Если всей кожей чувствуете, что нашли свое, не бегите, боясь, что ваш привычный мир перевернется. Иначе судьба забудет о вас, вы пойдете по чужой дороге, а в конце ждет тоска, досада и недоумение. Ничего не бойтесь, дети. Но никогда не ройте норы в сухом песке.

Что вы думаете о самоцензуре? Нет, это не то же, что самоконтроль и самодисциплина - благотворные для общей реализованности (в свободное время, чем-то полезным заниматься) и социализации (уметь договориться о приемлемых для тебя и оппонента условиях взаимодействия). Это другое и выражается в том, что заранее подсчитываешь, насколько твои слова, даже самые невинные, не пойдут тебе на пользу в свете генеральной линии социума. И принимаешь решение не произносить их.

Примерно это происходит с новейшей русской литературой уже семь лет. Она говорит о чем угодно - тем на наш век хватит,. Тщательно обходя вниманием лишь Украину, которая неотменимо присутствовала в наших реалиях со времен "чуден Днепр при тихой погоде". Если герой не ехал в/через Киев или Одессу, то вспоминал о них или планировал что-то, с ними связанное, или была какая-то байка о хохляцких корнях (они у большинства из нас). А уж в начале мая не вспомнить "Майской ночи или Утопленницы" и бала Воланда, куда Маргарита попала, помните, слетав между делом на днепровские отмели - это и вовсе неприлично было.

Теперь иногда кажется, будто кто-то всемогущий взял ластик и стер с карты целый пласт нашей жизни, связанный со страной, с жизнью ее простых, как вы, как я, как целый свет - людей. Остались карикатурные укры в кукрыниксовском "убей немца" стиле Захара Прилепина да коварные провокаторы спецлужбисты, как в сенчинской "Петле". Простые трудяги, бюджетники, врачи и учителя, пенсионеры, бизнесмены наконец - словно перестали существовать в природе, расчеловечились. И мы приняли это не то, чтобы спокойно, а старательно не заметив: нет и не надо.

"Этот берег" как глоток свежего воздуха среди всеобщего заговора молчания новейшей русской литературы. Ни в малейшей степени не оппозиционная, книга проникнута внутренней свободой, осмеливается высказывать точку зрения, отличную от официально одобренной. О чем вообще? Простая история ординарного, ничем не примечательного человека. Провинциальный учитель русского и литературы, как осел после распределения в городке с незапоминающимся названием Хнов, так там и прожил всю жизнь. Женился, оброс хозяйством, вырастил и отпустил во взрослую жизнь сына с дочерью, получал поощрения от руководства. Совершенно готов был до конца своих лет жить той же жизнью, так и было бы, не приди в школу новая девочка.

Не качайте понимающе головой, не "Лолита" и не "Темная Ванесса". Ученица, имени которой не прозвучит, а звать ее рассказчик, вслед за одноклассниками, будет "Капитанской Дочкой" (хотя вообще-то папа был майор, переведенный из Заполярья), так вот, эта девочка любит читать. Мы, книжные, представляем собой сорт гиков, которые везде в подавляемом меньшинстве. Меломаном себя каждый первый мнит, неважно, слушает Генделя, "Гражданскую оборону" или радио-шансон. Компьютерных игроков тоже везде пруд пруди. Читает мало кто а уж возможность встретить того, с кем можно очно поговорить о литературе, особенно в глухой провинции, исчезающе мала.

А теперь скажите, вы устояли бы перед соблазном утолить неизбывный ментальный голод разговорами с таким же как вы, всей головой о литературу ударенным, собеседником? Они ходили по льду замерзшего озера, всегда на виду у людей, и говорили. Девочка впитывала прочитанное как губка, но никто никогда не занимался развитием ее литературного вкуса, Бродского читала наизусть с тем же энтузиазмом. что и разных сетевых рифмоплетов, что-то хотелось ей объяснить, как-то откорректировать - не забывайте, это же еще профессиональное.

И вот теперь очередь "Лолиты", но снова не в том смысле, о каком вы подумали. Теперь время, когда дружба между людьми разного возраста резко отрицательно социально окрашена и воспринимается окружающими в непременном запретно-сексуальном аспекте. По городку ползут слухи, из школы выдавливают на пенсию, папа девочки приходит к учителю бить морду, жена устраивает бурный скандал и выгоняет из дома. А поскольку большой любви меж ними никогда не было, и дети теперь выросли, живут со своими семьями в других городах, герой уходит. Сначала квартирует у приятеля. Потом узнает, что благоверная свезла в областной букинист библиотеку, которую собирал всю жизнь, а в полицию подала заявление, обвиняя его в педофилии. Дело не завели, но лучше бы ему здесь не отсвечивать, пока все уляжется, говорит начальник городского угро, сына которого Учитель тянул в свое время за уши из класса в класс. И он совсем уходит.

Как? Ну вот так. То есть, был уважаемым человеком, стал бомжом? И никто не вступился, не сказал: "Что вы делаете, люди!" Никто. Кочует по маленьким городкам, некоторое время работает школьным сторожем, потом ночная работа невыносимо выматывает. Перейдя украинскую границу, в две тысячи двенадцатом почти номинальную, подряжается красить пристань, здесь и встречает молодого бизнесмена Авеля, который станет новым его работодателем. Нет, это не были спойлеры, всего лишь предыстория. Наш герой будет администратором, кем-то, вроде дворецкого принадлежащей Авелю базы отдыха. Отвечает за все тут, руководит персоналом. Умного, дисциплинированного честного человека на такую роль найти непросто, потому в выигрыше все.

А дальше собственно повествование. О буднях дворецкого. О пропажей детей в селе, неподалеку от турбазы. О том. как Капитанская Дочка разыскала Учителя и о чем она его попросила. Об обычных людях на том от нас берегу и их отношениях. Андрей Дмитриев говорит о сложных вещах простым и понятным языком, не профанируя, но делая их более доступными пониманию. Его маленький человек не хуже ветошки и не тварь дрожащая, а право имеет. И это замечательно.