Ночь. Улица. Идёт снег. Холодно. Машины с трудом ездят по дорогам. Я иду по улице. Снежинки кружатся и попадают мне на глаза, шапку, замёрзшие руки и ноги. На ногах сапоги, но я их почти не чувствую. Я настолько замёрзла, что не чувствую ничего; не ощущаю той красоты, которая царит вокруг. Свет фонаря падает на асфальт, а танцующие снежинки блестят, словно искорки пламя. Машины едут, но мне кажется, что это вовсе не машины, а какие-то самолёты. Они гудят настолько сильно, что не слышно даже собственного шёпота.
Я иду и убеждаю себя, что мне не холодно; что сейчас лето и я сижу на поляне леса, наслаждаясь лучами полуденного солнца и пением птиц. Но всё вовсе не так. Сейчас холодно, и я с трудом передвигаю ноги через огромные толщи снега. Ну, вот и траса закончилась. Я сворачиваю на тропинку, которая ведёт прямо домой. Наконец-то я согреюсь. Я взбадриваюсь и делаю последний рывок к дому. Ну, вот и всё, я пришла.
Мой дом вовсе не такой, как все. Он похож на миниатюрный музей моих воспоминаний. Старинные скрипучие ступеньки, ведущие к деревянной двери с непонятными изображениями и надписью: «Не входить! Опасно для жизни». Сам же дом заполнен полками с множеством книг, маленькой кроваткой возле камина и множеством картин. Да, да, Вы не ошиблись, читая этот рассказ, я художница. Сегодня я ходила в город и пыталась договориться о продаже моих картин, но, к сожалению, ничего не получилось. Все говорят, что в картинах отсутствует талант, изюминка, живописность.
Ну, что ж, вернёмся к дому. Из последних сил я достаю коробок, в котором две спички, и затапливаю камин. Ложу дрова и засыпаю. К утру дрова превратились в уголь и остыли. В доме опять похолодало. Ну, что ж, вот и настал новый день. Мне надо в город за продуктами. Свет солнца уже озаряет мою комнату, на улице неописуемая красота. Идя по снежной тропинке, со мной поздоровались сосны-великаны, одетые в белые шубы; снегири и синицы, сидевшие на ветках совсем замёрзшие от царившего холода. Вдали видно следы зайца бежавшего куда-то без оглядки. И вот я в городе. Сегодня в нём нет оживлённого движения машин. Город ещё спит. Подходя к магазину, я обратила внимание на капли крови, застывшие на снегу. Вчера ночью что-то случилось. Я ускорилась и забежала вся побледневшая от страха в магазин. Все на меня смотрели с широко открытыми глазами. Я успокоилась, купила коробок спичек, немного круп, хлеба и пошла домой. Меня всё ещё мучили те самые ярко-алые капли крови на белом снегу.
По дороге я зашла в ещё один магазинчик, купила немного не хватавших красок для моей картины. Я уверена, что это будет настоящий шедевр. Я наконец-то поняла, чего мне не хватало. И вот, придя, домой, я начала рисовать. Закончила я рисовать уже поздно. Картина получилась великолепная. В ней было сочетание страха и красоты, таинства и изящества. Она была посвящена именно той, преследовавшей меня, капли крови на снегу. В картине были изображены пейзажи леса, искрящийся снег, капля крови и следы от обуви 45-го размера обуви и вдали тень человека с ружьём. Это была жутковатая картина, но в ней жила душа; душа человека, обронившего эту каплю крови. Проснувшись, я завернула эту картину в газету и понесла в город. Картина всем понравилась. Это была первая картина, проданная мной: наконец-то у меня всё получилось. И это благодаря той капли крови на снегу.