Милая моя девочка!
Ничто в мире не могло одарить меня большим наслаждением, чем твоё письмо, разве что ты сама.
Я почти уже устал поражаться тому, что мои чувства блаженно повинуются воле того существа,
которое находится сейчас так далеко от меня.
Даже не думая о тебе, я ощущаю твоё присутствие, и волна нежности охватывает меня.
Все мои мысли, все мои безрадостные дни и бессонные ночи не излечили меня от любви к Красоте.
Наоборот, эта любовь стала такой сильной, что я в отчаянии оттого, что тебя нет рядом,
и вынужден в унылом терпении превозмогать существование, которое нельзя назвать Жизнью.
Никогда прежде я не знал, что есть такая любовь, какую ты подарила мне. Я не верил в неё;
я боялся сгореть в её пламени. Но если ты будешь любить меня, огонь любви не сможет опалить нас —
он будет не больше, чем мы, окроплённые росой Наслаждения, сможем вынести.
Так позволь же мне говорить о твоей Красоте,
даже если это опасно для меня самого: вдруг ты
окажешься достаточно жестокой, чтобы проверить ее Власть над другими?
Должен признаться (раз уж заговорил об этом),
что я люблю тебя ещё больше потому, что знаю: ты полюбила меня именно таким,
какой я есть, а не по какой-либо иной причине. Я встречал женщин, которые были бы счастливы обручиться с
Сонетом или выйти замуж за Роман.
Всегда твой, моя любимая! Джон Китс».
Адресовано Фанни Браун, невеста Джона Китса
