В России девяностых практически не было ничего из того, что обычно присутствует в описаниях процессов интеграции мировой периферии в мировой капитализм. Описания такие: стремительно рушится привычный уклад жизни (это, конечно, у нас было), люди лишаются привычных формальных и неформальных социальных гарантий и вынуждены очень много вкалывать за гроши на агентов мировой экономики, за счет чего, кстати, у их страны получается впечатляющий экономический рост.
В 1990-е было ощущение, что Россию не включили в мировой капитализм, а сломали позвоночник и бросили на обочине. Нормальной работы не было, граждане челночили, торговали, бандитствовали, жили-выживали с задержками зарплатами (на что-то надеясь, дожидаясь хоть какой-то нормализации), но работающих на мировую экономику (из неомарксистских или неолиберальных книжек про модернизацию периферии) было ничтожно мало. Никаких особых производств не возникало, все закрывалось, продавалось на металлолом, при этом развивалась, с одной стороны, некая экономика престижного потребления, с другой, торговались в обмен на скудные деньги бюджетников условные окорочка Буша и водка. Вот и весь капитализм. Какой-то традиционно ругаемой в субкультурах западных леваков бесчеловечной пролетаризации в логике стремительно становящейся экспортно-ориентированной экономике, работающей на мировой капитализм, не было.
В общем, прикол девяностых в том, что они тоже пошли как-то не науке. Ни по неомарксистской, ни по неолиберальной.

https://langobard.livejournal.com/9371993.html