Он любит читать все, до чего может дотянуться. Как и я. И это то, что держит нас вместе. He does like to read, when he can get his hands on a text, and so do I, and that’s what keeps us together.

Отесса Мошфег известна нелюбимым русским читателем романом "Эйлин", с которым вошла в шорт Букера 2016. Есть еще "Мой год отдыха и релакса", принятый гораздо более благосклонно. Оно и понятно, про забитую замухрышку из провинциального Зажопинска середины шестидесятых, которая работает в тюрьме, донашивает вещи умершей матери и терпит унижения от алкоголика папаши не так интересно и приятно, как про богатую и красивую молодую наследницу, живущую в Нью-Йорке двухтысячного.

Просто другая фактура. На атласную гладкость дорогого материала восприятие на тактильном уровне отзывается иначе, чем на шурушки секонд-хенда. И, возможно, лучшее качество перевода "My Year of Rest and Relax". Так или иначе, перевести новеллу "Мак Глю" "Mc Glue", герой которой нищеброд, алкаш и сволочь и из Салема середины XiX века смельчака вовсе не нашлось. Так уж мерзок герой, да к тому же,прием ненадежного рассказчика здесь не просто доведен до логического завершения, но возведен в абсолют - ничего не понятно.

Между тем, дебютная новелла Мошфег не только возвестила литературному миру приход нового мастера, но определила дальнейший круг тем и стилистику. Писательницу немедленно принялись сравнивать с Готорном и Реймондом Карвером, говорить об интеллектуальности и невероятном чувстве языка. С прискорбием сообщаю: для того, чтобы оценить то и другое в полноте, моего английского явно недостаточно, однако его было довольно, чтобы почувствовать мощь и упоительную непростоту этого текста.

Итак, 1851 год, в Салем возвращается отплывшее год назад из него судно, в трюме которого прикован в ожидании суда и виселицы один из моряков Мак Глю, которого обвиняют в убийстве Джонсона, бывшего на корабле в офицерской должности. Блестящий молодой человек, наследник родовитой фамилии был среди подобравших этого наглого юнца на берегу, где того ждала смерть от холода, приблизил к себе, сделал ординарцем и находил в его обществе утешение среди грубости корабельного быта.

Мак Глю харизматичен, с лихвой наделен деструктивным обаянием, которым фартовые уголовники испокон веку очаровывают обывателей. Неглуп, острослов, любит читать, так же, как Джонсон. Много пьет, не гнушаясь разбавлять алкоголь наркотиками, которые без труда можно купить в портовых городах, приобщая покровителя к медитациям измененного состояния сознания. Ну, вы понимаете, вот это: "все они вокруг тупые скоты".

В один не прекрасный день Мак Глю приходит в себя скованным, с раскалывающейся, отчасти с тяжелого похмелья, большей частью по причине того, что буквально расколота, пробита - головой. И полным отсутствием воспоминаний о предыдущем вечере. Постепенно память возвращается флешбеками, их пьяные похождения с Джонсоном в разных точках земного шара, овеянные ненавязчивым, но ощутим, гомоэротизмом. На самом деле, думаю, поток сознания героя должно быть непросто воспринимать даже носителю языка. В нем такая концентрированная злоба, ненависть ко всему сущему, недовольство окружающим при полном отсутствии критичности в отношении себя. Просто поток ментальной блевотины.

Постепенно отрывистые односложные мыслереплики сменяются все более изощренными и развернутыми, а вопрос, действительно ли я убил Джонсона? переходит в область риторических. И это невыносимо все время. Понимаю, что привычка искать во всем мораль нынче не комильфо, но не делать из прочитанного выводов выше моих сил.

Да, для меня "Маг Глю" о том, что есть изначально дурные люди, отмеченные печатью зла. И самое правильное, что можно сделать, оказавшись поблизости - обойти как можно дальше. Не приближаясь, не соприкасаясь, ни в коем случае не позволяя вовлечь себя во взаимодействие. Плохая карма липкая, как смола. Спасти не спасешь, а себя погубишь.