем тексте перспективу появления ядерного гриба над Варшавой и сделала это так убедительно и ярко, что по меньшей мере полтора десятка варшавян решили эмигрировать в Австралию. Почему туда? Потому что, как мы знаем по фильму «На последнем берегу», единственным на какое-то время пригодным для жизни местом после ядерной катастрофы будет именно Австралия.

Анджей Сарамонович (Andrzej Saramonowicz) в своем эмоциональном фельетоне в Gazeta Wyborcza сокрушался, что безразличная и испуганная Европа оставит нас один на один с россиянам. И поэтому нам следует вооружиться до зубов. Какого черта это делать, если силы неприятеля так огромны, что пугают даже Европу? В сущности, неизвестно, но два дополнительных танковых батальона, по мнению Сарамоновича, каким-то чудом поправят наше национальное самочувствие и позволят подготовиться к неизбежной войне с извечным врагом.

Менее существенные голоса политиков и телевизионных экспертов, сравнивающих современную ситуацию с сентябрем 1939 года, не хочется даже считать. Перед нами разворачивается причудливый конкурс на самую эффектную картину уничтожения Польши. Вы участвуете? Конечно! А вы?

Однако все похоже на прошлое лишь на первый взгляд. На самом деле все по-другому. Нет политики умиротворения, а есть солидарные санкции в отношении агрессора; в Польше существует не санационный режим, а работоспособное демократически избранное руководство; нас защищают не слабые двусторонние союзы, а самая мощная структура безопасности в мире. Но мы все равно боимся. Почему? Потому что мы хотим бояться.

Мне прекрасно знакома эта потребность. Я тоже иногда фантазирую на тему апокалипсиса. Я предаюсь мечтаниям о конце света из-за дурного влияния, которые оказали на меня компьютерные игры. В конце концов культовый Fallout, действие которого разворачивается после ядерной войны, вышла в 1997, и я провел за ней больше времени, чем за приготовлениями к выпускным школьным экзаменам. Но когда броненосный корабль Schleswig-Holstein при помощи десятков телевыступлений экспертов и газетных фельетонистов превращается на моих глазах в крейсер «Аврора» и наносит ядерный удар по Варшаве под крики «Хайль Путин!», это становится слишком сильно даже для меня.

Не думаю, что Аппельбаум или Сарамонович играли в компьютерные игры, но их (и не только их) апокалиптические картины вписываются в эту поэтику. И вместо дискуссии мы получаем возбуждающий эмоции яркий пастиш. Так это действует, и наверняка не на одного меня.

Следует ли протестовать против путинской агрессии на Украине? Само собой. Вскрывать ложь его пропаганды? Конечно. Искать политический способ, чтобы его остановить? Разумеется. Но с извращенностью хронического пиромана разжигать военные страхи в польском обществе — это совершенно другое дело.

Потому что Путин — не Гитлер. Он не безумец, который хочет владеть всем миром, не рехнувшийся фанатик, которым завладела расистская идеология. Это, скорее, циник, бездушный технократ, возможно, даже убийца. Но прежде всего Путин — это просто лидер страдающей комплексами империи, который старается вести имперскую политику так, как он умеет — при помощи лома, грубо, напролом. Ему далеко от утонченности Соединенных Штатов, однако механизм принятия решений одинаков: защита субъективно и эгоистически понимаемых интересов державы.

Украине не повезло в том, что те за пару десятков лет, пока имперский вулкан спал, она не успела убежать из зоны его поражения. Нам посчастливилось больше. Но мы не ценим этого, что отражается в той беззаботности с которой мы воспринимаем резкую реакцию Запада на ползучую аннексию Украины. Мы смеемся над санкциями и европейскими лидерами, хохоча до колик от «выражений обеспокоенности».

В порыве патриотического подъема мы не замечаем фундаментальный факт: если западный мир решился рисковать ради Украины (с которой он не связан союзническими отношениями) многими своими экономическими интересами, значит, для нас он будет готов рисковать большим.

Так что, спокойно: Путин, скорее всего, на нас не нападет. Поляки, мы можем, по крайней мере пока, спать спокойно! Может быть, нам приснится тот пастушок, который слишком часто пугал всех вокруг криками «Волки, волки!»