АННА ВЫРУБОВА И ЦАРСКАЯ СЕМЬЯ | ЧАСТЬ 10

Вторник, 11 Февраля 2020 г. 11:19 + в цитатник

Цитата сообщения Bo4kaMeda

Прочитать целиком В свой цитатник или сообщество!

АННА ВЫРУБОВА И ЦАРСКАЯ СЕМЬЯ | ЧАСТЬ 10

Bo4kaMeda
ЧАСТЬ 1
ЧАСТЬ 2
ЧАСТЬ 3
ЧАСТЬ 4
ЧАСТЬ 5
ЧАСТЬ 6
ЧАСТЬ 7
ЧАСТЬ 8
ЧАСТЬ 9

Александра Федоровна и А. А. Вырубова в Сиреневой гостиной

«Когда пришла в себя, – вспоминала А. А. Вырубова, – вокруг была тишина и мрак. Затем послышались крики и стоны придавленных под развалинами вагонов раненых и умирающих. Я сама не могла ни пошевельнуться, ни кричать; на голове у меня лежал огромный железный брус, и из горла текла кровь. Я молилась, чтобы скорее умереть, так как невыносимо страдала.

Через некоторое время, которое казалось мне вечностью, кто-то приподнял осколок, придавивший мне голову, и спросил: “Кто здесь лежит?”. Я ответила. Вслед за этим раздались возгласы; оказалось, что нашел меня казак из конвоя Лихачев. С помощью солдата железнодорожного полка он начал осторожно освобождать мои ноги; освобожденные ноги упали на землю – как чужие. Боль была нестерпима. Я начала кричать. Больше всего я страдала от сломанной спины.

Перевязав меня под руки веревкой, они начали меня тащить из-под вагонов, уговаривая быть терпеливой. Помню, я кричала вне себя от неописуемых физических страданий. Лихачев и солдат выломали дверь в вагоне, переложили меня на нее и отнесли в маленькую деревянную сторожку неподалеку от места крушения. Комнатка уже была полна ранеными и умирающими. Меня положили в уголок, и я попросила Лихачева позвонить по телефону родителям и Государыне» («Верная Богу, Царю и Отечеству». С. 82).

«Обморочное состояние прошло скоро, – читаем в других воспоминаниях Анны Александровны. – Но всё мое тело было сковано обломками дерева и железа, большой стальной болт давил мое лицо, рот был полон крови, я не могла произнести ни звука. В этом ужасном положении я могла только молить Бога послать мне скорую смерть. Трудно было представить себе, что человеческое существо может вынести такие страдания и продолжать жить.

Мне казалось, что безконечно много времени прошло, когда вдруг я перестала чувствовать тяжесть на лице и услышала ласковый голос: “А здесь кто лежит?” Мне удалось прошептать свое имя, вызвавшее возгласы удивления и ужаса, и спасательная бригада стала освобождать мое измученное болью тело из-под частей разбитого вагона. Поддев ремни под мои руки, осторожно и мягко меня подняли и положили на ровную землю. Я узнала одного из спасавших меня – это был казак из специальной Императорской охраны, прекрасный человек по имени Лихачев, другой был солдат железнодорожного батальона.

Здесь я опять потеряла сознание. Сорвав двери вагона, мои спасатели уложили меня на них и понесли в ближайшую избу, уже полную раненых и умирающих. Придя в себя, я шепотом просила Лихачева протелефонировать моим родителям в Петербург и Их Величествам во Дворец. Милый человек сейчас же выполнил мою просьбу» («Неопубликованные воспоминания А. А. Вырубовой» // «Новый Журнал». № 131. Нью-Йорк. 1978. С. 156).
В мемуарах сына командира Собственного ЕИВ конвоя графа А. Н. Граббе приводятся неопубликованные мемуары последнего, в которых упоминается имя спасителя Анны Александровны – но не «казака Лихачева», а урядника Лазарева. Именно он, говорится там, «услышав стоны, достал из-под вагона Вырубову и помог доставить ее в Царское Село. Урядника поблагодарили, хорошо наградили». Впоследствии А .А. Вырубова хлопотала о производстве своего благодетеля в офицеры, на почве чего с графом А. Н. Граббе у нее даже был конфликт (П. А. Граббе «Окна на Неву. Мои юные годы в России». СПб. 1995. С. 131)

