С миром все в порядке! — отмахнулся Эзра. — Спасти бы то, что осталось от нас.

В маленьком магазинчике, больше всего похожем на антикварную лавку, продают волшебные вещи. Не то, чтобы уж совсем сапоги-скороходы, шапку-невидимку или скатерть-самобранку - попроще и рангом пониже. Вроде плаща, надев его обретешь уверенность в своей привлекательности, которая передастся окружающим или браслета, стимулирующего творческое мышление. Но кто знает, не найдется ли меч-кладенец, если хорошенько помести по амбарам, поскрести по сусекам.

Надпись на вывеске гласит "Марк и Валентайн", второго никто не видел, заправляет в лавке один Марк, который никогда оттуда не выходит, а сведения о наружном мире получает из чтения газет полувековой давности. На резонное возражение, что новости несколько устарели, отвечает в том духе. что ничто не ново в подлунном мире, род приходит и род уходит, а земля остается вовек, и прочими екклизиастическими штуками.

В помощниках у него шестнадцатилетний приютский парнишка Эзра, прекраснодушный и любознательный, мечтает о большой любви, о том чтобы дать человечеству счастье для всех, даром, (и пусть никто не уйдет обиженным), что впрочем не мешает ему демонстрировать порой приземленную расчетливость. Ах да, двери лавочки всякий раз открываются в новой локации, о чем извещает надпись над дверью, но с проклятьем Вавилонской башни проблем не возникает - всякий входящий говорит на языке, понятном обитателям лавки.

У Марка есть могущественные враги, которые пытаются захватить контроль над этим чудесным местом, но Лавка надежно защищена. Проблемы посетителей хозяин решает, демонстрируя усталую высокомерную мудрость падшего ангела и немалое остроумие. Не забывая предупреждать, что чудеса опасны, а вред побочного действия может превышать (что чаще всего и происходит) пользу от применения. Так, в остроумных беседах и забавных сценках проходят дни обитателей, пока Эзра не решает. что нельзя, владея столь мощным ресурсом, не попытаться изменить мир к лучшему.

Статика романа сменится динамикой, а происходящее чем-то напомнит историю Алисы, в которой все страньше и страньше. Впрочем, есть ли в современной литературе что-то, что ее не напоминает?