Биография

Родился в Испании в селении Бельмонте около Калатаюда в семье доктора. У него было три брата и сестра. Будущего писателя ещё с детства предназначели к духовной карьере, что было так обычно для тогдашней Испании. В 1619 году в Таррагоне становится послушником иезуитского ордена.

В 1623 году в Сарагосе изучает теологию. В 30 лет ведёт курс «моральной теологии» в каталонской Лериде, а в 32 года начинает читать курс философии в иезуитской коллегии Гандии (Валенсия). Начало литературного творчества Грасиана относится к 1636 г., когда он переехал в Уэску — один из культурных центров Арагона, где получил должность проповедника и исповедника местной иезуитской коллегии. Уже через год выходит его первое значительное произведение, моральный трактат «Герой», который с интересом был встречен в Испании и в Европе. Поскольку в те времена существовал запрет для членов ордена иезуитов печатать что-либо без предварительного одобрения начальства, своё сочинение Грасиан издал под именем своего двоюродного брата Лоренсо Грасиана.

В 1657 году после выхода в свет III Части «Критикона», ректор сарагосской коллегии выносит публичный выговор Бальтасару, его лишают кафедры, запрещают преподавать, высылают из Сарагосы, и приговаривают к строгому покаянию — на воде и хлебе. Последний год жизни Грасиана был переполнен унижениями, бедами и отчаянием.

«Склонность к меланхолии, желчный характер, вечно раздражённый, всеми недовольный, язвительный критикан» — отзыв современников (из обязательных доносов друг на друга в иезуитском ордене).

В России Грасиана публиковали в период 1742—1792 г. — потом 200-летний перерыв. Благодаря Артуру Шопенгауэру, в Германии, начиная с 1861 года уже было 14 переизданий.

 

 

Жизнь — трагедия

Мир обманывает,

Жизнь   лжёт,

Фортуна   надувает,

Здоровье подводит,

Юность проходит,

Добра не видать,

Годы летят

Радости не приходят,

Время мчится,

Жизнь кончается,

Смерть хватает,

Могила пожирает,

Земля накрывает,

Тлен разрушает,

Забвенье уничтожает;

Вчера человек,

Сегодня прах.

«Критикон». — Сарагоса 1651

Злоба и Снисходительность

… два чудища, столь же сходные, сколь различные, — дабы крайности были виднее. У первого был глаз дурной, как у косоглазого, на всех смотрел искоса: если

кто молчит, обзывал дураком;

кто говорит — болтуном;

кто смиренен — малодушным;

кто знает себе цену — спесивцем;

кто терпелив — трусом,

кто суров — извергом;

кто серьезен — гордецом;

кто любезен — льстецом;

кто щедр — мотом;

кто бережлив — жмотом;

кто воздержан — ханжой;

кто остроумен — наглецом;

кто скромен — болваном;

кто вежлив — шаркуном.

— О, этот дурной, злобный взгляд. Другой, напротив, хвалился, что у него хороший глаз, на все он смотрел снисходительно:

бесстыдство называл галантностью;

беспутство — вкусом к жизни;

лживость — изобретательностью;

дерзость — отвагой;

мстительность — щепетильностью;

лесть — любезностью;

злоязычие — остроумием;

коварство — проницательностью;

притворство — благоразумием.

— Сколько глупости в двух этих извращениях: люди обычно впадают в крайности, никак не найдут разумную середину, а еще зовутся существами «разумными».

 «Критикон». — Сарагоса 1651

 

Прозрение и Обольщение

«Разнообразны и разительны нелепости, что повседневно открываются нам в опасном странствии по жизни человеческой. И самая разительная нелепость та, что

Обольщение стоит при входе в мир, а

Прозрение — при выходе.

Роковая сия несообразность способна загубить всю жизнь человеческую».

 «Критикон». — Сарагоса 1651

 

Духовная жвачка

«…пусть извергает знания из закоулков памяти и передает их разуму;

пусть усердно пережёвывает то, что глотал без разбора, без размышления;

пусть повторяет не торопясь то, что усвоил быстро.

Да, пусть

думает,

размышляет,

вникает,

углубляет да взвешивает,

прикидывает да умом раскидывает и раз и два,

соображает, что говорить, и того прилежней — как поступить.

Так что его, человека жвачка — это многократное размышление,

жить он должен разумом и рассуждением».

 «Критикон». — Сарагоса 1651