Глава 5.

На следующее утро Глеб с утра позвонил Артему Зинченко и поинтересовался к кому из оперов БЭП он может обратиться с личной просьбой. В ответ на это Зинченко вкрадчиво поинтересовался толщиной бумажника Северова.

- Ты лучше не ржи, как боевой конь, а дай реальную «наводку» - ответствовал Артему Северов.

- На водку у тебя денег хватит, - продолжал каламбурить Зинченко. – На хрена тебе «бэхи»[1] сдались?

- Я смотрю, у тебя хорошее настроение, - заметил Глеб.

- Конечно, с понедельника отбываю в отпуск – чего б ни порадоваться.

- Счастливо обгореть – пожелал Глеб, - только пока твое бренное тело не лежит в ожоговом отделении, дай толковый совет старому боевому товарищу. К кому можно обратиться, ты ж с ними пересекаешься, кто там у них с головой дружит, а не только с зелеными бумажками.

- Позвони Андрюхе Кучеренко, номер телефона сейчас тебе смс-кой           сброшу, можешь сослаться на меня. Он мне должен. И не тащи ему коньяк, он его не пьет. Водочку предпочитает. Хотя, - Зинченко посопел в трубку, - все мы грешны – и опять заржал.

- Всё, бывай, счастливо отдохнуть. И помни, что я тебе сказал. На Солнце ученые обнаружили значительное увеличение активных пятен.

- И тебе не хворать, Глеб. Звони.

Созвонившись с Кучеренко, Северов договорился встретиться с ним на нейтральной территории, недалеко от своего дома, а не в здании УВД, как предлагал Кучеренко. Что-то после увольнения его не тянуло на место прежней работы, хотя в райотдел он заходил с удовольствием.

Подъехав к кафе, Северов увидел сидящего на летней площадке Кучеренко. Тот всем своим видом демонстрировал свою причастность к властным структурам. В такую жару, но в костюме и галстуке. Рядом с кафе была припаркована «Skoda superb» последней модели. Что ж имиджу не обходимо соответствовать – зло подумал Северов. Но сейчас злиться на Кучеренко он не хотел, понимая, что от того зависит успех его плана.  

- Привет, Андрей! – поздоровался он первый. В лицо они друг друга знали, но по работе раньше не пересекались.

- Присаживайся. Что у тебя, если ты меня так срочно выдернул, – спросил Кучеренко, прихлебывая апельсиновый сок.

- Сразу скажу, что интерес у меня сугубо личный и не денежный. Если появится денежный аспект, то я тебе полностью уступаю первенство.

Кучеренко кивнул – Умеешь заинтересовать. Выкладывай.

- В общем, скажи мне, Вы когда-нибудь работали по ВУЗам[2]? Меня интересует наш университет, а если выразиться точнее, то руководитель кафедры археологии профессор Минкаус.

Кучеренко с подозрением воззрился на Северова. – Интересно, с каких пор «розыск» начал интересоваться учебным процессом?

- Я же тебе говорю, это вопрос сугубо личный. – Глеб ещё не решил, стоит ли посвящать Кучеренко во все подробности, но ставить репутацию Лины по сомнение он не хотел, не смотря на то, что в этой ситуации она оказывалась потерпевшей стороной. – Скажем так, меня интересует всё, что может доставить профессору большие неприятности.

Кучеренко задумался. – Знаешь, года два-три назад мы работали над .., - Кучеренко запнулся. В общем, господин Минкаус засветился тогда при незаконной торговле антиквариатом. Весь расклад я не помню, но то, что профессор тогда со статьи «спрыгнул» - это факт. При его непосредственном участии, группа мастеров-реставраторов делала копии предметов, представляющих интерес для коллекционеров, а потом продавали как антиквариат. Оценку делал Минкаус, как знаток и профессор археологии. В основном это были предметы искусства, вазы там всякие, монеты, глиняные таблички, в общем, всякая «лабуда» для обыкновенного человека. Однако, находятся такие уникумы, которые ради монеты трехсотлетней давности готовы выложить крупные деньги.

- Ну и – заинтересовался Глеб – уголовное дело возбуждали? Он там проходил в качестве обвиняемого или свидетелем?

