Ларисе В.

В зеленой мраморной комнате
Продуманность - невзначай.
Там были всегда, Вы помните?
Поэмы Лорки и... чай.
За боль и печаль возмездием
Плыл запах увядших роз,
А в окнах цвели созвездия
Осколками прошлых грез.
Витало там вдохновение,
Но думалось об одном:
Какие глаза оленьи
У девушки в доме том...
И вновь переходим к шепоту,
Где мы почти на "ты",
Словно к волшебному омуту
Нежности и доброты.
В зеленой мраморной комнате
Витает в обрывках снов
Великая и непонятная
Такая земная любовь...

НАВАЖДЕНИЕ

Что-то душно мне сегодня и невесело:
Накатила боль-тоска, их величество:
Ночь сырая. И трава пахнет плесенью...
И весь вечер чей-то взгляд в спину тычется.
А возьмусь за карандаш,- и немедленно
Так и прет из-под руки вся нелепица:
Средь болотных камышей рожа ведьмина
И кошачии глаза так и светятся!
Хороша, как херувим... Даже с рожками.
А коль их спилить, - тогда вовсе лапушка...
И ведет меня кривой дорожкою
По болотам, по пескам, да по камушкам.
Я и вправду не встречал, чтоб - красивее,
Только сердце злая боль жмет и комкает,
И ржавеет за окном небо синее, -
Запах серы с губ ее бродит в комнатах.
Рву бумагу и - в рассвет, ясный, ветреный!
За стеклом фонарный свет надоедливый,
Жаркий оттиск женских губ -
ало-пепельный,
Да зеленые глаза - тают медленно...

НАТУРЩИЦА

*
"Натурщица..." На-ту-р-щи-ца! Взгляните?!
Вся голая, и, нате вам,- стоит!
Позирует! А где же здесь, скажите,
Девичья честь? Элементарный стыд?
У... во коза! С такою-то фигурой...
Художник, видно, парень с головой:
С такой девахой, если шуры-муры,
Я б рисанул... А чо? А я такой!
Недурно, но... Увы, не в колорите...
Неверен цвет, в рисунке есть изъян.
Я рассуждаю, в общем-то, как зритель,
Недурно, но... увы - не Тициан!
Ведь надо же бесстыдства-то набраться?!
И я еще справней ее была,
Но мне б так предложили рисоваться,
Так хоть озолоти - а не пошла!
Натурщица. Ну вот опять... Порода
Таких девиц ясна, как спортлото,
Красиво, нету слов, но для народа...
Для молодежи... Все-таки не то...
*
Узнают или нет? Смешно и страшно.
А вдруг придут знакомые, друзья?
Как я решилась? Это бесшабашно,
Но так красиво... Я или не я?
Конечно я. Осанка, руки, плечи.
Стоят студенты. Слышу их слова:
"Ужели это дочерь человечья,
Поднятая до ранга божества?"
Смеются. Или нет? Глаза серьезны.
Блеснул кавказца радостный оскал,
А если что, оглядываться поздно...
Ведь не поймут, что только рисовал,
Что даже взгляда липкого не бросил?
Что он другой, что не такой, как все?
Его палитры радостная осень
И та струит какой-то теплый свет.
Он так писал безумно, вдохновенно.
Что не сложилось - не его вина.
А я... Что я? Вполне обыкновенно.
Не узнают. Не верят, что земна...
*
Холст дышит сам. Едва сойдя с мольберта,
Тебе уже он не принадлежит:
Любая красота легка и смертна,
И время, как речной песок, бежит.
За годом год. Как пчелы лепят соты.
Пройдет и жизнь. Та девушка умрет.
И хорошо, если твоя работа
Хотя б на день ее переживет.
После ее, после моей ли смерти,
Натурщицу увидев на холсте,
Хоть кто-нибудь, без зла и грязи в сердце,
Пусть удивится этой красоте.
Пусть будет добр, пусть будет чист и ясен,
Пусть этот мир не превратит в мишень,
Почувствует, что человек прекрасен,
И это чувство сохранит в душе.
Ну, хватит, все, спусти на землю сходни,
Наговорил и в шутку, и всерьез.
Ты позвони, и встреть ее сегодня,
И захвати букет огромных роз...

Я УЕДУ В ПАРИЖ

Волжский мой городок - гладь да тишь.
Рассуждаю наивно и смело:
Мне сейчас очень нужно в Париж,
Понимаете, срочно, по делу!
Козырнет часовой на посту
И - родное уже за порогом...
У меня на Лионском мосту
Намечается встреча с Ван-Гогом.
А потом, погуляв вдоль реки,
Заглянуть под влияньем момента
В кабачок у папаши Танги -
Выпить горькую рюмку абсента.
Мне твердят: "Ты устал, ты блажишь -
Закружили семья и работа..."
Но мне надо, мне надо в Париж!
Очень надо... И очень охота...
Там, в уютном кафе за углом,
Средь солидных маршанов и пьяни,
Посидеть за тем самым столом,
Где когда-то сидел Модильяни.
Рисовать тушью черной, как креп,
Словно с сердца срывая заплаты...
И оставить на кофе и хлеб
Пару быстрых рисунков в уплату.
Говорят: "Ну куда ты спешишь?
Дел и дома по горло хватает..."
Но мне надо, мне надо в Париж -
Позарез! А меня не пускают.
Не пускают дела и семья,
И работа, и строй, и система...
А в Булонском тоскует скамья
О поэзии Поля Верлена...
Ну, не могут: нельзя, не дано -
Зря спешил с нерешенным вопросом.
Вот такая вот жизнь, Сирано, -
Плачь иль смейся - останешься с носом!
Ты не веришь, ты ждешь, ты звонишь,-
В трубке дальнего голоса эхо...
Вот и все, я уехал в Париж.
Не держи - я уехал! Уехал...

