Тот голос хриплый, окрыленный,
и грозный маршал на коне,
и ты, народ непокоренный,
в весеннем сне явился мне.

Июнь был влажным и зеленым,
и в искрах теплого дождя
оно казалось изможденным,
лицо бессменного вождя.

Он не смотрел как триумфатор,
Он с виду старый был солдат:
полковник что теперь за штатом?
"Слуга царю, отец солдатам"? -
о нет!.. А все же некий фатум
таил его усталый взгляд.

Штандарты, алые знамена,
фронтов неодолимый шаг.
О, как он смотрит напряженно
на эту сталь, на черный прах
чужих полотнищ: древком долу
как их швыряют от бедра -
как к богоравному престолу
иль в пасть священного костра -

к стене Кремля!.. И в этом жесте,
небрежном, рыцарском, - не месть:
брезгливость, воля, чувство чести -
Отчизны царственная честь!

А он спокойного вниманья
исполнен - вместо торжества.
Недвижный в дождевом тумане
и на ликующем экране
приметный, может быть, едва.

Он не сказал тогда ни слова -
как и положено тому,
кто глянет ясно и сурово
с небес в зияющую тьму

своей, столь одинокой, смерти,
своей, уже чужой, страны...
И он мне чудится, поверьте,
не возвратившимся с войны.

10 мая 1994 г.

Сильное стихотворение,
о том что кончилась война
и Сталину осталось не так много.
А страна была уже другой.