Сам граф А. Н. Граббе, известный своей склонностью к адюльтеру, принадлежал к тем, кто, боясь общественного мнения, не жаловал Г. Е. Распутина. Согласно воспоминаниям его сына, осенью 1914 г. Императрица, узнав о болезни старшего сына Александра Николаевича – умственно отсталого Жоржа, «через посредника дала понять, что отцу было бы хорошо встретиться с Распутиным и попросить его помочь. Несмотря на то, что отец знал, сколь сильна была вера Александры Феодоровны в целительную силу старца, […] он не проявил желания встретиться с ним. Слишком велика была опасность того, что его общение с Распутиным не останется незамеченным» (Там же. С. 40-41, 130-131).
Это малодушие и боязнь общественного мнения привела А. Н. Граббе в конце концов к предательству Государя в февральские дни 1917 г.

Граф Александр Николаевич Граббе (1864–1947), генерал-майор Свиты ЕИВ, командующий (со 2 января 1914 г.) Собственным Конвоем Его Величества. После февральского переворота выехал на Кавказ. В эмиграции в Константинополе, Германии и Монте-Карло. В 1940 г. перебрался в США. Там его наследники выпустили его книгу «The Private World of the Last Tsar in the Photographs and Notes of General Count Alexander Grabbe». Edited by Paul Grabbe and Beatrice Grabbe. Boston and Toronto: Little, Brown and Co., 1984.

У Вырубовой, сообщали газеты, «раздроблены обе ноги и смята грудная клетка; у находившейся вместе с ней сестры милосердия г-жи Л-ой также повреждены ноги» («Катастрофа под Петроградом» // «Петроградский Курьер». 1915. 3 января. С. 1).
«…Находившаяся в вагоне I класса фрейлина Ея Величества А. А. Вырубова, выброшенная силой столкновения из вагона, получила переломы обеих ног, сотрясение мозга и сильные ушибы позвоночника […] Вслед за катастрофой А. А. Вырубова, в виду ее крайне тяжелого состояния, вызывающего неимоверные страдания, была бережно перенесена в ближайший сторожевой пост» («Крушение пассажирского поезда на М.-В.-Рыбинской жел. дор.» // «Биржевые Ведомости». № 14588. Утр. вып. Пг. 1915. 3 января. С. 2).

«У нее были переломаны обе ноги, она страшно кричала от нестерпимых болей, так как, кроме того, у нее был измят живот, ее с трудом вытащили из-под обломков», – так описывал состояние Анны Александровны очевидец, видевший ее в сторожке на 6-й версте (В. Ф. Джунковский «Воспоминания». Т. 2. С. 480).

«Однажды на Рождестве 1914 года, – вспоминала дочь Лейб-медика Е. С. Боткина, – мой отец как-то особенно долго говорил по телефону и сам звонил куда-то и, наконец, выйдя из кабинета, сказал мне: “Сейчас было крушение шестичасового поезда, очень много пострадавших, между прочим Анна Александровна Вырубова”» (Т. Мельник (рожденная Боткина) «Воспоминания о Царской Семье и Ее жизни до и после революции». С. 20).
«Вскоре, – утверждал В. Ф. Джунковский, – из Царского Села по повелению Императрицы прибыла женщина-врач княжна Гедройц, главный врач Царскосельского лазарета Императрицы. Осмотрев Вырубову, она нашла ее состояние настолько тяжелым, что просила немедленно вызвать ее родителей, так как, по ее мнению, Вырубовой осталось жить всего несколько часов, и поэтому перевозить ее в госпиталь не имело уже смысла» (В. Ф. Джунковский «Воспоминания». Т. 2. С. 480-481).

Вполне созвучными с воспоминаниями шефа жандармов были показания ЧСК в 1917 г. директора Департамента полиции А. И. Белецкого, утверждавшего, что княжна В. И. Гедройц оказала «на месте катастрофы первую медицинскую помощь пострадавшей» (С. П. Белецкий «Григорий Распутин» // «Григорий Распутин. Сб. исторических материалов». Т. 1. М. 1997. С. 14).

Правдой в приведенных «свидетельствах» является только посылка Государыней на место крушения В. И. Гедройц. Что касается инициативы вызова родителей раненой, приписываемой княжне, то это ложь, призванная задним числом обелить эту весьма сомнительную личность

Как мы уже знаем, отнюдь не княжна Гедройц, а сама Вырубова, когда ее перенесли в сторожку, попросила помогавшего ей конвойца позвонить родителям.

