Не надо. Не сажайте лапшу и пельмени в одну лодку. Они будут драться. Лапша хулиганит. Бедные пельмени.
Горе от ума |
|
|
Есть люди, |
о которых трудно сказать что-нибудь такое, что представило бы их разом и целиком, в их самом типическом и характерном виде; это те люди, которых обыкновенно называют людьми “обыкновенными”, “большинством”, и которые, действительно, составляют огромное большинство всякого общества. Писатели в своих романах и повестях большею частию стараются брать типы общества и представлять их образно и художественно, – типы, чрезвычайно редко встречающиеся в действительности целиком, и которые тем не менее почти действительнее самой действительности. Подколесин в своем типическом виде, может быть, даже и преувеличение, но отнюдь не небывальщина. Какое множество умных людей, узнав от Гоголя про Подколесина, тотчас же стали находить, что десятки и сотни их добрых знакомых и друзей ужасно похожи на Подколесина. Они и до Гоголя знали, что эти друзья их такие, как Подколесин, но только не знали еще, что они именно так называются. В действительности женихи ужасно редко прыгают из окошек пред своими свадьбами, потому что это, не говоря уже о прочем, даже и неудобно; тем не менее сколько женихов, даже людей достойных и умных, пред венцом сами себя в глубине совести готовы были признать Подколесиными. Не все тоже мужья кричат на каждом шагу: “Tu l'as voulu George Dandin!”. Но, боже, сколько миллионов и биллионов раз повторялся мужьями целого света этот сердечный крик после их медового месяца, и кто знает, может быть, и на другой же день после свадьбы.
Итак, не вдаваясь в более серьезные объяснения, мы скажем только, что в действительности типичность лиц как бы разбавляется водой, и все эти Жорж-Дандены и Подколесины существуют действительно, снуют и бегают пред нами ежедневно, но как бы несколько в разжиженном состоянии. Оговорившись, наконец, в том, для полноты истины, что и весь Жорж-Данден целиком, как его создал Мольер, тоже может встретиться в действительности, хотя и редко, мы тем закончим наше рассуждение, которое начинает становиться похожим на журнальную критику. Тем не менее, всё-таки пред нами остается вопрос: что делать романисту с людьми ординарными, совершенно “обыкновенными”, и как выставить их перед читателем, чтобы сделать их хоть сколько-нибудь интересными? Совершенно миновать их в рассказе никак нельзя, потому что ординарные люди поминутно и в большинстве необходимое звено в связи житейских событий; миновав их, стало быть, нарушим правдоподобие. Наполнять романы одними типами или даже просто, для интереса, людьми странными и небывалыми было бы неправдоподобно, да пожалуй, и не интересно. По-нашему, писателю надо стараться отыскивать интересные и поучительные оттенки даже и между ординарностями. Когда же, например, самая сущность некоторых ординарных лиц именно заключается в их всегдашней и неизменной ординарности или, что еще лучше, когда, несмотря на все чрезвычайные усилия этих лиц выйти во что бы ни стало из колеи обыкновенности и рутины, они всё-таки кончают тем, что остаются неизменно и вечно одною только рутиной, тогда такие лица получают даже некоторую своего рода и типичность, – как ординарность, которая ни за что не хочет остаться тем, что она есть, и во что бы то ни стало хочет стать оригинальною и самостоятельною, не имея ни малейших средств к самостоятельности.
К этому-то разряду “обыкновенных” или “ординарных” людей принадлежат и некоторые лица нашего рассказа, доселе (сознаюсь в том) мало разъясненные читателю. Таковы именно Варвара Ардалионовна Птицына, супруг ее, господин Птицын, Гаврила Ардалионович, ее брат.
В самом деле, нет ничего досаднее как быть, например, богатым, порядочной фамилии, приличной наружности, недурно образованным, не глупым, даже добрым, и в то же время не иметь никакого таланта, никакой особенности, никакого даже чудачества, ни одной своей собственной идеи, быть решительно “как и все”. Богатство есть, но не Ротшильдово; фамилия честная, но ничем никогда себя не ознаменовавшая; наружность приличная, но очень мало выражающая; образование порядочное, но не знаешь, на что его употребить; ум есть, но без своих идей; сердце есть, но без великодушия, и т. д., и т. д. во всех отношениях. Таких людей на свете чрезвычайное множество и даже гораздо более, чем кажется; они разделяются, как и все люди, на два главные разряда: одни ограниченные, другие “гораздо поумней”. Первые счастливее. Ограниченному “обыкновенному” человеку нет, например, ничего легче, как вообразить себя человеком необыкновенным и оригинальным и усладиться тем без всяких колебаний. Стоило некоторым из наших барышень остричь себе волосы, надеть синие очки и наименоваться нигилистками, чтобы тотчас же убедиться, что, надев очки, они немедленно стали иметь свои собственные “убеждения”.
