Представляю вашему вниманию свои комментарии к книгам, прочитанным в мае.
Напоминаю, что читаю книги исключительно как наименее противное времяпрепровождение. Поэтому оцениваю их достоинства не с точки зрения литературных критиков, а как степень диванной занимательности и духовной комфортности. Оценки выпрлнены по 100-бальной шкале.

Гибсон, Стерлинг "Машина различий" (68 балла) . Еще одна современная стилизация викторианского романа, но уже в форме альтернативного стимпанка. Мысленно представьте, что Ч.Бэббидж и Ада Лавлейс (дочь Байрона) технически реализовали создание первого паромеханического компьютера и вся мировая история пошла совсем не так. Информационная революция вызвала радикализацию общества, упразднение аристократии, коммунистические бунты. Потенциально интересные струны, но двум авторам, признанным жанровым революционерам, в полной мере на них сыграть не удалось (ИМХО), синхронизировать свои замыслы и получилось довольно дерганое повествование. То ли не доделанный детектив, то ли невнятно прописанная альтернативка. Несмотря на отдельные блестяще написанные фрагменты и нетривиальные идеи, отсутствует продуманно выстроенная композиция, сюжетные линии то начинаются, то обрываются, огромное число малонужных действий, деталей и персонажей. Не знаю, виноваты тут авторы или переводчик, но текст какой-то суконный, книга читается тяжело и ее конец встречается с облегчением.

Уитакер "Мы начинаем в конце" (77 балла). Книга позиционируется критиками не только как лучший триллер последних лет, но и как наполненный глубоким смыслом шедевр мировой литературы. С грустью можно отметить, что если эту книгу считать "шедевром", то как низко опустилась планка современного американского романа. Это никакой не триллер (ну не было у меня ни страха, ни тревожного ожидания), а вполне добротная нудноватая криминальная моралите-драма. В американском городке на берегу океана убита женщина и подозрение падает на мужчину с доброй душой, отсидевшем за убийства 30 лет (эдакая калька с Жана Вальжана из "Отверженных"). Самоотверженный и добросовестный коп, у которого тупые начальники, и женщина-адвокат с непростым характером (вместе с проницательными "Двенадцатью" присяжными) спасают его от смертельного приговора. На фоне довольно картонных персонажей интересна своими отвязными диалогами главная героиня - девочка Герцогиня (Дачесс), ожесточившаяся и бескомпромисная истеричка, которой помогают придти в чувство немногочисленные добрые люди и оглушающие обстоятельства. В конце романа эти сюжетная линия достигает кульминации захватывающих душевных страданий, что дало бы книге много художественных очков, если бы не настырное стремление автора к "слезовыжиманию". Текст написан тяжеловато и с некоторыми стилистическими и логическими нестыковками. Хотя, может быть, эта книга просто слишком "американская" для меня.

Гранже "Пассажир" (78 балла). Домучив книгу, начал раздумывать, что о ней можно сказать, кроме пересказа текста. В первую очередь, масса полезных сопутствующих сведений: "Мифология, нейролептики, матрешка... Ночлежки для бомжей, психиатрия, пренатальная медицина, живопись в стиле ар-брют, чилийская хунта, дагерротипы, виноделие" - это еще не полное их перечисление дала в своем отзыве Майя Ставитская . Хотя иногда поражает вопиющая техническая безграмотность автора (например, программа, осуществляющая спутниковое отслеживание угнанных автомобилей). Динамизм сюжета напоминает детский калейдоскоп: красивые картинки следуют одна за другой, но отличие их невелико и быстро становится скучновато. Подозреваемый молодой мужчина, психиатр и художник, бесконечно бегает по всей Франции, а за ним гоняются "убийцы в черном" и девица, офицер полиции с надломленной психикой и неустроенной личной жизнью, сидящая на "колесах". Хотя концовка книги оказалась нетривиальной и оставила послевкусие загадки (что и требуется для хорошего детектива). Поразили крайний непрофессионализм и тупость французской полиции, заботящейся только о благополучии своей задницы. А также трогательная забота общества о французских и пришлых бомжах (надеюсь, что мой приятель из Северодонецка, в последний момент и без гроша улетевший во Францию, там не пропадет). В целом, чтение книги вызывает вполне себе неразочаровывающее чувство.