- Вначале в качестве подозреваемого, а потом в отношении него прокуратура прекратила уголовное преследование, и дальше, он проходил в качестве свидетеля. Может, откупился, а может, реально не хватило доказательств. Эти коллекционеры – люди со странностями и на мышлении это сказывается в первую очередь. Как инопланетяне какие-то.

- Причем здесь инопланетяне – не понял Глеб.

- Да я говорю, что мышление у них другое, как бы. – Засмеялся Кучеренко своей шутке.

- А, понятно, - Северов, почесал голову, - а как бы нам взять этого Минкауса за жабры?

Кучеренко, участливо посмотрел на Северова – А что очень нужно?

- Если бы нужды не было, я бы тебе не звонил, разобрался бы другими методами. – Глеб закурил. – Мне не обязательно нужно его засадить. Просто нужно, чтобы он вел себя нормально, какое-то время.

- Северов, ты опускаешься до банального шантажа – Кучеренко выпил сок и достал портсигар. Увидев, что Глеб смотрит на него, добавил, кивая на портсигар – удобная штука. Сигареты в кармане не мнутся. Память, о моем деде.

- Ты ещё скажи, что твой дед с этим портсигаром до Берлина дошел – уколол Глеб Кучеренко.

- А я и не говорю, что дошел. Он его там нашел. Кучеренко победно взглянул на Северова. В Берлине, возле развалин рейхстага, где они фотографировались. Говорил у какого-то фрица убитого забрал. – Теперь уже улыбался Кучеренко. А Северов не нашелся что сказать.

- Вот я и говорю, - Глеб вернулся к прерванному разговору, - Если тебя вызвали на дуэль, то ты можешь выбрать любое оружие, а потом он первый начал – по-мальчишески добавил Глеб. - А мы его – его же оружием и сделаем. Ты мне поможешь? Ежели тебе что обломится – я претендовать не буду.

- Нет, Глеб, мне светиться не резон. Ты уже на пенсии, а мне ещё доработать хотелось бы. Я тебе дам материалы – копии естественно, - уточнил Кучеренко. - Копать будешь сам. А ежели чего обломится – Кучеренко ухмыльнулся, - вот тогда мы и договоримся. – И серьёзно добавил – мне Зинченко звонил, а я свои долги отдаю. Так-то.

- Хорошо, когда друзья есть – Северов откинулся на спинку пластикового стула – и у них тоже друзья есть. А ты в курсе, Андрюха, что американские ученые посчитали, что все люди Земли так или иначе знакомы с друг другом через 7 человек. А мы с тобой знакомы только через одного.

- Тебе повезло с друзьями – пошутил Кучеренко.

- Не зарывайся, Андрюха. Мы с Зинченко убийства раскрывали, когда ты ещё в садике водку пил. А то, что у меня друзья люди душевные – это ты правду говоришь. – Глеба потянуло на философствование. – Вот Артем стал большим начальником. Но должность должностью, а авторитет ведь не купишь. Если тебя твои подчиненные уважают, то им по барабану как твоя должность называется. Если ты своих людей не подставляешь, по-дурному не гоняешь, то и они за тебя горой стоять будут.  В нужный момент помогут. Так я думаю, и примеры такого отношения на своей шкуре испытал. А с другой стороны, чем выше должность – тем и падать больнее. Вот посмотри на нашего начальника участковых – казалось бы, полковник, вся грудь в орденах, а ордена то купленные, а не заслуженные и все об этом знают. И должностью обязан жене своей, которая дочка генеральская. Всю жизнь человек на подножке трамвайной едет. Как вскочил, женившись, так и катается. А ведь ничего из него путного не получилось в итоге. Только матом орать да кулаком по столу звучать, чужие приказы озвучивая. Ладно, что-то я заболтался.

- Правильно ты говоришь, но толку то никакого от нашего разговора… - Кучеренко поднялся с места. Я тебе вечерком звякну, подъедешь за материалами.

Северов тоже поднялся. – Лады Андрей. Звони, я подскочу. – А от разговора может толку и никакого, только теперь я могу говорить чего хочу, не опасаясь быть обвиненным в клевете на начальство, ибо…, - Северов воздел указательный палец в небо, - ибо… ну а дальше ты знаешь из книжки.[3]

*****

Сев, в автомобиль Северов набрал телефон Лины. Она ответила почти сразу.

