Потерялся в далёких веках 
Тот прозрачный томительный день: 
Таял солнечный луч в облаках, 
Опускалась вечерняя тень, 

Вдаль бежала река, холодна, 
Растворялась во мраке печаль… 
По аллее гуляла Она, 
Пряча взгляд под густую вуаль… 

Тихий шёпот слетал с алых губ, 
Будто стайки рифмованных строк 
Вслед за птицами рвались на юг, 
Чтоб вернуться в положенный срок. 

А на быструю речку в тот час 
Опускалась морозная мгла, 
Над водою чуть слышно неслась 
Ветром сбитая с веток листва. 

Лунный блеск озарял двор и дом, 
Суету уходящего дня, 
Силуэт за прикрытым окном, 
Освещённый сияньем огня. 

В доме ярко горела свеча, 
Падал нежно её тёплый свет, 
Там, пером о бумагу стуча, 
Сочинял смуглокожий Поэт. 

Мысли, чувства свои и грехи 
Рифмовал он всю ночь напролёт, 
Создавая такие стихи, 
Что их слава поныне живёт. 

(1987, 1990, 2000, 2011)

Ирина Яненсон.

Здесь Пушкин вечным властелином 
Царит во всем, живет во всех. 
И в птичьих трелях по долинам 
Звенит его задорный смех. 

Его с природой не поссорить. 
И, кажется, была пора, 
Когда он сам придумал Сороть 
Игривым росчерком пера. 

Ждет тройка у крыльца; порывом

Коней умчит нас быстрый бег.

Смотрите — месячным отливом

Озолотился первый снег.

Кругом серебряные сосны;

Здесь северной Армиды сад:

Роскошно с ветви плодоносной

Висит алмазный виноград;

Вдоль по деревьям арабеском

Змеятся нити хрусталя;

Серебряным, прозрачным блеском

Сияют воздух и земля.

И небо синее над нами —

Звездами утканный шатер,

И в поле искрится звездами

Зимой разостланный ковер.

Он, словно из лебяжьей ткани,

Пушист и светит белизной;

Скользя, как челн волшебный, сани

Несутся с плавной быстротой.

Все так таинственно, так чудно;

Глядишь — не верится глазам.

Вчерашний мир спит беспробудно,

И новый мир открылся нам.

Гордяся зимнею обновой,

Ночь блещет в светозарной тьме;

Есть прелесть в сей красе суровой,

Есть прелесть в молодой зиме,

Есть обаянье, грусть и нега,

Поэзия и чувств обман;

Степь бесконечная и снега

Необозримый океан.

Вот леший — скоморох мохнатый,

Кикимор пляска и игра,

Вдали мерещатся палаты,

Все из литого серебра.

Русалок рой среброкудрявый,

Проснувшись, в сей полночный час,

С деревьев резво и лукаво

Стряхает иней свой на нас.

1868 год.

Петр Вяземский.

Пустынный, белый, одинокий, 
С красой раскинутых крылец, 
Средь тьмы ночной зимы жестокой, 
Как прежде, высится дворец. 
Как встарь, решётка вдоль ограды, 
Покой былого сторожит, 
Мороза щедрого награда, 
Сугробом снег вокруг лежит. 
Молчанье реет злее вьюги, 
Неслышен часового шаг, 
И только филин – солнца враг
С безумным смехом в час досуга 
Напомнит о ушедшем круге, 
В котором скрылися года, 
Что не вернутся никогда. 
О том, что более не будет, 
О том, что мозг не позабудет. 
Повсюду звёзд огнистый мак 
И реет гордо алый флаг. 

Княжна Вера Игнатьевна Гедройц – 27 декабря 1925 г. Царское Село.

Я в Петергоф приеду утром
И от ворот пройду к дворцу,
Под небом северным и хмурым
Увидеть, что дано творцу.

Феерия воды в начале
Размеренна, нетороплива,
И ели, те, что нас встречали,
Стоят до Финского залива.

Фигуры главного каскада,
Молчат и позолотой светят,
Но вот внезапная прохлада…
Из пасти льва струя, как ветер.

Звенят фонтаны в Петергофе,
Они как музыка природы.
Самсона мужественный профиль,
Как признак царственной породы.

Вокруг шумят и плещут струи
Среди причудливых фонтанов
Как будто кто-то марширует,
Повсюду ходит неустанно.