Кржижановский ‘Евгений Онегин. Сценическая проекция" (80 балла). Текст был создан в 20-х годах, а музыку к нему написал С.Прокофьев, но пьеса не прошла цензуру: ее постановку в Таировском театре запретили еще до начала репетиций.Страницы книга представлены поочередно на двух языках русском и английском и мне было забавно паралелльно искать немногие знакомые слова в англоязычной версии. К поэзии Пушкина я отношусь холодновато, а с поэмой ‘Евгений Онегин" знакомился лишь фрагментарно 50 лет назад на уроках литературы. Пьеса имеет несколько иную композицию, нет некоторых частей (например, наиболее читанной ранее главы 1), вставлены новые фрагменты, но об этом пусть судят онеговеды. Но многие лучшие (и знакомые мне на слуху) строки поэмы в ней прозвучали. Рискую навлечь на себя гнев почитателей пушкинских скрепов, но мне кажется, что сценическая проекция приобрела многие дополнительные достоинства: раскованность, концентрированность на сути действия и характерах, иронический задорчик при отображении главных персонажей. Короче, прочитал с любопытством.

Быков "Истребитель" (94 балла). Вот уже 15 лет (после первых глав "ЖД") не испытывал особого восторга от прозы Быкова. Поэтому не стал торопиться читать, а дождался аудио-версии. Начитал сам автор и еле-еле на троечку, после чего, видимо, придется повторить чтение глазами. Но сам текст восхитил - это просто волшебное пиршество неожиданных эпизодов и исторических деталей, которые не просто нужны, чтобы оглушить читателя, а гармонично вплетены в канву раскрытия характера каждого из героев, окружающих их личностей и всей эпохи в целом. Стержень романа также неожиданен - потрясающий энтузиазм молодой страны, желающей летать, прыгать, покорять и восхищать, который быстренько обуздали Колыма и война. Этот период (1935-39 гг.) в нашей литературе описан однобоко: либо описание "зверств кровавой гэбни", либо слащавые агитки в духе "Энергии","Брусков" и проч. Здесь описывается недолгая (или нелегкая) судьба нескольких главных героев: летчика Серова и его жены актрисы Серовой, других летчиков Осипенко, Леваневского, Чкалова и Коккинаки, а также история дрейфа "Георгия Седова". Высочайшее мастерство, технический гений и безумный героизм сочетается тут с штурмовщиной, технологическими просчетами, безалаберщиной, завистью интригантством и последующими репрессиями. Цепляют также романтические линии, вмонтированные истории о мировых знаменитостях (Амелии Эрхарт, Карле Сцилларде, Иосифе Сталине и многих других), а также переплетение реального и отчасти метафизического. На мой взгляд, очень достойная книга, в которой нетривиальный сюжет соединен с высоким художественным мастерством слова.

Филимонов "Рецепты сотворения мира" (74 балла) . Семейные саги можно писать по разному: в виде длинной монотонной ленты, но и в стиле картины а ля Pointillisme, набрасывая на холст хаотичные точки, из которых неожиданно проступает реальный образ эпохи. Филимонов мастерски монтирует в каждой точке эпизоды из жизни своих родных на протяжении всего 20-го века по своим воспоминаниям, бабушкиным письмам и др. Обаятельный текст, который можно разбирать на цитаты, наполнен одновременно задорной легкостью, сарказмом и горечью за нашу непростую историю. Но можно согласиться с некоторыми критиками, что вряд ли лишь одни только композиционные изыски способны сделать роман романом. Да и финал откровенно разочаровал.