Однако наиболее циничным здесь является слово вскоре. Чтобы вполне оценить его, вновь обратимся к воспоминаниям Анны Александровны:

По ее словам, уже упоминавшийся казак из Царского Конвоя «привел ко мне хирурга, вызванного на место катастрофы, который наскоро осмотрел меня и сказал: “Не безпокойте ее, она умирает”. С этими словами он пошел к другим, менее безнадежным раненым. Но верные солдаты остались при мне. Став на колени, они старались распрямить мои раздавленные и поломанные ноги и спину и вытирали кровь, выступавшую на губах. Около двух часов [sic!] прошло, пока прибыл другой врач, на этот раз это была доктор Гедройц, под руководством которой Императрица, Ее Дочери и я проходили курс сестер милосердия. Я с ужасом смотрела на эту женщину, зная, что ее чувства по отношению ко мне были далеко не дружескими. Поверхностно осмотрев мою раненую голову, она небрежно сказала что-то о безнадежности положения и отошла, ничего не сделав для облегчения страданий» («Неопубликованные воспоминания А. А. Вырубовой» // «Новый Журнал». № 131. Нью-Йорк. 1978. С. 156).

В первоначальных воспоминаниях содержатся некоторые дополнительные подробности: «Четыре часа я лежала умирающей на полу без всякой помощи. Прибывший врач, подойдя ко мне, сказал: “Она умирает, ее не стоит трогать!” Солдат железнодорожного полка, сидя на полу, положа мои сломанные ноги к себе на колени, покрыл меня своей шинелью (было 20 градусов мороза), так как шуба моя была изорвана в куски. Он же вытирал мне лицо и рот, так как я не могла поднять рук, а меня рвало кровью. Часа через два появилась княжна Гедройц в сопровождении княгини Орловой. Я обрадовалась приходу Гедройц, думая, что она сразу мне поможет. Они подошли ко мне; княгиня Орлова смотрела на меня в лорнетку, Гедройц пощупала переломленную кость под глазом и, обернувшись к княгине Орловой, произнесла: “Она умирает”, – и вышла. Оставшись совершенно одной, так как остальных раненых уносили, я только молилась, чтобы Бог дал мне терпение. Только около 10 часов вечера по настоянию генерала Ресина, который приехал из Царского Села, меня перенесли в вагон-теплушку какие-то добрые студенты-санитары» («Верная Богу, Царю и Отечеству». С. 82-83).

Дама с лорнеткой была никто иная как княгиня О. К. Орлова, содержавшая, начиная с 1914 г., свой лазарет в Царском Селе («Огонек». 1914. № 39. 28 сентября. С. 6) и, выходит, дружившая с княжной В. И. Гедройц.

Это был, кажется, звездный час Ольги Константиновны: женщина, стоявшая, по ее мнению, на ее пути к вожделенной цели (быть рядом с Государыней), лежала поверженной перед лицом, казалось, неизбежной смерти.

Имея в виду этот эпизод, Э. С. Радзинский пишет: «Обе фрейлины могли быть довольны. Они поверили: всемогущей Подруги более не существовало...» (Э. С. Радзинский «Распутин: жизнь и смерть». С. 324). (Бедный Эдвард Станиславович: в его представлении всякая женщина, от случая к случаю имевшая возможность видеть Императрицу, уже являлась фрейлиной.)

Савелий Сорин
Портрет княгини Ольги Константиновны Орловой. 1917 г.
Бумага на коленкоре, карандаш, сангина, белила
Государственный Русский музей в Петербурге.

С получением сведений о катастрофе, генерал В.Ф . Джунковский, по его словам, «отправился на Императорскую ветку, откуда должен был отойти поезд к месту катастрофы. Было уже темно, когда я прибыл на место, горели костры, при свете которых и производились работы. Среди тяжело раненых оказалась А. А. Вырубова, которую отнесли в ближайшую будку стрелочника. […] В этой же сторожке, рядом, в другой каморке, лежал раненый конвоец, тоже очень тяжело [Сотник В. Белый. – С. Ф.]. Остальных раненых отправили уже в другие места, больницы и приемный покой. […] Обозревая место катастрофы и проверяя работу подведомственных мне чинов, я был весьма неприятно поражен отсутствием должной распорядительности с их стороны и не мог не обратить также внимание на полную растерянность со стороны служебного персонала дороги, отсутствие медицинской помощи и медикаментов» (В. Ф. Джунковский «Воспоминания». Т. 2. С. 480-481). Дальнейший текст, к сожалению, оборван публикаторами. За приведенными нами словами следует знак лакуны.

