После шести месяцев надежд и ожиданий, несмотря на широко разрекламированное соглашение о прекращении огня, которое было подписано в прошлом месяце, Александр Осиченко неделю назад решил, что мир на юго-восток Украины придет еще не скоро.

Он терпел на протяжении всей войны, которая началась в апреле, часто сидя вместе со своим 10-летним внуком и пытаясь определить, из какого оружия ведется стрельба по его родному городу Енакиево и из него. Мальчик тоже научился отличать свист подлетающих реактивных снарядов «Град» от глухого гула гаубичных снарядов.

Осиченко никуда не уезжал, так как верил, что война между украинской армией и пользующимися поддержкой России повстанцами, которые контролируют Енакиево, скоро закончится. Однако снаряды продолжали летать над его домом даже после того, как воюющие стороны 5 сентября договорились о прекращении огня.

Поэтому в прошлую среду Осиченко, до войны работавший экскаваторщиком на шахтах и на стройках, заплатил водителю микроавтобуса 500 гривен (около 43 долларов), и тот повез его к границе России, где этот 57-летний мужчина надеется найти новую работу, новый дом и новую жизнь. Поступив таким образом, он, по его словам, попытается убедить сына, невестку и внука бросить свой дом и отправиться вслед за ним на восток.

«Не было никакого прекращения огня. Никогда. Они стреляли и до, и после. [Украинская] национальная гвардия сейчас находится в соседнем городе Дебальцево. Поэтому Енакиево превратился в линию фронта», – рассказал дородный Осиченко спустя несколько часов после приезда в Россию, где его направили в детский лагерь в крошечном селе Приморка на побережье Азовского моря, который был превращен в центр по приему беженцев.

Он и еще четверо человек, приехавших с ним из Енакиево в Приморку, входят в число тех многочисленных русскоязычных украинцев, которые бегут от боевых действий в Донецкой и Луганской областях Украины. В ходе длящейся полгода войны погибли более 3600 человек, из них 330 – после подписания в начале сентября соглашения о прекращении огня. А сотни тысяч человек были вынуждены покинуть свои дома и бежать.

Точное число бежавших в Россию украинцев назвать трудно, потому что многие из них регулярно едут то обратно на Украину, то снова в Россию. У многих есть родственники, у которых они останавливаются, не регистрируясь в официальных российских органах. Согласно заявлениям российского правительства, с начала боевых действий в апреле месяце в Россию прибыло более 800 тысяч жителей Украины. Правозащитные организации полагают, что цифра эта завышена, поскольку в нее включены люди, не являющиеся беженцами, и что делается это для того, чтобы показать украинское государство в негативном свете.

«Когда они говорят, что у них от 800 тысяч до одного миллиона беженцев, я им не верю. Просто нет доказательств этих цифр, а у них есть политические основания для того, чтобы представлять Украину в ужасном свете, как страну, откуда бегут ее граждане», – заявила ветеран российского правозащитного движения Светлана Ганнушкина, возглавляющая неправительственную организацию «Гражданское содействие», которая следит за наплывом беженцев.

По словам Ганнушкиной, больше заслуживает доверия цифра в 190 тысяч человек. Это количество украинцев, которые, согласно заявлению Федеральной миграционной службы, обратились за временным убежищем и за получением права на постоянное жительство в России (еще несколько сотен тысяч человек уехали из Донецкой и Луганской областей в другие районы Украины).

Официальный представитель правительства Ростовской области Сергей Тюрин сказал, что в настоящее время на их территории размещено 45 тысяч украинских беженцев, в том числе тысяча человек, живущих во временных пунктах размещения, типа пионерских лагерей. Еще десятки тысяч человек, прибывших в летние месяцы, были переселены в другие районы России.

По словам Тюрина, если раньше все люди двигались в одном направлении, и ежедневно украинскую территорию покидали 14000 человек, то сейчас поток стал более сбалансированным, и количество прибывающих людей примерно равно количеству тех, кто возвращается домой в надежде на перемирие.

Большинство из тех, кто размещается в пионерских лагерях, с гордостью говорят о поддержке сепаратистов, которые пытаются создать на юго-востоке Украины независимое государство Новороссия. Есть данные, что повстанцы получают непосредственную поддержку от российской армии, и что ее вмешательство вынудило Киев пойти на прекращение огня. Правда, Москва говорит, что на Украине воюют исключительно российские добровольцы.

Осиченко рассказывает, что пытался вступить в ряды сепаратистских военизированных формирований, однако из-за своего возраста получил отказ. Как и остальные обитатели пионерского лагеря, он обвиняет украинскую армию в бездумных обстрелах жилых районов во время боевых действий и многословно благодарит российского президента Владимира Путина за его поддержку повстанческой борьбы.

Енакиево, где прежде проживало более 80 тысяч человек, сегодня почти полностью опустело, говорит Осиченко. Закрылись шахты и заводы, обеспечивавшие людей работой, а свежие продукты питания стали редкостью и продаются по высоким ценам. «Я жил в доме, где 16 всего квартир. Когда я уезжал, нас там оставалось четверо. А сейчас трое. … Мы все ждали и ждали, постоянно думали, что все закончится. Но похоже, что не закончится. Надо было мне уезжать раньше».

Сейчас понятно, что прекращение огня, в рамках которого между воюющими сторонами планировалось создать 15-километровую буферную зону, не принесло этому региону мир. Железнодорожный вокзал в южном российском городе Ростов-на-Дону каждую ночь заполняется украинскими беженцами, ждущими поездов, которые повезут их дальше на восток, в такие города, как Волгоград, Пермь и Иркутск, находящиеся в глубине России в тысячах километров от Украины и вдали от их прежней жизни.

Садясь в эти поезда, беженцы принимают окончательное решение и берут на себя обязательство остаться в России на длительный срок, отказываясь от надежды вернуться в ближайшее время в свои дома в Донецкой и Луганской областях.

Осиченко говорит, что намерен уехать как можно дальше от Енакиево и от Украины. «Я поеду в Сибирь, в Иркутск, – с улыбкой заявляет он. – У них там хорошая охота, рыбалка и высокие зарплаты. Я сяду на большой экскаватор и продолжу работу по специальности».

У его плана - размытые очертания, однако он разработал его гораздо подробнее, чем многие. Когда поезд, направлявшийся в четверг вечером из Ростова на восток в центральный российский город Волгоград, готовился отойти от платформы, 20-летний парень по имени Игорь стоял возле тамбура, обильно потел и глубоко затягивался сигаретой.

Его старшая сестра и маленькая племянница уже сидели в поезде. Они втроем уехали из Енакиево в то утро, когда им удалось наскрести достаточно денег для переезда через границу и на билеты на поезд. Раньше они никогда не бывали в Волгограде. У них в этом городе живут дальние родственники, которых они никогда не видели, но те обещали помочь.

С собой у них было лишь три сумки с теплой одеждой и с детским питанием.

«Я не знаю, что там, в Волгограде, – признался Игорь, куря возле ждущего поезда. Он сказал, что боится называть свою фамилию. – Мы в Енакиево всегда от чего-то убегали, и сейчас продолжаем бежать».

 

Источник