Пройдут года, а может годы,
Но не забыть мне тех чудес:
Течёт вода в морские воды,
Срываясь с пасмурных небес.

Ю. Краснокутский

Средь беломраморных скульптур, прямых аллей
И вкрадчивого шелеста деревьев
Израненной душе становится светлей.
От озера осенним хладом веет.

Рокайли пышные жемчужных облаков
Причудливо отобразились в водах.
На гравии видны следы стальных подков,
Закрыли тучи купол небосвода.

Дворцы покоятся в застывшем полусне
Поблекли краски пасмурного полдня.
Старик Борей суров и предвещает снег,
На крыльях принося предзимний холод.

Душа замерзла на ветру и пустота
Отверзлась в сердце, плачущем от боли.
Мудрец сказал: «нетленна красота»,
Любовь ответила: «подписываюсь кровью».

12.02.2010 г.

Автор - Изабо Буатетт

Опять благословенный Петергоф
дождям своим повелевает литься
и бронзовых героев и богов
младенческие умывает лица.

Я здесь затем, чтоб не остаться там,
в позоре том, в его тоске и в Неге.
Но здесь ли я? И сам я - как фонтан,
нет места мне ни на земле, ни в небе.

Ужель навек я пред тобой в долгу-
опять погибнуть и опять родиться,
чтоб описать смертельную дугу
и в золотые дребезги разбиться!

О Петергоф, свежи твои сады!
Еще рассвет, еще под сенью древа,
ликуя и не ведая беды,
на грудь Адамову лицо склоняет Ева.

Здесь жди чудес: из тьмы, из соловьев,
из зелени, из вымысла Петрова,
того гляди, проглянет Саваоф,
покажет лик и растворится снова.

Нет лишь тебя. И все же есть лишь ты.
Во всем твои порядки и туманы,
и парк являет лишь твои черты,
и лишь к тебе обращены фонтаны.

Белла Ахмадулина 

Однажды во время пребывания Императрицы Екатерины в Царском Селе, вечером, в прекрасный день, несколько солдат гвардейских полков, собравшись в круговую, тихим голосом начали петь песни. Екатерина в это время сидела на балконе [над парадным крыльцом] и вслушивалась в тихое пение солдат, которые продолжали свое занятие тихо и стройно.

Вдруг перед ними является посланный и говорит им: "Императрица приказала спросить вас, за что вы Ее не любите?".

Изумленные солдаты, не зная что делать, говорят: "Верно государыня прогневалась на нас за то, что мы осмелились петь, а мы готовы сию минуту пожертвовать жизнью для Матушки Императрицы!".

" Нет" — отвечает посланный."Она не прогневалась на вас за это, а только приказала сказать вам, верно, вы Ее не любите, когда боитесь петь громче, и думаете, что ваше веселье может когда-нибудь оскорбить Ее".

В одну минуту обрадованные солдаты грянули хором, и Екатерина махнула им платком в знак своего удовольствия.

[Из рукописного наследия А. С. Шишкова (1754-1841)]
 

Однажды прогуливаясь в одном из Царскосельских садов, Екатерина увидела на дороге маленькую, прекрасно сделанную, ветряную мельницу, на которой находилась надпись с таким словами «Мели, мели, да вымели!». Внизу было написано имя и фамилия человека, сделавшего эту мельницу. Это был солдат Преображенского полка. Екатерине очень понравилась его работа. Она приказала ее взять и отослать графу Татищеву, тогдашнему начальнику Преображенского полка, со следующей запиской, в которую было вложено пятьдесят рублей. "Деньги отдать солдату — и при всем полку прочитать ему Указ,: какой штраф налагается на того, кто, не спросись хозяина, на чужой земле, построил мельницу".

[Из рассказов М. С. Перекусихиной]

Екатерине принес некто в дар золотых и серебряных рыбок, плавающих в воде в хрустальном сосуде. Прекрасные рыбки, но Екатерина не любила даже и животных для своего удовольствия держать в неволе. Она приказала их пустить в Царскосельский большой пруд.
Рыбки и на свободе не разлучались, они привыкли по вечерам сплываться вместе под нависший над водою кустик и тут ночевали. Садовник, приметя сие сказал о том Императрице. Она однажды, проходя, при солнечном закате, мимо того места, спросила у следовавшего за нею садовника: "А где ж ночуют мои рыбки?". Садовник подбежал тотчас к кустику и стал палочкой шевелить его. Рыбки поплыли в разные стороны. Екатерина закричала ему:
"Не тронь, не тронь! Ведь тебе было бы нелюбо, когда бы спящего тебя погнали вон из твоего жилища".