Присутствие генерала В. Ф. Джунковского было отмечено и А. А. Вырубовой в момент, когда ее перенесли в теплушку: «Я видела в дверях генерала Джунковского, и когда меня положили на пол в вагоне, пришли мои дорогие родители, которых вызвали на место крушения. Папа плакал» («Верная Богу, Царю и Отечеству». С. 83).

А. А. Вырубова со своим отцом А. С. Танеевым

Через четыре часа после крушения, около десяти часов вечера, – вспоминала Анна Александровна. – мне была оказана первая помощь. Из Дворца приехал генерал Ресин [1] с распоряжением Их Величеств сделать для меня всё возможное. По его приказу, меня опять уложили на носилки и перенесли в санитарный вагон, наскоро сооруженный из товарного. К этому времени из С.-Петербурга подоспели мои бедные родители. Помню только, как они плакали и блаженное чувство, испытанное мною, когда в мой пересохший рот влили ложку бренди» («Неопубликованные воспоминания А.А. Вырубовой» // «Новый Журнал». № 131. Нью-Йорк. 1978. С. 156-157).

[1.] Генерал-майор Алексей Алексеевич Ресин (1866 – после 1917) – выпускник Нижегородского графа Аракчеева кадетского корпуса, Павловского училища. Служил в 65-м пехотном Московском и Л.-Гв. Финляндском полках Полковник (1908) Командующий Собственным ЕВ Сводным пехотным полком (1914-1917). Генерал-майор (1914) с зачислением в Свиту. Постоянно находился в Царском Селе. В дни февральского переворота принимал меры по защите Царской Семьи, находившейся в Александровском Дворце, от мятежников. Заменял арестованного временщиками и.д. Дворцового коменданта генерал-майора П. П. фон Гротена. Уволен «за болезнью» (28.5.1917).

«Родители Вырубовой, Танеевы, – подтверждал и В. Ф. Джунковский, – приехали при мне, а затем пришел поезд с санитарным вагоном и с повелением Императрицы перевезти А. А. Вырубову в Царское Село» (В. Ф. Джунковский «Воспоминания». Т. 2. С. 481).

Таким образом, если бы не Государыня и не генерал А. А. Ресин, доверенное Ее лицо, Вырубову оставили бы умирать в сторожке, т.к., по мнению В. И. Гедройц, она была нетранспортабельна.

Алексей Алексеевич Ресин, если вспомнить посещение Государыней Москвы в декабре 1914 г., резал правду-матку, не взирая на лица. Вполне вероятно, что и тут он изронил свое «золотое слово».

Всё вдруг резко изменилось. «Вновь появилась Гедройц, – вспоминала А. А. Вырубова, – она вливала мне по капле коньяку в рот, разжимая зубы ложкой, и кричала в ухо: “Вы должны жить!” Но я теряла силы, страдала от каждого толчка вагона, начались глубокие обмороки» («Верная Богу, Царю и Отечеству». С. 83).

«Вытащенная казаком Конвоя Его Величества из-под обломков вагона, – писал генерал А. И. Спиридович, – она пролежала несколько часов в железнодорожной сторожке, и была перевезена в Царское Село» (А. И. Спиридович «Великая война и февральская революция. 1914-1917». Т. 1. С. 85).

Согласно записям в Царском дневнике, А. А. Вырубова «около 10 ¼ привезена сюда и доставлена в Дворцовый лазарет. Поехал туда в 11 час. Родители прибыли с нею. Позже приехал Григорий».

Гоф-фурьерский журнал (2 января): «В 9 часов с четвертью вечера Ея И[мператорское] В[еличество] с В[еликими] К[няжнами] Ольгой и Татьяной Николаевной имели выезд в лазарет при Дворцовом госпитале. Из лазарета Е[я] В[еличество] с Их Высочествами проехали на Царскосельский вокзал для встречи госпожи Вырубовой, пострадавшей при крушении поезда на 6-й версте от Петрограда. С вокзала Е[я] В[еличество] с госпожой Вырубовой в санитарном моторе № 1, а Их Высочества в Собственном моторе проследовали в лазарет при Дворцовом госпитале» («Хроника великой дружбы. Царственные Мученики и человек Божий Григорий Распутин-Новый». СПб. 2007.С. 174).

Таким образом, перевозка произошла через 4 с половиной часа после катастрофы!!!
Переводя эти факты на юридический язык, речь можно вести о неоказании помощи в обстоятельствах, когда человеку угрожает смертельная опасность. Причем формулировка эта применяется даже не столько к тем, кто по долгу службы должен был оказывать помощь (медикам, например), но и вообще ко всем оказавшимся рядом людям.

