Сырой подвал... сквозь узкое окошко 
Фонарный свет зигзагами лучей. 
Голодная, взъерошенная кошка 
Мяучит жалобно и жмется у дверей. 
На стенах плесень серыми тонами 
И паутина пыльная в углах. 
И кошка смотрит желтыми глазами, 
И в душу зверя заползает страх. 
Вот в полумраке копошатся тени: 
Шуршанье платья... шепот голосов... 
Встают в величьи царственном виденья 
Прошедшей яви, а не жутких снов. 
На петлях дверь скрипит. 
Врывается проклятье 
И ругань разрезает тишину... 
И кто-то стройный в забелевшем платье 
Прижался с криком к узкому окну. 
И выстрелы... и громкий стук приклада... 
Девичий шепот: -«папочка прощай!» 
И голос кроткий - „Господи, так надо!" 
И грубый смех, глумление и брань. 
И тишина... ни возгласа, ни вздоха... 
И смотрит луч дрожащий фонаря 
Через окно на жуткую Голгофу 
Последнего Российского Царя. 
Вот кошка жалобно в клубок у двери сжалась, 
Фонарь в предчувствии рассвета замигал. 
И утро тусклое и мутное пробралось, 
Сгоняя сумерки в Ипатьевский подвал.