Я поблекшая одиночка на пороге климакса, и мне больше некому себя посвящать. И никто не спросит: "Ты занимаешься сексом хоть иногда? Без этого нельзя, ты совсем в себе замкнулась!"

Суммируя данные всех французских книг, какие доводилось читать за последний год, их не то, чтобы очень много, но десятка полтора наберется, французы: 1. не хотят жить; 2. страдают от клинической депрессии (находятся на пороге ее, как вариант); 3. хороший секс считают действенным средством почти от всего, включая смерть.

На самом деле, это уже воспринимается общим местом: как французское, так вселенское одиночество, депрессия, нежелание жить и в конечном итоге все завязано на потере единственного существа, с которым был волшебный секс. У героини Софи де Вильнуази все вышеозначенное в комплекте, с той разницей, что существа отродясь не было. Невзрачная, хотя неглупая, она прожила сорок пять лет под пятой авторитарных родителей, не помышляя о личной жизни. Карьеру сделать успела, а радостей не познала. И, похоронив отца, который скончался после долгой болезни, поняла, что жить теперь, в общем, и незачем.

Никому не нужна, отцвела, не сумев расцвести, впереди ничего хорошего уже не будет, поговорки про сорок пять - баба ягодка опять, явно никто ей не продекламировал. Вероника, простите, Силви решает умереть. Вот только встретится раз с психологом, нет, сама не пошла бы к мозгоправу, но уступила настоянию подруги. А тот, записной красавец, предлагает отложить суицид хотя бы на месяц, пока же, каждую неделю выполнять несложные задания, какие станет ей давать. Хуже все равно не будет, а вдруг что-то изменится к лучшему?

Задания связаны с выходом из зоны комфорта: сделать что-то, чего вы стыдитесь, что-то, на что никогда не решались, и всякое такое. Тут-то и выясняется, что якорей, приковывающих к жизни, у Силви еще ой, как много. Вы уже поняли, что жизнь продолжится лучшим из возможных способов под треньканье незатейливой морали, что лучше быть богатым и не работать, чем наоборот. Кто бы еще объяснил, зачем я это читала?

- А у меня денег куры не клюют, - хвастаюсь я.
- Да ну? Знаешь, ты мне нравишься. - И его ласки становятся все более настойчивыми.
- Если б ты был богат, что бы сделал? - шепчу я, лаская его в ответ.
Он тихо постанывает.
- Не знаю, посмотрел бы мир, в Непал бы съездил…
- А меня бы взял с собой?
- Конечно, тем более, если б мы поехали за твой счет.