Волчица вдруг явственно услышала в себе, внутри чрева, живые толчки. Так было когда Акбара придушила с броска крупную зайчиху: в зайчихе, в животе её, тоже почудились тогда такие же шевеления каких-то невидимых, скрытых от глаз существ, и это странное обстоятельство удивило и заинтересовало молодую любопытную волчицу, удивлённо наставив уши, взирающую на свою удушенную жертву. А теперь сама обнаружила в нутре своём такую же живую ношу - то давали знать о себе те, которым предстояло появиться на свет недели через полторы-две. То было их первое заочное соприкосновение с внешним миром, с ожидающей их враждебной действительностью. Им тоже было страшно, и страх тот передался им материнской кровью.

Одержимость этих двух волков стала притчей во языцех, когда Акбара и Ташчайнар нарушили волчье табу и стали нападать на людей. В одном случае они средь бела дня осадили тракториста прямо посреди дороги. Он вёз сено в прицепной тележке. У него заклинило руль, он долго возился орудуя ключами, и вдруг заметил невдалеке двух волков, - они шли к нему. С лютым, оцепеневшим взглядом они приближались к нему, волчица была чуть ниже в холке и синеглазая. Хорошо, парень не растерялся, успел заскочить в кабину и прихлопнуть дверцу. Хорошо, мотор завёлся от стартера, а то всё приходилось заводить сплеча, от рукоятки. Трактор затарахтел, но волки не ушли, а всё норовили приблизиться то с одной, то с другой стороны.

В другой раз лишь чудом уцелел подросток-пастушок и тоже дело было днём. Он отправился верхом на ослике за топливом - ему надо было привезти хворосту на растопку. Пока он резал серпом в кустарнике хворост, откуда-то выскочили 2 волка. Ослик даже не успел подать голоса. Нападение произошло мгновенно, молчком и кроваво. Мальчик бежал, не выпуская серпа из рук, и, добежав, упал и стал кричать не своим голосом. Когда люди с ружьями побежали к кустарнику, волки неспешной трусцой скрылись за холмом. Даже выстрелы не заставили их убыстрить шаг.

А чуть погодя волки устроили настоящую бойню среди суягных маток, выгнанных попастись неподалёку. Никто из людей не видел, как и что произошло. Спохватились только тогда, когда оставшиеся в живых животные примчались в страхе во двор. Полтора десятка суягных маток лежали растерзанные на пастбище. Всех их убили зверски, перерезав горло - не для насыщения, а ради умерщвления.

И пошла об этих волках страшная слава. Но люди видели лишь внешнюю сторону дела и не знали подлинной подоплёки, подлинных причин мести - не ведали о безысходной тоске матери-волчицы по похищенным из логова волчатам...