О славе прошлой - и о том,
Как, удручен своим венцом,
Такой-то царь, в такой-то год,
Вручал России свой народ.
Лермонтов

Примерно так представляла себе присоединение Казахстана к России, когда училась в школе. И это при том, что, родившись и выросши в Алма-Ате, помимо курса истории СССР, учила Историю Казахстана. Параграфов, посвященных присоединению, было больше и воды о братском единстве советских народов в них залили обильнее, но суть в обоих учебниках была одна: миролюбивые казахи попросили могучего северного соседа о защите от воинственных джунгар и киргизов, Россия не отказала. Нет, о Великом белом царе не было. Потому что, вы ж понимаете, царизм - зло.

С тем росла, принимая как данность национальную политику своей малой родины, в соответствии с принципами которой русской девочке из простой семьи без финансовой возможности дать внушительную взятку за поступление в ВУЗ (все та же традиция азиатского бакшиша), не светит высшего образования и престижной интересной работы. Русские здесь за тем, чтобы служить и защищать, а не для того, чтобы ключевые посты занимать - то есть, это как-то и в парадигму встраивалось без сопротивления.

И много позже, давно переехав в Россию, поражена была, фейсбучным постом кого-то из казахстанских друзей о четырех крупных восстаниях казахов против российских колонизаторов, всякий раз жестоко подавлявшихся. То есть, подождите, мы что принесли вам мир на кончиках штыков? А как же "служить и защищать"? Впрочем, чему удивляться, еще один карточный домик пропагандистской лжи развалился, нам не привыкать.

Нет, не так, подлинная история российского продвижения в Центральную Азию, так сильно отличная равно от описанной в советских учебниках и от той, какую нынче выдают за правду националистически настроенные казахские историки - сама по себе как авантюрный роман. В котором трагических и горьких страниц больше, чем плутовских или романтических. И у всякого, кто действительно интересуется историей родины, с книгой Вадима Нестерова, посвященной не в последнюю очередь этим событиям, есть теперь возможность узнать, как оно было, на самом деле.

"Люди, принесшие холод" - один из лучших образцов исторической литературы, с каким мне доводилось встречаться. Автор историк, популяризатор и беллетрист, здесь не дает слова той части своего дара, что отвечает за занимательность: только факты - слишком серьезен материал и велика цена, которую можно заплатить за ошибку. Впрочем, дополнительного украшательства и не нужно, хроника продвижения на Восток и Юг, без него интересна и полна внутреннего драматизма. С самого начала российской экспансии в Великую Степь, с аудиенции Ходжи-Нефеса у Петра Великого, когда впервые прозвучали слова о яркендском золоте, а русские начали учиться быть имперцами.

То есть, отправной точкой интереса Петра к Азии стало известие о золоте с Аму-Дарьи, которое пришлось бы весьма кстати истощенной Северной войной казне, и кроме того, продвижение на юг сулило возможность нахождения пути в изобильную богатствами Индию. Решено было отправить экспедицию, возглавил которую Александр Бекович Черкасский. Вот, ловлю себя на том, что хочу пересказать всю книгу, это совершенно излишне, потому что всякий сам прочтет ее - было бы желание. В свое оправдание могу сказать: уж очень хорошо написано, никаких человеческих сил не поделиться тем, что узнала

Удержусь однако от пересказа, хотя бы потому, что простое изложение потребовало бы текста, объемом с научную статью. Пойду другим путем. Концепция "Людей, принесших холод" - рассказ о "малых" людях Большой игры. Историю цари-государи делают усердными трудами своих подданных, чьих имен чаще всего не остается в коллективной памяти. Эта книга возвращает забытые имена.

Здесь и об экспедиции Бековича, начатой почти анекдотически, законченной трачично, но с поразительным, заставляющим поверить в чудеса, финалом. И об удивительной истории шведа Рената, который позже станет одним из главных героев ивановского "Тобола", и о переводчике-резиденте Василии Бакунине. Но самая моя большая любовь в этой книге татарин Мамбет Тевкелев и Бугенбай-Батыр - собственно история курултая и присоединения.

Книга аккумулировала колоссальные архивные изыскания, и пафос Великих деяний вырастает в ней из каторжного труда повседневности, являя прекрасный образец исторической прозы.

Здесь мы лежим, в бараках, в степях, в болотах среди гнилья,
Чтобы дорогу нашли по костям сыновья.