Княжна В. И. Гедройц была опытным врачом: во время Русско-японской войны 1904-1905 гг., в которой она участвовала в качестве хирурга санитарного поезда Российского общества Красного Креста и председателя Общества врачей Передовых дворянских отрядов, Вера Игнатьевна, несомненно, видывала и не такие виды. Так что растеряться, например, она не могла.

«На войне Вера Игнатьевна не только разработала новые методы лечения в новых условиях войны, но также организовала лечебную работу в меняющихся условиях боевой обстановки. […] В ходе Мукденского сражения […] стали поступать первые больные, госпиталь работал круглосуточно, лично Верой Гедройц проведено более ста операций. […] …На исходе Мукденского сражения возникла угроза окружения лазаретов, врачебный совет принял решение не оставлять раненых и попытаться их эвакуировать. Отступление прошло успешно, последним под вражеским обстрелом ушёл поезд под руководством Веры Игнатьевны. […] С войны она увезла две награды: золотую медаль “За усердие” на Анненской ленте, полученную 18 января 1905 г. за деятельность во время боёв при Шахе, и серебряную медаль “За храбрость” на Георгиевской ленте, врученную лично генералом Н. П. Линевичем 11 марта 1905 года за героические действия по спасению раненых в ходе Мукденского сражения. 16 мая 1905 г. ей также присуждена серебряная медаль Красного Креста»

А. А. Вырубова и княжна В. И. Гедройц в Царскосельском Дворцовом лазарете

Итак, еще раз подчеркнем, меры были приняты только после того, как о случившемся узнала Государыня.

Корреспондент «Биржевых ведомостей» сообщал: «В 9 час. вечера из Царского Села прибыл экстренный поезд с Императорским багажным вагоном, в который и были перенесены носилки с А. А. Вырубовой. В этом же вагоне поместились сопровождавшие А. А. Вырубову отец ее д.т. сов. А. С. Танеев с супругой, почетный Лейб-медик, окружной инспектор д.с.с. А. А. Двукраев и старш. врач-ординатор Дворцового госпиталя княжна В.И. Гедройц» («Крушение пассажирского поезда на М.-В.-Рыбинской жел. дор.» // «Биржевые Ведомости». № 14588. Утр. вып. Пг. 1915. 3 января. С. 2).

«Ее с разбитой головой, со сломанными ногами, – вспоминала дочь Г. Е. Распутина, – доставили в лазарет в Царском Селе. Врачи заявили, что никакая операция невозможна, потому что она ее не перенесет. Государыня не оставляла Своей подруги. Она Сама перевезла ее на санитарном автомобиле в лазарет и ухаживала за ней, как за любимым ребенком» («Дорогой наш Отец». С. 112).

«Императрица была потрясена», – писал П. Жильяр. Она «в этом несчастии видела новое доказательство судьбы, ожесточенно преследовавшей, как Она была в том убеждена, всех, кого Она любила» («Император Николай II и Его Семья. По личным воспоминаниям П. Жильяра». С. 90-91).

«…Вырубова была из наиболее пострадавших, – отмечала в мемуарах дочь Лейб-медика Татьяна Боткина, – ссадины были по всему телу и на голове, но, главное, было переломлено бедро, на всю жизнь сделавшее ее калекой. Другой, сильно пострадавший, был учитель рисования той гимназии, где я училась. Их обоих, по распоряжению Ея Величества, положили в отдельные палаты Собственного Ея Величества лазарета» (Т. Мельник (рожденная Боткина) «Воспоминания о Царской Семье и Ее жизни до и после революции». С. 20).

Гимназический «учитель рисования» – это Иван Богданович Стреблов (1875–1951), в 1894-1901 гг. учившийся в Императорской Академии художеств, ученик И. Е. Репина.

И. Б. Стреблов

Звание художника он получил за картину «Суд над еретиком». В Царском Селе, где Иван Богданович жил с семьей, у него была мастерская-школа, в которой учились одаренные молодые люди. Будучи художником-портретистом, он написал более 3 тыс. портретов писателей, художников и общественных деятелей. В пореволюционные годы в Доме творчества писателей в Царском Селе висело немало портретов его кисти.