Пелевин "Смотритель" (72 балла). Цитата из Флибусты: "Самый большой вред, нанесённый Пелевиным русской литературе — это так называемый "пелевинский стиль", состоящий из скабрезного петросянства, убогой игры слов и невнятных визуализаций бэдтрипов. Он разбодяживает важные простые мысли как умеет, а пипл принимает всё это кривляние, косноязычие и глумление за истинную сущность его книг и требует ещё больше дерьма, ещё более вонючего замеса. Тем не менее, местами можно заметить эссеистические вставки, написанные довольно простым, ясным языком, которые излагают вещи пусть и банальные, но нуждающиеся в повторении и проговаривании ... Модный писатель Пелевин так и не стал настоящим писателем, которым он мог бы стать". В пелевинской литературе я вижу три компонента: а) некоторая сюжетная составляющая, которая у Пелевина чаще всего мало интересна и примитивна, б) эзотерические экскурсы, мистический эскапизм и прочие духовные практики, которые мне просто неинтересны , в) точное и невероятно оригинальное переосмысление некоторых картинок из жизни нашего общества, которые выше названы "скабрезным петросянством". Не склонен соглашаться со столь радикальным критиком: Петросяну до Пелевина - как до Эвереста. Пелевин - большой мастер малого жанра, едкого и точного слова. С немалым восторгом читал, например, "Искусство лёгких касаний" (в первую очередь, главу "Столыпин") .
"Смотритель" слушал в прекрасном убаюкивающем исполнении Чонишвили, думал о чем-то своем, временами пытаясь врубиться в смысл действия (чаще всего, ни смысла, ни действия не обнаруживая) . Книга 1. "Орден желтого флага" описывает некий мир Идиллиум, созданный императором Павлом-алхимиком и специалистом по магнетизму Мессмером. За Идиллиумом присматривает Блюститель миропорядка - Смотритель, периодическая сменяемость которого освящена сложным магическим церемониалом. Все остальное - это окрошка из магнетических баков, материлизующихся флюидов, медитативных резонаторов, спиритических теургий, Ангелов Четырех Элементов, Великих Фехтовальщиков и прочих Глюков. В памяти остались лишь разложение идеальной женщины в ряд Фурье и забавные отношения ГГ с Юкой, фрейлиной "Зеленые Рукава". Да еще тот забытый факт, что страшные фашисты - это всего лишь люди, носящие веники (фации).
Книга 2 "Железная бездна" пошла как-то поживее. Оказалось, что Юка – мысленная проекция ГГ, т.е. овеществленная галлюцинация, управляемая Медиумами Оленьего Парка. У ГГ - сложные отношения со своим предком, тыняновским полковником Киже (одновременно дитем Павла), которого надо срочно отправить в несуществующую Сибирь. Обозначился статус нашей реальной Ветхой Земли, как небесной ширмы, заслоняющей Идиллиум от лучей Абсолюта (очередного Неукротимого Солнца). В целом, книги разочаровали отсутствием реального смысла и ценимого мною "скабрезного петросянства". Запомнились лишь красный чирей на заднице Киже, кошка Никколо I, да осознание ГГ мобильного телефона, как неких магических сущностей Хад и Цоф (Hard, Soft).

Камша "Этерна 4. Зимний излом. Из глубин" (82 балла). Четвертый месяц, параллельно с перепетиями "украинского похода", время от времени погружаюсь в чтение о внутренних междинастических и внешних межсоседских войнах в некотором фантастическом средневековом мире. Все как и в реале, политиканы и силовики с увлечением делят мир, но все как-то гораздо чище, интересней и нет такой оголтелой лжи. Жалко, что нет подробных карт боевых действий - это очень бы оживило. Но впечатляюще описан морской бой у Хексберга и давка при раздаче подарков после коронации (калька с Ходынки). Рекомендую всю многотомную эпопею для качественного убивания времени.

Васильев "Смолин, ведьмак. 7. Злые игры" (76 балла). Простому банковскому служащему по дороге на работу случайно перепадает чужая колдовская сила. И жизнь его меняется - появилась возможность широкого общения с целым спектром нечисти (ведьмами, колдунами, домовыми, мелкими богинями, призраками и курирущими их кладбищенскими смотрителями). Через всю серию протянуты три четко прослеживаемые линии: полудетективные истории, связывающие ГГ с банком и олигархами различного калибра (весьма интересно), общение с низшими представителями нечисти (довольно забавно) и погружения в астрал к Моране, Маре и прочим обитателям высшего потустороннего уровня (пролистыпал). Все семь книг - как яица Свердловской птицефабрики, стандартные и безвкусные. Сам Смолин по своей внутренней сути остается без изменений, хотя, якобы, все время повышает свою колдовскую квалификацию и иногда заводит любовные интрижки. Хороший русский язык располагает к чтению без раздражения и конец встречается с чувством удолетворения. Неплохая ремесленническая поделка.

