Мне очень хочется верить, что большинство женщин с валяющимися по дому мужскими носками просто не сталкиваются. Но нижеизложенная история, возможно, пригодится тем, кому эта мелочь портит жизнь.

 

Каких-то особенных отношений с носками у Сани не было. Он их просто снимал и, перешагнув эти не слишком завлекательные колобочки, шел в душ. Ну, или ужинать. Или по другим бытовым делам. Короче, носки его не нозили вообще.

 

Саня клялся (и, скорее всего, это было правдой), что процесс снятия и захоронения носков проходит у него автоматически. В этом был свой плюс каждое утро (и даже приехав в обед на перерыв домой) он надевал новую пару. Но был и свой минус раз в месяц носки закупались большой партией, чтоб пополнить собой легион чулочно-носочных изделий, рассеянных по дому. 

 

Лежа где-нибудь на ковре, носки, по Саниному мнению, могли слиться с рисунком и органично вписаться в квартирный ландшафт. А заботливо спрятанные за кресло, спокойно лежали там, в тишине и покое, никого не трогая. Затолканные под ванну, они вообще напоминали о себе только тогда, когда требовался тазик помыть обувь. Тогда носки выгребались большим ворохом, лежали пару дней на полу, после чего задвигались опять. До лучших времен.

 

Продолжалась эта идиллия до тех пор, пока в Санину жизнь не ворвалась Ирочка. А у Ирочки... Глаза два брильянта в три карата, локоны, губки песня... Семейное счастье впорхнуло в квартиру, даже не обратив внимание на то, что за входной дверью тоскуют два носка-сиротки... Один серый, другой белый.

 

Помимо жены-красавицы в Санин дом пришел уют. Добивалась его Ирочка с усердием, свойственным практически всем свежезамужним молодым женщинам. Все сияло, сверкало, пахло мебельной полиролью и "Мистером Мускулом". Поэтому первые робкие носки сначала появились в коридоре. Затем они стали ночевать у кресел то вместе, то порознь, как придется. Потом за прикроватной тумбочкой обнаружилась богатейшая залежь... Потом на кухне за гардиной...

 

Спустя полгода, Ирочка, выметая из-под дивана очередные "стратегические запасы", вдруг села и расплакалась. Она честно призналась себе, что все традиционные методы убеждения - от мурлыкающего "котя, ну опять я кое-что обнаружила..." до истеричного "ёлы-палы, ОПЯТЬ?!! " - не несут никаких положительных сдвигов. Носки плодились и множились в какой-то немыслимой, с точки зрения науки, прогрессии, и обнаруживали себя не самым лучшим образом, неожиданно выпадая то там, то сям.

 

Философские погружения типа: "я его люблю и должна любить его носки...", манипуляции "милый, наши будущие дети будут точно так же раскидывать свои носки" и отвлеченные воззвания "к нам же приходят люди, а здесь носки! " действовали на Саню пару-тройку часов. После этого свежеснятая пара обнаруживалась под телевизором или на пушистом коврике в туалете...

 

В один чудесный вечер, придя с работы и обнаружив в газетнице, в коридоре, два комочка в нейтральный мелкий ромбик, Ирочка решила, что семейная жизнь дала пребольшую трещину, что ее в этом доме никто ни во что не ставит, что дурацкая привычка Сане милее... Там была еще куча выводов, на которые способна женщина в состоянии аффекта, но не о том речь. Покидав в рюкзачок нехитрый женский набор (женщина, не забравшая с собой всю косметику и одежду, вместе с вешалками, всегда надеется вернуться прим. авт.) собралась решительно уйти. Внутри все клокотало от негодования, душа требовала непонятно какого возмездия, и план его сложился в Ирочкиной голове сам собой.

 

Саня пришел домой в наипрекраснейшем расположении духа. Лешка с Вовкой согласились помочь уговорить Ирочку ехать завтра на шашлыки, несмотря на "комариный сезон", завтра суббота, в пакете большущий копченый карп и девять бутылок "Балтики", короче... жизнь улыбалась и Сане, и его друзьям.

 

Иришкин, я дома! с порога объявил муж. Я не один... Включив в коридоре свет, Саня обомлел.

 

На крючках прихожей были самым непосредственным образом развешаны женские трусики. Белые, черные и красненькие... Красиво так... Они были новенькие, очень кокетливые, и пахло от них прекрасно. На лосиных рогах, там же, болтался забавный лифчик-милитари, радуя глаз своим камуфляжным колером.

 

Быстренько похватав женино "добро", Саня услал друзей на кухню, приметив краем глаза еще пару женских причиндал, засованных за картины и расправленных на огромном кактусе в гостиной.

 

А в кухне... В кухне Лешка с Вовкой уже неприлично таращили глаза на бюстгалтеры, примагниченные к холодильнику, на колготки, обмотанные вокруг карниза и чулок с ажурной резинкой, спускающийся с люстры...

 

Пока друзья снисходительно ржали, вспотевший и всклокоченный муж коршуном летал по кухне, извлекая "дамское счастье" из всех мыслимых и немыслимых мест. Последней каплей был посудный шкафчик, куда уставший и злой как черт Саня полез за стаканами под пиво. Открыв дверцу Саня, который всегда поражал сотрудников чистотой и ясностью речи, выдал целую серию непарламентских выражений... В каждый стакан и в каждую чайную чашку Ирочкой были методично затолканы силиконовые лямочки, стринги, гольфики и тому подобная штучно-кружавчатая продукция...

 

Что ж поделать, демонстрация была рассчитана только на Саню... Кто ж знал, что присутствие Лешки с Вовкой придаст ей такой оглушительный успех ...

 

"Используй силу противника против него самого" учит древнейшее японское боевое искусство. Уже третий год Саня, посмеиваясь, складирует носки только в бельевую корзину. И своего сына, двухлетнего Славку, учит...

 

Источник