- Как себя чувствуешь? – поинтересовался Глеб.

- Если ты считаешь, что я всю ночь проплакала в подушку, то ты ошибаешься.

- Ладно, не обижайся, я так для поддержания разговора.

- Северов, мне нравится, когда ты изображаешь из себя кавалера. Тебе к лицу галантность и манерность. Это указывает на воспитание.

- Ты мне тоже нравишься, – перебил её Глеб. Ты приготовила мне список сотрудников кафедры, который я у тебя просил?

- Конечно.

- С характеристиками?

- Над ними пришлось попотеть, но кратко описала всех. То, что знаю.

- Мне ещё нужен список ученого совета и на скольких из его членов мы можем рассчитывать. Характеристики тоже можешь приложить, не помешает.

- Да что они дадут эти характеристики. У нас кафедра специфическая, пересекающихся специальностей почти нет, соответственно, все члены совета, имеющие отношения к предмету – сотрудники кафедры. А они напрямую зависят от Минкауса. Что тот им скажет, то они и сделают.

- Вообще, по-умному, это называется психологический портрет, - перебил Лину Глеб. - Ну, это, если к тому времени, Минкаус будет в фаворе. А если сотрудникам мягко намекнуть, что у него плохи дела и вот-вот его выпрут вообще из университета и отправят лес валить?

- Ты это серьезно?

- Да так, прорабатываю варианты. А что тебе такой финал не нравится.

- Ты что, хочешь его посадить?

- Возможно, придется его этим припугнуть. Кстати, ты ничего не знаешь о причастности Минкауса к изготовлению фальшивого антиквариата и последующей реализацией коллекционерам.

- Только, в общем – вспоминая, ответила Лина. – Года два назад что-то такое было, но Минкаус, по-моему, оказался не причём.

- Или откупился. А кто занимался этим, милиция? Не помнишь?

- Ты знаешь, Северов, по-моему, приходили даже люди из службы безопасности. Но я тогда туда свой нос не совала. Меньше знаешь – крепче спишь.

- Значит тут ещё и чекисты замешаны. Как бы там узелок завязан не был – подумал про себя Глеб, а вслух сказал – значит так, я заеду за тобой после работы. Пусть нас видят вместе. Тем более, что послезавтра нам с тобой идти вдвоем на банкет. И вечером ты мне отдашь все, что подготовила.

- Хорошо, Северов, я заканчиваю в пять. – Лина упорно продолжала называть Глеба исключительно по фамилии. Но с чем это было связано, Глеб не понимал, да и не задумывался.

- Не в пять, а в семнадцать, - поправил Глеб. – В пять – это рано утром. Пока, мой пупсик – хохотнул Северов и отключился. Он представил себе лицо Лины. Ладно, пусть привыкает, раз пошла такая «пьянка».

*****

Минкаус Альгирдас Витаутович, 1959 г.р., урожденец г. Шауляй, литовец, образование высшее, профессор археологии, проживает…, паспорт …  Проходил по оперативно-розыскному делу «Фаберже» - у кого ж из оперов  такая буйная фантазия? – Северов читал материалы, которые ему передал Кучеренко. - В ходе реализации оперативного дела получены веские доказательства причастности Минкауса А.В. к фальсификации предметов искусства, имеющих художественную ценность, и дальнейшего незаконного их сбыта коллекционерам, как в нашей стране, так и за рубежом.

Вот это последнее обстоятельство, внесенное в справку недальновидным опером, скорее всего из молодыхи неопытных в межведомственных дрязгах, позволило чекистам забрать дело к себе и уже самим осуществлять его реализацию. То есть, если выражаться доступным языком – снять сливки. А успешная реализация этого дела могла гарантировать получение всяческих благ лицами, которые его осуществляли. В виде наград, званий, премий и других приятных поощрений. Тем более, что черновая работа была уже сделана другими. Вполне понятно, почему чекисты забрали дело себе. Но вот кто дал им эту информацию из дела? Кто-то из «бэхов» или кто-то из прокуратуры? Хотя теперь какое дело?