Стоило иному только капельку почувствовать в сердце своем что-нибудь из какого-нибудь обще-человеческого и доброго ощущения, чтобы немедленно убедиться, что уж никто так не чувствует, как он, что он передовой в общем развитии. Стоило иному на-слово принять какую-нибудь мысль или прочитать страничку чего-нибудь без начала и конца, чтобы тотчас поверить, что это “свои собственные мысли” и в его собственном мозгу зародились. Наглость наивности, если можно так выразиться, в таких случаях доходит до удивительного; всё это невероятно, но встречается поминутно. Эта наглость наивности, эта несомневаемость глупого человека в себе и в своем таланте, превосходно выставлена Гоголем в удивительном типе поручика Пирогова. Пирогов даже и не сомневается в том, что он гений, даже выше всякого гения; до того не сомневается, что даже и вопроса себе об этом ни разу не задает; впрочем, вопросов для него и не существует. Великий писатель принужден был его, наконец, высечь для удовлетворения оскорбленного нравственного чувства своего читателя, но, увидев, что великий человек только встряхнулся и для подкрепления сил после истязания съел слоеный пирожок, развел в удивлении руки и так оставил своих читателей. Я всегда горевал, что великий Пирогов взят Гоголем в таком маленьком чине, потому что Пирогов до того самоудовлетворим, что ему нет ничего легче как вообразить себя, по мере толстеющих и крутящихся на нем с годами и “по линии” эполет, чрезвычайным, например, полководцем; даже и не вообразить, а просто не сомневаться в этом: произвели в генералы, как же не полководец? И сколько из таких делают потом ужасные фиаско на поле брани? А сколько было Пироговых между нашими литераторами, учеными, пропагандистами. Я говорю “было”, но уж, конечно, есть и теперь…
Ф.М. Достоевский. Отрывок из романа "Идиот"
|
Метки: Ф.М. Достоевский Идиот Достоевский |
Toundra - III (2012) |
Не передать словами то ощущение, когда ты видишь новый альбом ребят, творчество которых не оставляло равнодушным, слушая их прошлые работы. Ты качаешь этот альбом, надеешься что он будет на уровне прошлых двух, может даже лучше, к сожалению, очень часто, новая музыка от любимых команд как-то разочаровывает что ли, то ли мы взрослеем и воспринимаем ее иначе, то ли действительно спад у группы. Но я отвлекся, спасибо Toundra что не разочаровала, очередной раз восхищаюсь талантом этой группы.
Сложно как-то описать те ощущения которые я испытывал при прослушивании этого альбома, да и не хочу, его надо просто слушать и наслаждаться им, закрыть глаза и забыть о всех проблемах на 40 минут 16 секунд, за это спасибо.
01 Ara Caeli
02 Cielo Negro (Black Sky)
03 Requiem
04 Marte (Mars)
05 Lilim
06 Espirita
|
Метки: Post-Rock Toundra Toundra - III (2012) |
emmure - mdma lyrics |
  |
|
Метки: emmure mdma lyrics |
Без заголовка |
|
|
Pg.Lost - Key (2012) |
01. Spirits Stampede
02. Vultures
03. Terrain
04. Sheaves
05. I Am A Destroyer
06. Gathering
07. Weaver
|
|
Есть что посмотреть |
нашел еще один списочек фильмов, есть чем занять себя в свободное время.
Начну с конца списка смотреть то, что не видел
интересно сколько времени мне понадобится чтобы покончить с этим списком
1. Амели
2. Титаник
3. Вечное сияние чистого разума
4. Бойцовский клуб
5. Пираты Карибского моря
6. Зеленая миля
7. Реквием по мечте.
8. Достучаться до небес
9. Эффект бабочки
10. Форрест Гамп
11. Интервью с вампиром
12. Гарри Поттер
13. Влюбись в меня, если осмелишься
14. Леон
15. В джазе только девушки
16. Унесенные ветром
17. Сумерки
18. Парфюмер
19. Эдвард руки-ножницы
20. Дневник памяти
21. Жестокие игры
22. Загадочная история Бенджамина Баттона
23. Пятый элемент
24. Властелин колец
25. Пролетая над гнездом кукушки
26. Реальная любовь
27. Завтрак у Тиффани
28. 99 франков
29. Алиса в стране чудес
30. Бесславные ублюдки
31. Один дома
32. Сонная лощина
33. Горбатая гора
34. Послезавтра
35. Побег из Шоушенка
36. Мулен Руж
37. Такси
38. Матрица
39. Прерванная жизнь
40. Суини Тодд: демон-парикмахер с Флит-Стрит
41. Престиж
42. Я - легенда
43. Шоу Трумэна
44. Молчание ягнят
45. Иллюзионист
46. Город грехов
47. Криминальное чтиво
48. Человек дождя
49. Мост в Терабитию
50. 8 женщин
51. Август Раш
52. Красота по-американски
53. Американская история Х
54. Темный рыцарь
55. Список Шиндлера
56. Элизабеттаун
57. Я, робот
58. Константин-повелитель тьмы
59. Большой куш
60. Заводной апельсин
61. Другие
62. Страх и ненависть в Лас-Вегасе
63. Донни Дарко
64. Крупная рыба
65. Хористы
66. Тутси
67. Звездная пыль
68. Наука сна
69. Тайное окно
70. Четыре комнаты
71. Отступники
72. С широко закрытыми глазами
73. Однажды в Америке
74. Крестный отец
75. Хулиганы с Зеленой улицы
76. Шестое чувство
77. Что гложет Гилберта Грейпа?
78. Мальчик в полосатой пижаме
79. Битлджус
80. Укрощение строптивого
81. Психо
82. Жизнь прекрасна
83. Эд Вуд
84. Общество мертвых поэтов
85. Завтрак на Плутоне
86. Куда приводят мечты
87. Американский психопат
88. Восемь
89. Касабланка
90. Бенни и Джун
91. Гордость и предубеждение
92. Дом у озера
93. Милые кости
94. Жизнь Девида Гейла
95. Быть Джоном Малковичем
96. Господин Никто
97. Беспокойная Анна
98. Пианист
99. Сердца в Атлантиде
100. Море внутри
|
|