Андахази "Фламандский секрет" (69 балла). Роман погружает в мир художников - высочайших мастеров флорентийской и фламандской школ XV века, которые конкурируют и, в некотором смысле, враждуют между собой, тшательно охраняя приемы своего мастерства. Фабула книги состоит как бы из двух ниш: детективно-мистической и познавательной. Первая включает серию жестоких убийств молодых людей, появления чарующей португальской дамы, попытки разгадать шифр доступа к некому алхимическому артефакту "первозданного (абсолютного) цвета" и шпионаж с целью овладеть этим секретом. Вполне в духе средневековых ужастиков. Техническая часть описывает в основном изобразительные приемы того времени и тонкости изготовления красок для живописи. Оказывается раньше художники не покупали в магазине готовые тюбики с краской, а сами растирали их, используя различные комбинации натуральных компонент (окрашивающие минералы, масла, яичный белок и проч.). И тут описаны весьма интересные рецептуры. Правда, Андахази, видимо, не вполне знаком с химией и токсикологией красящих пигментов. Так, ни один органический краситель (тот же экстракт корня марены), как его не затирай, не станет светостойким, поскольку явление фотодеструкции никто не отменял. Утверждение "Случайное попадание свинца в пищевые пути означает мгновенную смерть" неверно, поскольку отравление свинцом возможно только растворимыми солями (например, ацетатами) и носит сугубо хронический характер в течении нескольких месяцев. Само по себе чтение книги не является легким занятием: текст почти не содержит диалогов и носит какой-то вычурный холодноватый стиль.

Шаинян "С ключом на шее" (75 балла). Автор, армянка, оказавшаяся на Дальнем Востоке, погружает нас в мир маленького городка О на севере Сахалина, пропахшего трупным гниением и окруженного серым океаном, унылыми сопками, стаями собак, стланником и нефтяными болотами. Люди пьют, третируют детей, изнывают от безнадеги. В середине 80-х две девочки, скрипачка Яна и красавица Ольга, дружат с Филей, безобразно толстым мальчиком-неадекватом. И неожиданно на берегу таежного озера они встречают странного Голодного Мальчика, оказавшегося жуткой нежитью, с ухмылкой высасывающего душу из людей. В городе начинают находить убитых детей. Друзья сталкиваются снова через двадцать с лишним лет: скрипачка, прошедшая мрак наркомании и ставшая на материке доцентом этнографии, красавица, изможденная островной жизннью, и неадекват, лечащийся в психушке. Но ничего не забыто и ужас прежних лет продолжает их преследовать. И уже непонятно, а был ли Мальчик, или все это сумасшествие привносит сама Сука-Жизнь. С чисто литературной точки зрения - претензий нет: текст соткан из такой живой и прочной материи, что ужас происходящего ощущается кожей. Но сколько можно считать важнейшим художественным приемом обязательно напугать читателя? Неужели еще не надоела тухлая геймано-мьевилево-кинговская мистическая фантазятина, претендующая на псевдопсихологизм. С меня довольно. Но девятый вал литературной хорроровщины продолжает пудрить нервы читателям.

Макулатурный абзац: Мне кажется, что попаданцы (ПП) - луч света в море гламурщины, мистики и назидательности, в которое превратилась современная проза. ПП, по сути, - ключевая тема в мировой литературе. Классические попаданцы - Иисус Христос (дважды), Мефистофель, Алиса в стране Чудес, кот Бегемот с кампанией, парень из Преисподней, Витя в стране невыученных уроков и т.д. Есть три типичные линии: а) ПП-наблюдатель, что позволяет автору взвешеннее и рельефнее проследить все процессы в описываемом обществе, б) ПП-прогрессор, что позволяет читателю вспомнить, как плавится сталь, стреляет пулемет или шьется одежда с пуговицами и в) ПП-страдалец, т.е. произведение сосредотачивается на чувствах и переживаниях ГГ, попавшего в нетрадиционные условия. Жанр о попаданцах "эстетами" от литературы считается "презренным" (категории Б) в противовес плохо перевариваемой серьезной литературе о "бремени страстей человеческих". Это, разумеется, вызвано громадным наплывом действительно низкопробных поделок в стиле ПП. Но жанр тут не при чем, отсутствие мастерства еще в большей степени пагубно и в "чистой" литературе. Все это от лукавого снобизма - при определенном уровне художественного мастерства все жанры одинаково привлекательны (кроме скучных). А наличие даже эпизодического попаданства резко повышает беллетристичность книги.