В письмах Императору Государыня не раз упоминала имя художника. (27.3.1916): «После обедни должна […] посмотреть некоторые картины Стреблова, переодеться и поехать в лазарет Большого Дворца…» (8.4.1916): «Посылаю тебе “набросок” Бэби, чтоб он был с Тобой в Ставке, после можно будет его немножко подправить, – посылаю Тебе, милый, снимки, сделанные Стребловым». (10.4.1916): «Как Тебе нравится портрет Алексея, набросок Стреблова?»

Художник написал несколько портретов для Галереи Георгиевских кавалеров, которую предполагалось размесить в Ратной палате в Царском Селе, где должен был открыться Музей Великой войны. Написанные им портреты находились в собственности Императора Николая II.

После революции Иван Богданович организовал студию изобразительных искусств для воспитанников детских домов. Сестра художника Анна Богдановна Кузьмина (1879–1974), воспитанница Смольного института, была классной надзирательницей в Мариинской женской гимназии (1916), преподавала там музыку и немецкий язык. Среди ее учеников был будущий композитор Дмитрий Алексеевич Толстой, сын известного писателя. Один из сыновей Ивана Богдановича – Всеволод (1914–1971) стал художником; другой, Павел (1912–1984) – писателем. В одном из его стихов есть такие строчки:

Мiр Царскосельский
Равен древним мифам.

В 1941 г. И. Б. Стреблов вместе с женой, детьми сестрой и ее мужем были «насильственно» (как утверждали они) эвакуированы немцами из Пушкина. Чудом оставшись в живых, пройдя через германский лагерь, они, через Гатчину и Тарту, оказались в эстонской Пайде, где и осели.

Документы о творческой деятельности художника (фото его и репродукции его картин, документы и письма) хранятся ныне в Центральном Государственном архиве литературы и искусства С.-Петербурга (ф. 650).

Некоторые из портретов Георгиевских кавалеров, написанных И. Б. Стребловым в 1915-1916 гг., выставлены в современной музейной экспозиции в Царском Селе.

В. И. Чеботарева, старшая сестра лазарета, в который поместили художника, занесла в свой дневник: «2-го января я вечер была дома, дежурила графиня. В одиннадцатом часу позвонил М.Л. Слышал о страшной катастрофе – Вырубова тоже пострадала, кажется, ноги отрезаны, “повезли к вам в лазарет”. Как стало жутко, и первая мысль: “Господи, избавь Государыню от этого нового горя потерять близкого любящего человека!” Кинулась в лазарет. Направо, в конце коридора, на носилках стонал пострадавший художник Стреблов, подле возились Эберт, Мухин; Вера Игнатьевна была налево, в Императорской комнате.
Оказывается, как только дали знать Императрице о несчастьи, Она собрала все Свои силы и поехала. Присутствие духа поразительное. Помогала выносить всех, Сама всем распоряжалась, устроила ей кровать в Своей комнате, нашла силы приласкать расплакавшуюся Грекову [2]. По телефону сказали, что ноги уже обе отрезаны. Императрица погладила Грекову по голове, поцеловала и сказала: “До последней минуты Я всегда надеюсь и еще не верю, Бог милостив”.

Около 10-ти часов привезли. Каким-то чудом Вера Игнатьевна оказалась во встречном поезде, наткнулась на Сабурова, кричавшего: “Аня Вырубова искалечена, не могут вытащить из-под вагона!” Два часа стояла подле нее на снегу и помогала отвезти к нам. Страдания невероятные. Осмотреть ее не удается – кажется, сломан крестец – при малейшей попытке дотронуться – нечеловеческий стон, вой.

Коридоры полны народа, тут и Воейков, флигель-адъютант, Комаров, масса придворных, старики Танеевы бродят растерянные, не отказались всё же закусить. Татьяна Николаевна, нежно взяв под руку старуху Танееву, прошла с ней по коридору, заплаканная» (В. Чеботарева «В Дворцовом лазарете в Царском Селе. Дневник: 14 июля 1915 – 5 января 1918». Публ. В.П. Чеботаревой-Билл. Прим. Д. Скалона // «Новый Журнал». № 181. Нью-Йорк. 1990. С. 180-181).

[2.] Ольга Порфирьевна Грекова – старшая сестра лазарета, дочь донского казачьего генерала, не раз упоминается в письмах Государыни и Ее Дочерей. В 1918 г. вышла замуж за полковника (1915) барона Дмитрия Фердинандовича Таубе (1876–1933). Будучи офицером Л.-Гв. 1-го Стрелкового ЕИВ полка, он был ранен и лежал в лазарете Ея Величества. В 1918-1926 гг. служил командиром в РККА. Скончался в Царском Селе, похоронен в фамильном склепе на лютеранском участке Казанского кладбища в Петербурге. Их единственная дочь Марина (1923–1987) в 1941 добровольцем ушла на фронт.