[Из рассказов М. С. Перекусихиной]
 

Однажды Екатерина посылает в Сенат Указ о некотором важном постановлении, с тем, чтобы, напечатавши его, обнародовать во всеобщее сведение. Чиновник, которому приказано было отнести Указ в типографию, положил в карман, и озабоченный хлопотами службы, забыл о нем совершенно, и после, по неосторожности, разорвал его вместе с другими бумагами. Заметивши ошибку свою, он пришел почти в отчаяние. Что ему оставалось делать? Екатерина в это время жила в Царском Селе. Чиновник, зная, что она по утрам прогуливается в одном из садов его, поспешно бежит туда, и с трепещущимся сердцем дожидается появления Императрицы. Увидев Ее, он бросается на колени, и подает Ей разодранный Указ.
Екатерина, выслушав его, приказывает ему явиться на другой день в этот самый час на это же место. И на другой день, когда он явился, Екатерина отдает ему вновь подписанный Ею Указ со словами: "Беги же скорей в типографию, да смотри ни кому не рассказывай об этом происшествии!". После она сама рассказала Генерал-Прокурору, приказав ему, чтобы он не ставил этого неосторожного поступка в вину чиновнику, и чтобы с ним обращались по прежнему.

[Из рассказов М. С. Перекусихиной]
 

Однажды, в Царском Селе, в день назначенный для маскарада, Екатерина получает известие из Петербурга, требовавшее особенного рассмотрения Императрицы. Желая отдалить от своих приближенных всякое сомнение, Екатерина приказывает позвать к себе графа С. [А. С. Строганова] Он является и Она говорит ему, чтобы он, пви реодевшись в Ее платье, и в маске отправлялся на маскарад. Граф, думая, что Екатерина желала над ним подшутить, не знает, что отвечать
Ей, но Екатерина продолжает просить его, с тем, чтобы он старался как можно сохранить все Ее приемы и походку. Граф повинуется приказанию, выходит из покоев Императрицы замаскированный, и вся свита Государыни, принимая его за Екатерину, отправляется за ним на маскарад, а Императрица садится за стол и посвящает часы, определенные для веселья — занятию о благе подданных.

[Из рассказов А. С. Строганова]
 

Екатерина обыкновенно в Царском Селе сама распоряжалась играми, любя чтобы окружающие Ее всегда веселились. Однажды, в «Картинном зале», начавши игру в фанты, сама Она отошла смотреть на веселье их. Вдруг игра прерывается, Екатерина спрашивает о причине и узнает, что Ей выпал фант, по которому следует сесть на пол. ’Так что же, — отвечает Екатерина, — я сейчас исполню, продолжайте только играть". И с этими словами Императрица села на пол, посреди играющих.

[Приключение многим известное]

Однажды по время прогулки по Царскосельскому парку, Императрица Екатерина увидела несколько дворовых служителей, которые тихонько из дворца старались нести разные плоды на прекрасных фарфоровых блюдах. Екатерина улыбнулась и, поворотившись в другую сторону, чтобы не идти им на встречу, сказала сопровождающим Ее: "Хоть бы блюда-то оставили мне!".

[Из рассказов М. С. Перекусихиной]
 

Императрица Екатерина, отъезжая в Царское Село и опасаясь какого-нибудь беспокойства в столице, приказала Рылееву, чтобы он в случае чего-нибудь неожиданного явился тотчас в Царское с докладом. Вдруг ночью прискакивает Рылеев, вбегает к Марье Савишне Перекусихиной и требует, чтобы она разбудила Императрицу; та не решается и требует, чтобы он ей рассказал, в чем дело? Рылеев отвечает, что не обязан рассказывать дел государственных. Будят Императрицу, зовут Рылеева в спальню, и он докладывает о случившемся в одной из отдаленных улиц Петербурга пожаре, причем сгорело три мещанских дома в 1000, в 500 и в 200 рублей. Екатерина усмехнулась и сказала: "Как вы глупы, идите и не мешайте мне спать".