Живцов "Следак - 2" (79 балла). От Щелокова до наших дней написана тьма-тьмущая ментовских романов. Этот - пожалуй, самый реалистичный. В райотделе милиции 1977 г. описаны три группы персонажей. Первая - рядовые рабочие лошадки - сыскари и следаки, "пашущие" дни и ночи, пронырливые, прожорливые и изобретательные. Вторая - многоуровневая структура туповатых начальников от майора и выше. Они пекутся только о благополучии своей задницы, создают только видимость деятльности, устраивая бесконечные оперативки с грубым чесом подчиненных, но, на самом деле, просто тормозят работу. Наконец, выпускник юрфака, от лица которого дет повествование, молодой следователь Альберт, неглупый, циничный, энергичный и неуправляемый. На самам деле, он попаданец из 21 века, но ничем на общем фоне не выделяется, хотя частенько рефлексирует на эту тему и все время мечтает, чтобы свалить (об этом, кстати, в те времена мечтало множество молодых людей). Книга написана с неназойливым юмором и читается легко и интересно. .

Оченков "Стрелок - 5. Несостоявшийся граф" (72 балла). Наш парнишка, воспитанник детдома, умный, циничный жлобяра, но честный и верный (бывают такие психотипы), после слубжы в армии тонет в одном болоте и всплывает в другом, но уже в 1877 г. На протяжении 4-х предыдущих книг он проходит путь от рядового-рекрута до подпоручика, миллионера и жениха дочки-баронессы. Позади георгиевские кресты за Балканскую войну, "изобретательство" примуса, радио и пулеметов, героический Туркестанский поход с генералом Скобелевым. Но тут он попадает в переплет между тайными обществами "Народной воли", воровской шайкой и аристократическими "Эскадронами смерти". Всех не перестреляешь, а тут еще царя-Освободителя, наконец, добили... С учетом общего уровня жанра финал серии читается весьма легко и увлекательно, и даже заставляет задуматься о судьбах России. Автор склонен к приятной неназойливой иронии, находится в теме описываемых исторических событий и технически образован. Но иногда раздражают незатейливость российского вестерна, "хруст французской булки", а также оголтелый напор ГГ, часто теряющего берега.

Лифанов (Миллер) "Go West 3. Сердце Запада" (62 балла). В 1865 г. посередине р. Миссисипи оказывается современный русский попаданец. Свой статус не выпячивает, прогрессирует потихоньку (изобретает мультфильмы, вентиляторы, велосипеды, колючую проволоку, канцелярские скрепки), но разбогатеть не удается. Работает телеграфистом, много путешествует (от Техаса и Луизианы до Канзаса и Кентукки), наблюдает, описывает, заводит друзей. Такое ощущение, что автор/ы/ решил написать роман в стилистике и антураже Марка Твена. К делу подошел со всем старанием, но стало жалко многочасовые изыскания в первоисточниках, поэтому он пристроил их в книгу, "свалив всё в кучку". Образовались многочисленные вставки с фактическими историями и фотографиями,часто интересные и неожиданные для российского читателя (например, большое кодичество образованных индейцев того времени). Но к третьей книге все это порядком поднадоело, путешествия пропали в пользу болтовни с друзьями, а ожидаемая романтическая линия с мисс Мелори так и не проклюнулась. Стало откровенно скучно.

Анфимова "Оскал фортуны кн. 1-3" (80 балла). После 6000-страничной "Лягушки" это - еще одна толстенная эпопея о приключениях 15-летней попаданки в средневековой стране (некая Япония в вольном изложении). Над психикой девушкипостоянно довлеет жизнь до перемещения, и то, что она неожиданно очутилась в теле безродного и бесправного юноши-слуги, стало для нее шоком. Из "роялей" героиня получает даром только умение драться, но отлично показано, что это умение само по себе не дает ничего. Сюжет вполне продуман, множество добротно прописанных второстепеных героев, а несколько детективных линий держат читателя в постоянном напряжении: кровавые династические войны, принцессы, спасающиеся от неминуемой гибели, страшные пещеры и проч. Очень удачно прописана иерархия ценностей мира средневековья, в частности, феодальные взаимоотношения господ и простолюдинов, когда за взгляд изподлобья тут же отрубают голову. Присутствуют и любовные чувства, хотя при этом произведение весьма целомудренно. Правда, далеко не всем читателям понравятся трансгендерные мотивы. Текст акцентирован на личных отношениях и, соответственно, хорошо прописанные диалоги. Но автор никуда не торопится, поэтому удачные ситуации и сцены перемежаются длинными "серыми" промежутками. Если вы тоже никуда не торопитесь и хотите укоротить нервическое время - то вам сюда.

https://chto-chitat.livejournal.com/14547534.html