Владимiр Александрович Комаров (1861–1918) – после окончания Пажеского корпуса (1881) выпущен прапорщиком в Л.-Гв. Преображенский полк. Полковник (1899). Командир Сводно-гвардейского батальона, флигель-адъютант (1906). Командир Л.-Гв. Собственного Его Величества Сводного пехотного полка с зачислением в Свиту ЕВ. Генерал-майор (1907). Начальник Петроградского Дворцового управления (1914). Генерал-лейтенант (1916). В сентябре 1918 г. стал одним из первых заложников Петрочека. Расстрелян во время красного террора.

«Помню, – писала Анна Александровна, – как меня пронесли через толпу народа в Царском Селе, и я увидела Императрицу и всех Великих Княжон в слезах. Меня перенесли в санитарный автомобиль, и Императрица сейчас же вскочила в него; присев на пол, Она держала мою голову на коленях и ободряла меня; я же шептала Ей, что умираю. По приезде в лазарет Гедройц вспрыснула мне камфору и велела всем выйти. Меня подняли на кровать; я потеряла сознание.

Когда я пришла в себя, Государыня наклонилась надо мной, спрашивая, хочу ли я видеть Государя. Он пришел. Меня окружали Их Величества и Великие Княжны. Я просила причаститься, пришел священник и причастил меня Св. Таин. После этого я слышала, как Гедройц шепнула, чтобы шли со мной прощаться, так как я не доживу до утра.
Я же не страдала и впала в какое-то блаженное состояние. Помню, как старалась успокоить моего отца, как Государь держал меня за руку и, обернувшись, сказал, что у меня есть сила в руке…» («Верная Богу, Царю и Отечеству». С. 83-84).

«В конце пути, в Царском Селе, – читаем в других воспоминаниях А. А. Вырубовой, – я, как сквозь туман, увидела Императрицу и четырех Великих Княжон – Они вышли встретить поезд. На Их лицах можно было прочесть глубокое сочувствие и горе. Когда Они склонились надо мной, я нашла в себе силы прошептать: “Я умираю”. Я верила этому – так сказали врачи, и об этом же говорила страшная боль. Ужасным испытанием было перемещение из вагона в карету скорой помощи. Сквозь помутненное сознание я знала, что моя голова лежит на коленях Государыни; как сквозь сон я слышала, как Она просила меня быть мужественной. После этого наступила тьма.

Я очнулась в кровати, уже не чувствуя боли. Государыня, дежурившая возле меня вместе с моими родителями, спросила, хочу ли я видеть Государя. Конечно, я сказала, что хочу. Когда Он вошел и протянул мне руку, я сжала ее. Доктор Гедройц, в ведении которой была моя палата, попросила всех удалиться: она была уверена, что я не доживу до утра. Положение так безнадежно? – спросил Император. – Но у нее есть еще сила в руках”» («Неопубликованные воспоминания А. А. Вырубовой» // «Новый Журнал». № 131. Нью-Йорк. 1978. С. 157).

Августейшие сестры милосердия перевязывают раненого

При описании этих событий в мемуарах генерала В. Ф. Джунковского происходит очередная, незаметная для невнимательных читателей, шулерская подмена: «Вырубову перевезли в Царское Село, поместили в госпиталь для раненых Имени Императрицы, она была обставлена самым внимательным, заботливым уходом, благодаря чему она осталась жива» (В.Ф. Джунковский «Воспоминания». Т. 2. С. 481).

Получается, что тяжко раненая Вырубова, которая с минуты на минуты должна была умереть, вдруг исцеляется благодаря «самому внимательному, заботливому уходу» под руководством той же Гедройц. Мы же, читая о «заботливом уходе», не забудем того так и оставшегося, к сожалению, безымянным солдатика, укрывшего Анну Александровну своей шинелью и вытиравшего ей лицо и рот от вытекавшей оттуда крови.
Мужички в серых шинелях и …врачи. Императрица и …княжна.

Позднее Гедройц распространяла среди знакомых выгодную ей версию. В присутствии Государя и Г. Е. Распутина на вопрос, выживет ли Вырубова, она будто бы изрекла: «Будет, я ее спасу».