[Русский архив. 1904. № 3. С. 538]
 

Источник:
Зиглин В.И. Царское Село в царствование Императрицы Екатерины Великой. — СПб.: Нестор-История, 2010. — 164 с.

http://tsarselo.ru/yenciklopedija-carskogo-sela/ca...carskom-sele.html#.VkjykZYZliI

С далеких времен, с незапамятной даты
Стоит на Руси Полотняный Завод
И звался поселок Усадьбой когда-то,
Здесь жил превосходный работный народ.

Рабочий поселок, Завод Полотняный,
Возник средь лесов ты и топких болот,
Где ранней весной, орошая поляны,
Река Суходрев нам о чем-то поет

Во славу России Петр Первый работал,
И мудро Указ именной подписал:
Построить завод для российского флота,
Чтоб этот завод полотно выпускал!

Летели года, и века уплывали.
Утратил значение парусный флот.
На фабрике делать бумагу мы стали,
А он, как и был, - Полотняный Завод

Над парком старинным синеют рассветы,
И птицы щебечут у самой земли.
И кажется: рядом с великим Поэтом
Опять по аллее идет Натали.

 Виктор Кирюшин

Войти однажды, подавив печаль,
В старинный парк, где ветер замирает
Представить, как струящаяся шаль
С плеч Натали свободно ниспадает.
Расслышать шум колес издалека,
В тени аллей чего-то ждать, волнуясь.

И рассмотреть, как бледная рука
Чуть дрогнет от ожога поцелуя
“Мой ангел”, - чутким словом уловить,
Отринув эха горестные всхлипы …
Благоговея, в тишине бродить,
Где о былом нашептывают липы.

Я снова в Полотняном.
В парке снова
Над Суходревом с Пушкиным грущу.
Я вместе с ним
Наталью Гончарову
Среди красавец заводских ищу.

Всем хороши –
И удалью, и статью,
Любая – и красива, и умна
Вот, кажется, похожа на Наталью.
Наталья – точно,
Но – Головина.
- Ну, как Вам
современные девчонки? –
Я Пушкина спросил.

И он в ответ,
Как будто о потерянном о чем-то;
- Наталий много…
Гончаровой нет.

автор Алексей Золотин.

Над волной былинной Суходрева
Парк тенист, а дали голубы
Здесь поэт мечтал,
в свободу веря,
И в любовь,
 и в славный взлет судьбы.

Здесь поэту виделась Россия
Сказочной, свободною страной,
Той, что вдохновение дарила,
Чтоб дарил он песнь
 земле родной.

И спешила в парк к поэту снова,
Не скрывая свет души своей,
Юная Наталья Гончарова
 И мгновений не было светлей.

Может, тих и не приметен
в мире
Полотняный – маленький завод,
Здесь поэт любил:
в заветной лире
Та любовь века переживет.

Рудольф Панферов

Полотняный Завод – конечно, не Болдино
И не милое псковское синеозерье,
Но такими ветрами заречье наполнено –
Словно там пролилось волшебное зелье
Лодка тихо плывет неширокими плесами
Золотеет изгиб Суходрева вдали
На корме под закатом – она,
Темнокосая,
В белом, будто кувшинка, -
Его Натали.

Жить бы с нею свой век
Над рекой невеликою
В этих тихих краях,
В этом мире лазоревом.
И частицей крови, африканскою, дикою
Присмирел, как ручей, повстречавшийся с озером
Опостылела так суета петербургская –
Каждый час ее лучшие годы уносит
Закручинилась душенька вольная русская!
Пора, мой друг, пора! Покоя сердце просит …
Полотняный – не Псков, не Москва и не Болдино,
Но и этот кусочек калужской земли
Для поэта великого – малая родина,
Потому что отсюда
Его Натали.

Марш пушинок тополиных
над прогонами косьбы
украшает путь не длинный
до усадьбы и... судьбы!

Ветерок живой духмяный
рвётся в дом, гулко пуст!..
«Натали» да «Полотняный»,
«Пушкин, Пушкин!» – веет с уст.

Остро, трепетно подкожно
ощущаешь благодать!..
Лишь поэзией возможно
эти чувства передать!

Александр Хромиенков.