Пасхальные открытки из моей коллекции

Лидия Чарская  :  Христос Воскрес 

"Колокола"

Гулко звуки колокольные
Улетают в твердь небес
За луга, за степи вольные,
За дремучий темный лес.
Миллиардом звуков радостных
Льет певучая волна…
Вся мгновений дивных, сладостных
Ночь пасхальная полна,
В них, в тех звуках — миг прощенья,
Злобе суетной — конец.
Беспредельного смиренья
И любви златой венец,
В них — молитвы бесконечные,
Гимнов дивные слова.
В них печаль и слезы вечные
Смытый кровью Божества.
В них земли восторг таинственный
И святой восторг небес,
В них Бессмертный и Единственный
Бог воистину воскрес!

[m0re]

"Христос воскрес"

Земля и солнце, Поля и лес –
Все славят Бога: Христос воскрес!

В улыбке синих Живых небес
Все та же радость: Христос воскрес!

Вражда исчезла, И страх исчез.
Нет больше злобы – Христос воскрес!

Как дивны звуки Святых словес,
В которых слышно: Христос воскрес!

Земля и солнце, Поля и лес –
Все славят Бога: Христос воскрес!

"Задушевное слово". Журнал для младшего возраста. 1909г.

Для Вани : пасхальный рассказ


1.

- ДЕТИ, в церковь!

Надзирательница младшего отделения приюта захлопала в ладоши, и маленькие, стриженые девочки в новеньких полосатых платьях выстроились по двое в ряд: низенькие по росту впереди, высокие сзади.
Крошка Сашута, как самая маленькая, очутилась впереди всех. Надзирательница Мария Васильевна взяла ее за руку, и девочки, шепотом переговариваясь между собою, наскоро накинув салопчики и капоры, двинулись попарно в соседнюю церковь.
Как хорошо было в церкви!.. Яркое освещение от множества свечей, торжественное пение хора, блестящие ризы священников, крестный ход, — все это сладко волновало сердце, давало праздничное настроение молящимся.
Малютка Сашута, которой лишь месяц назад минуло семь лет и которую поэтому долго не хотели принимать в приют, куда брали только начиная с семилетнего возраста, смотрела восхищенными глазами на все, что совершалось вокруг неё.
Сашута была общая любимица и баловница, самая хорошенькая и живая девочка из всего приюта. Родителей она лишилась давно. Жила у старого приятеля её отца, отставного, безногого солдата Михалыча, пока добрые люди не пристроили ее в приют, так как у старого Михалыча и своих родных внуков было не мало.
«Ужо, — думалось Сашуте,— кончится заутреня, поведут нас в приютскую столовую разговляться; будут яички, подарки раздавать и мамаша (приютки так называли свою начальницу), и попечительница графиня. А там глядишь и деда Михалыч подойдет. Миленький деда! Давно не видала его».
И сердце девочки забилось шибко, шибко от предстоящего удовольствия увидеть названного дедушку, которого она горячо любила.

2.

— Христос воскресе, дети!
— Воистину воскресе, графиня, ваше сиятельство!
Заутреня давно кончилась. Девочки выстроились в столовой за длинными столами, уставленными куличами, пасхами, яйцами.
Посредине столовой находился самый большой стол с грудой наложенных на нем подарков. Красивая, молодая, в роскошном лиловом платье графиня-попечительница стояла у конца стола и с помощью начальницы, надзирательниц и нянь раздавала детям подарки. С сильно бьющимся сердцем подходила каждая девочка к заветному столу, низко кланялась княгине, целовала её руку и, получив подарок, отходила на свое место.
Следом за другими подошла и Сашута. Её милое личико разгорелось как вишенка, голубые глазки блестели. Графиня наклонилась к ней и крепко расцеловала девочку в обе щеки.
— А тебе, моя красоточка, смотри-ка, что приготовила я! —|проговорила она, ласково обнимая девочку одной рукой, другою же протягивая ей прелестную дорогую куклу с белокурыми кудрями.
— Ах! — Сашута широко раскрыла глаза и даже чуть побледнела от восторга. Дивная красота куклы, казалось, совсем очаровала ее.
О таком прелестном подарке Сашута и мечтать не смела.
Восхищенная, радостная, осторожно прижимая куклу к груди, она вернулась к маленьким товаркам, не слыша ног под собою.
В эту ночь девочка уснула с куклой в руках и во сне ей грезилась белокурая головка и шелковое платье её фарфоровой красавицы...



3.

— Христос воскресе, деда! Вот хорошо, что пришел!
Сашута вышла к дедушке с тою же белокурой красавицей-куклой, которую она все время не выпускала из рук. Дедушка Михалыч, хромой калека, с деревяшкой вместо ноги, пришел спозаранок навестить Сашуту и принес ей кусок домашнего кулича и красное деревянное яичко.
Сашута ела кулич и без умолку болтала с дедом о кукле.

Потом, когда говорить уже было нечего, Сашута замолчала, заговорил дедушка.
— Дома-то все недостатки, ребята без сапог, голодно, недохватки все... Есть скоро нечего станет... У Ванюшки то и пальта нет—на улицу выйти не в чем.
Дедушка задумался... Слезы мелькнули в его тусклых глазах. Потом взгляд упал на нарядную Сашутину куклу.
— Ишь тоже, словно барышню дарят, а выйдешь из приюта, чего доброго, нужды немало увидишь снова, — произнес он с раздражением, потом добавил совсем тихо:
- А Ванюша кашляет, из трубы ровно трубит… Без пальта то не больно теперь находишь…
Сашута задумалась… Ей представился Ванюша – худенький, щуплый, кашляющий, без пальто и сапог. Взглянула она на белокурую красавицу-куклу и вдруг, прильнув к деду, горько заплакала.
- Дедушка, миленький, золотенький, возьми эту куклу… Продай татарину… деда… Видишь, какая важнеющая она… Много дадут… А ты пальто и сапоги купи Ване… За куклу получи и купи… Не надо мне куклы, деда! Не надо!.. Не надо!.. Право…
И в последний раз взглянув на свое сокровище, Сашута сунула куклу в объемистый дедушкин карман.

Источники:

Текст рассказа Лидии Чарской "Для Вани" :

https://diary.ru/~charskaya/p174912408.htm?oam

Открытки взяты из открытых источников интернета.