ХУДОЖНИЦА
Наташе В.
Волной волос до пояса укрыта...
На теплоту наш мир преступно скуп,
И черных мыслей креповая свита
Ложится горькой складкою у губ.
Слепых дождей звенящая кантата,
Пустых дорог высокопарный слог,
И снова боль, с упорством автомата,
Раскалывает мраморный висок.
А горизонт, как прежде, чист и ласков,
Но веры нет в бессмертье наших душ.
И вот все чаще вместо ярких красок
Бумагу душит траурная тушь.
Я боль сниму ладонями, как накипь,
Как ржавчину сотру ее с чела,
Я докажу, что есть другие знаки,
Кроме единства и добра и зла.
Я боль возьму, сожму, сомну, как тряпку,
Волью в себя израненную кровь
И о любви что-то такое ляпну,
Что ты поймешь, что есть она - любовь!
Потом уйду. Привычно и не ново.
Затерянный в толпе знакомых лиц.
Но появлюсь неждан-незваный снова,
Едва почуяв дрожь твоих ресниц...

"В. ВЫСОЦКИЙ"

Ах, как хочется снова со всеми на "ты",
Ах, как хочется нежности и доброты,
Но слетают с церквей, кувыркаясь, кресты.
И опять мне стоять у последней черты.
Но сегодня не я и не вышел мой срок.
Ни окольных путей, ни забытых дорог,
Ни улыбок друзей, ни полночных тревог,
Ну, а что не успел, не сказал и не смог
Под Полярной Звездой
и под Южным Крестом,
Под бумагой, холстом да кленовым листом.
И покажется все удивительным сном.
Если что не допел - постараюсь потом...

x x x

"Запрягу я тройку борзых,
Темно-карих лошадей..."
Вдаль, по первому морозу,
От печали и страстей.
От случайных строк и звуков,
Чьей-то каши, чьих-то дров.
От жужжащих в уши слухов,
Прений и выговоров.
В поднебесье ранней ранью
Чуть заплещется рассвет,
Белый снег звенящей сканью
Заметет мой свежий след.
Если можно, Боже правый,
Нас помилуй и прости:
Независимое право -
Бросить вожжи средь пути.
Серебро на плечи сыплет,
Вскачь и - наплевать: куда?!
Кони влет, по звездной зыби,
Вплоть до Страшного суда.
Только где-то там, в тумане,
Прозвонят колокола...
Были кони. Были - сани.
Жизнь была и не была...

x x x

Дай руку, Сирано!
Безумное желанье...
Анжуйское вино
Прокисло в ожиданьи.
Какой сегодня день? -
Он так наивно светел!
А за спиной, как тень,
Шлейф зависти и сплетен.
К историкам седым
Ворвется в кабинеты
Карманной славы дым
Бретера и поэта.
И снова - против всех!
Единая отрада -
Разящий, горький смех
На кончике эспады.
И лишь на полчаса
Так нежно осиянны
Далекие глаза
Мечтательной Роксаны...
Ход времени суров,
Но в памяти осталась
Лишь шпага да любовь,-
Такая, впрочем, малость...
И истинный мотив
Трагедии старинной
Не в том, что - некрасив,
А в том, что - нелюбимый.
Но, что ни говори,
А бешенство металла
И таинство любви -
Уж так ли это мало?..

ГОЙЯ

- Как жизнь, маэстро?
Не вставайте, что вы, -
Я здесь случайно, так:
Пришел - ушел...
А что, офорты ваши не готовы?
Мне лишь взглянуть, позвольте,
Хорошо?
А эти можно? Не судите строго...
Какая жизнь... Как бесконечен путь...
Но ваш талант, поверьте, не от Бога.
Вы глубоко сумели заглянуть
В людские души, в таинство стремлений,
В предчувствие конца и вечный мрак:
Они - не люди и не звери - тени,
Слепые тени ищут выход, так?
Как странно, право, черное на белом?
И в этом все. Все грани и цвета,
И жизнь, и смерть... Безвыходно
И - смело!
И нет спасенья с плоскости листа...
Вы правы: жизнь проста и многосложна,
Добро и Зло едины и - равны.
Как различить: что истинно, что - ложно?
Молитвы, да пророческие сны
Отсрочат подведение итога.
Да, это трудно - быть самим собой...
Но, коль молитва не дошла до Бога,
То вдруг ее услышал тот - другой?
У вас ведь нет готового ответа,
Признайтесь: нет!
...Офортная игла,
Наметив контуры автопортрета,
Споткнувшись, на мгновенье замерла...
- Ведь вам в лицо хохочут все невежды!
Вам с целым миром оборвали нить!
...Но новый лист последнею надеждой
Ждет оттиска, как права - говорить.