При этом Император, улыбнувшись, имея в виду находившегося тут же Г. Е. Распутина, якобы заметил: «Всякий по-своему лечит» (В. Чеботарева «В Дворцовом лазарете в Царском Селе. Дневник: 14 июля 1915 – 5 января 1918». Публ. В.П. Чеботаревой-Билл. Прим. Д. Скалона // Новый журнал. № 181. Нью-Йорк. 1990. С. 181).

Продолжение следует.

sergey-v-fomin.livejournal.com

.

Рубрики:

Российская империя
Святая Царская Семья
Великие женщины

<a href="https://www.liveinternet.ru/users/lizeeetta/post466460145/"> РђРќРќРђ Р’Р«Р РЈР‘РћР’Рђ Р Р¦РђР РЎРљРђРЇ РЎР•РњР¬РЇ | Р§РђРЎРўР¬ 10</a><br/> РђРќРќРђ Р’Р«Р РЈР‘РћР’Рђ Р Р¦РђР РЎРљРђРЇ РЎР•РњР¬РЇ | Р§РђРЎРўР¬ 10

Bo4kaMeda
Р§РђРЎРўР¬ 1 
Р§РђРЎРўР¬ 2 
Р§РђРЎРўР¬ 3 
Р§РђРЎРўР¬ 4 
Р§РђРЎРўР¬ 5 
Р§РђРЎРўР¬ 6 
Р§РђРЎРўР¬ 7 
Р§РђРЎРўР¬ 8 
Р§РђРЎРўР¬ 9

РђР»РµРєСЃР°РЅРґСЂР° Р¤РµРґРѕСЂРѕРІРЅР° Рё Рђ. Рђ. Р’С‹СЂСѓР±РѕРІР° РІ РЎРёСЂРµРЅРµРІРѕР№ РіРѕСЃС‚РёРЅРѕР№

В«РљРѕРіРґР° РїСЂРёС€Р»Р° РІ СЃРµР±СЏ, вЂ“ РІСЃРїРѕРјРёРЅР°Р»Р° Рђ. Рђ. Р’С‹СЂСѓР±РѕРІР°, вЂ“ РІРѕРєСЂСѓРі Р±С‹Р»Р° С‚РёС€РёРЅР° Рё РјСЂР°Рє. Р—Р°С‚РµРј РїРѕСЃР»С‹С€Р°Р»РёСЃСЊ РєСЂРёРєРё Рё СЃС‚РѕРЅС‹ РїСЂРёРґР°РІР»РµРЅРЅС‹С… РїРѕРґ СЂР°Р·РІР°Р»РёРЅР°РјРё РІР°РіРѕРЅРѕРІ СЂР°РЅРµРЅС‹С… Рё СѓРјРёСЂР°СЋС‰РёС…. РЇ СЃР°РјР° РЅРµ РјРѕРіР»Р° РЅРё РїРѕС€РµРІРµР»СЊРЅСѓС‚СЊСЃСЏ, РЅРё РєСЂРёС‡Р°С‚СЊ; РЅР° РіРѕР»РѕРІРµ Сѓ РјРµРЅСЏ Р»РµР¶Р°Р» РѕРіСЂРѕРјРЅС‹Р№ Р¶РµР»РµР·РЅС‹Р№ Р±СЂСѓСЃ, Рё РёР· РіРѕСЂР»Р° С‚РµРєР»Р° РєСЂРѕРІСЊ. РЇ РјРѕР»РёР»Р°СЃСЊ, С‡С‚РѕР±С‹ СЃРєРѕСЂРµРµ СѓРјРµСЂРµС‚СЊ, С‚Р°Рє РєР°Рє РЅРµРІС‹РЅРѕСЃРёРјРѕ СЃС‚СЂР°РґР°Р»Р°.

Р§РµСЂРµР· РЅРµРєРѕС‚РѕСЂРѕРµ РІСЂРµРјСЏ, РєРѕС‚РѕСЂРѕ... <a href="https://www.liveinternet.ru/users/lizeeetta/post466460145/">Р§РёС‚Р°С‚СЊ РґР°Р»РµРµ...</a>

Комментировать

« Пред. запись — К дневнику — След. запись »

Страницы: [1] [Новые]

LiveInternetLiveInternet

-Рубрики

-Фотоальбом

-Музыка

-Интересы

-Друзья

-Постоянные читатели

АННА ВЫРУБОВА И ЦАРСКАЯ СЕМЬЯ | ЧАСТЬ 10