Итак, что же мы можем почерпнуть из этого для нашего же блага. По уголовному делу Минкаус прошел свидетелем, дав показания на реставраторов, которые придавали «новоделам»[4] вид антикварного изделия. Судя по развитой сети реализации и количеству мастеров-реставраторов участвовавших в деле, организовал это человек, который очень хорошо разбирается в искусстве, регулярно бывает за границей и имеет там наработанные контакты среди специалистов и искусствоведов. На эту роль идеально подходил профессор Минкаус. Если тщательно сравнить уровень жизни профессора с его зарплатой и иными официальными доходами, то этим несоответствием давно уже должны были заинтересоваться фискальные органы. Однако профессор живет припеваючи. Какова вероятность, что он просто из хозяина превратился в распорядителя? Тогда его прикрывает кто-то из «конторы», закрывая глаза на его остальные шалости. А как это проверить. В таком случае при реализации плана «Шантажист» в меня вцепятся «конторские», а если нет, то Минкауса можно прижать. Надо срочно искать контакт среди «конторских», причем очень быстро.

****

Все прекрасно знают, что с самых ранних времен образования ещё Советского государства органы милиции и органы государственной безопасности враждуют как кошка с собакой. Менты не любят конторских, а те платят им той же монетой. Нагадить друг дружку считается нормальным тоном и приветствуется всеми уровнями руководителей. Хотя номинально, органы государственной безопасности считаются элитой и причисляют себя к разведке, но реально, в настоящее время – контора превратилась в сборище отработанного материала и непрофессионалов. Хотя тоже самое можно сказать и о милиции, хотя в отличии от них милиционеры занимались своим делом – борьбой с преступностью. А вот конторским похвастаться было определенно не чем. Последнего шпиона поймали ещё во времена Советского Союза, а террористы приезжать в город отказывались, мотивируя это неблагоприятной экологической обстановкой. Так, что фактически контора нуждалась в громких делах, которые могли бы поднять ее имидж, хотя бы чуть выше плинтуса. Таким делом могло оказаться дело «Фаберже», но почему-то не стало. Значит, выгода от реализации дела не перевесила выгоду от непосредственного участия в нем. И скорее всего оно контролировалось кем то, кто имел достаточно большой вес в руководстве. Реальные сроки получили только двое мастеров, возможно, самые несговорчивые, или те, которыми решили пожертвовать.

Опять Глеб упирался в стену, в виде призрака «конторы», который обязательно воплотится, если вдруг кто-то начнет вмешиваться и давить на Минкауса по любому вопросу. А это чревато… Минкаус является для «конторских» ключевой фигурой.

Мыслительный процесс Северов стимулировал большим количеством выпитого кофе и выкуренными сигаретами. От этого во рту у Глеба было как в той пословице – «в роте, как в ж@@е». Он сидел на кухне в квартире Лины, которая все-таки уговорила его зайти к ней в гости, и пил уже ..надцатую чашку кофе,. Обсуждение плана мероприятий как-то плавно перешло в горизонтальную плоскость, в кровати Лины. Оба остались довольны, несмотря на разногласия о частоте и длительности заключающей фазы общения. Глеб, который давно не общался с женщиной в такой обстановке, «поспешил» быстро закончить этот процесс. А вот Лина, которая также изголодалась по мужскому плечу, наоборот требовала увеличения длительности всего процесса и внесения новых вопросов на их совместное рассмотрение. Проведя два раунда переговоров, Глеб все-таки выпросил перерыв для систематизации наработанного процесса и ретировался из спальни на кухню.

Ознакомление с материалами, которые ему передал Кучеренко, и их систематизация захватила Глеба до такой степени, что когда он вернулся в спальню, Лина уже спала. Тогда Северов вернулся на кухню и стал корпеть над материалом, продумывая дальнейший план действий. Однако ничего не придумывалось. Надо всё это хорошенько обмозговать, но уже с утра, подумал Глеб и направился в спальню.

Глеб лег рядом с Линой. Обнял её и поцеловал. Лина прильнула к нему и горячо прижалась своим животом. Несмотря на усталость, Глеб на равных отстоял ещё один раунд, который закончился победой Лины по очкам, потому, что утомленный Северов после удара гонга провалился в крепкий, здоровый сон.