Лиза, - говорю,- Ты должна прочитать эту книгу. Потому что это очень... хорошая... книга.
Срываюсь на рыдание, дочитывая последние страницы, моя взрослая умная дочь смотрит спокойно, вмешаться не пытается, в отличие от мужа, который как раз в это время входит в комнату
- Что у вас случилось? Поссорились? Что с тобой? Лиза, почему она плачет?
- У нее книга.
- И что теперь надо выть? Брось эту гадость - муж принимает линию поведения заботливого собаковладельца животина которого подобрала во время прогулки какую-то подозрительную дрянь, пытается выхватить книгу из моих рук.
- Не надо, пап, у нее катарсис.
- У нее что? Да и тьфу на вас с катарсисом, - выходит из комнаты. Еще некоторое время реву, как раз, пока дочитываю, потом книга заканчивается. Назавтра первая мысль, проснувшись: "Герда". И послезавтра.

Ни в коем случае не слезоточилка. Сильная, стильная, умная, сложная, местами невероятно смешная повесть о любви и дружбе; о семейных ценностях и отношениях в семье; о социальном неравенстве и возможных способах его преодоления; об ответственности. Об ответе за прирученных. В книге есть дивный эпизод самодеятельной постановки "Маленького Принца", где сказку Экзюпери распинают, как это принято у современной фрондерствующей литературной молодежи, на все катушки: невыносимо-де сентиментальна, милый кувшинчик с соплями и в зубах у всех завязло. Да к тому же везде: от детских садов до институтов и вообще - ставить притчу на сцене - это пошло, кой черт дернул приличного человека Экзюпери эту размазню написать. Личные преференции девочки Аглаи оставим на ее совести, тем более, что это всего лишь частный случай модного нынче у умненьких мальчиков и девочек нигилизма. Однако, чеховская фраза о ружье, которое непременно выстрелит в третьем акте, сработает тут с неотвратимостью взведенного курка, а внимательный читатель сделает себе заметку "Герда" - это "Маленький Принц", взгляд из третьего тысячелетия.

Но то будет, в полном соответствии с предсказанием Антона Палыча, в третьем действии. А пока мы имеем возможность спознаться со скромным обаянием буржуазии в идеальной семье: папа, мама, четверо детей; замечательные родители, умненькие талантливые отпрыски - в милой сердцу автора провинции. Материальный достаток много выше среднего, жизнь в охраняемом коттеджном поселке, у папы ответственная солидная работа, мама работает мамой, хотя вполне себе дипломированный филолог, но четверых детей воспитать непросто, доложу вам. А к тому же, у нее есть Мруж. Что за зверь? "Материнский Рубеж", такая благотворительная организация, призванная встать на страже растлевающего влияния века-волкодава, защитить детей от возможных опасностей, максимально подготовить их к прохождению дистанции с препятствиями по имени Жизнь. Советом, личным примером, влиянием и связями. А вы как думали? На рядовых ролях в интернет-сообществе вполне могут быть обыкновенные тетеньки, но в генштабе непременно лучшие люди района. Лучшие леди. Между нами говоря, деятельность Мружа, главным образом, и сводится к благотворительным акциям разной степени тяжести. Ну так, что с того, Пиквикский клуб тоже исключительно филантропическая инициатива, а поди ж ты - воссиял во славе на века.

И вообще, у них все замечательно, а будет еще лучше. Старшая дочь, Аделина, умница и красавица, лучница-арбалетчица к тому же, сделала идеальную партию и планирует переезд в Москву, а там и в Лондон со своим идеальным суженым, сыном весьма заметных в губернии людей (у них английский с детства, а у Алексиса еще и востребованная в наше время работа финансового аналитика). Старший сын Игорь пока не определился с будущей карьерой, но у него еще год на раздумья до окончания школы, так-то парень умный и одиннадцатый класс непременно подскажет магистральное направление. Младшая дочь Аглая (Алька для своих), как раз определилась - актриса и драматург. Она уже и теперь в театральной студии, проделывает разные психологически-адаптационные штуки для преодоления зажимов и раскрытия внутреннего потенциала. А еще Алька написала пьесу "Мой друг Ктулху", угу, случаются и среди девочек поклонницы Лавкрафта, хотя нечасто. Что до Мелкого - пока о нем можно определенно сказать только то, что он всем покажет.

Они очень хорошая семья, повторю без иронии и сарказма. Идеальные родители, почти идеальные дети и ожидаемо идеальная жизнь. Только от судьбы не убережешься и недавно что-то случилось с Игорем и Алей, после чего родители пригласили к ней психолога (а был ли Доктор? Может быть Доктора-то и не было?), а в доме поселилась Собака. Герда. Любимица семьи, которой необходимо купить в самом дорогом зоомагазине все самое лучшее и которой прощается потоп от вырванного с корнем из стены смесителя (да, нехилая собачка). Вообще, тема Потопа, Ноева ковчега, "всякой твари по паре", отделения агнцов от козлищ: кому перспективы, а кому в братский скотомогильник - не единожды возникнет в книге, будь у меня побольше времени и ума, разобралась бы с ней подробнее. Но не стану и пытаться, некоторые темы опасно трогать.

Я даже не могу сказать, что "Герда" раскрывает новую грань таланта Веркина, в ней все, о чем уже говорила прежде не раз: невероятная степень эмоциональной вовлеченности читателя в действо; сложность за внешней простотой; необычная структура, наводящая на мысль о стилистическом экспериментировании - вполне органичном и осмысленном, в отличии от большинства подобного рода опытов; литературоцентризм. Но главное - в ней живые герои, которые держат за сердце много после того, как книга прочитана и отложена. Дочь, обычно игнорирующая мои книжные советы, читает "Герду", прыскает, смеется, хохочет.
- Ты про театр сейчас?
- Да.
- А как тебе Аля?
- Нравится. Очень.
А после, совсем уже ночью, слышу шмыганье носом, выхваченная материнским ретивым из сна: не загрипповал ли ребенок? Может таблетку заставить выпить? Но звук повторяется, и еще раз, и еще, пока не превращается в приглушенную серию всхлипов. Дочитала - констатирую.
- Закончила?
- Угу, - отвечает и бежит в ванную умываться. Мои дети не проявляют склонности к демонстративному поведению.