Цитата сообщения кефир_с_лимоном



Естественно, он обслужил пол-Москвы. Чертовски нанюхан. Безбожно рад мимолетной встрече. Курит Parliament Lights и честно верит, что через три минуты я упаду перед его немного пьяным очарованием и уже почти улетучившимся Very Irresistible Givenchy.

Мне двадцать один. И я знаю точно: он позвонит. На что же ему ещё Nokia 8800 Sirocco Edition?

Дружбы между мужчиной и женщиной не существует. Это факт. Но почему целое население земного мячика так настойчиво пытается это опровергнуть?

Мы стояли и обнимались. И старый позабытый Armani Aqua di Gio снова окутал меня своей притягательностью. Забил нос, проник в мозг. И видимо, отпустил давно нажатый стоп-кран.

Странное чувство, что в жизни ничего не меняется. Так, цвет волос и телефоны, только не номера, а аппараты.

Многие люди знают звуки начала секса. Нет, это не падающий с ударом на пол ремень. Мелочь сыпется из карманов джинсов звонко, дерзко и синхронно. Рассыпается под кровать, за диван и переливается от утреннего солнца. Секса не было. А содержимое карманов всё равно разбросано по полу, мы всё ещё существовали в режиме ожидания под совместным ником «Парадокс».

Чего только не сделает еврей во время выгоды. Помимо бережливости в отношении денег, еще одна отличительная черта евреев – любовь к экспромтам.

Меня потянуло на романтику. Пришли мысли. За ними дождь.

Да что там – я, наверное, хочу любви. Однако в каком из прейскурантов есть цена на этот товар, и в каком виде её подают, и что самое важное, в каком из ресторанов ЦАО?

А ты в курсе, что хорошую вещь браком не назовут? Брак подлежит обмену в течение двух недель после приобретения.

И откуда в нас столько цинизма? Где те самые мятные конфетки и ватно-морковные сны? Мы снова задыхаемся в усталости от собственной псевдозначимости и невозможности высидеть в одиночестве – не умеем наслаждаться этим, ведь за всей этой бутафорией кроется нечто куда более важное, чем все на свете самолёты и махинации – нечто не приторное и занудное, там кроется человеческое. Только почему-то мы снова играем в маски-шоу. Надеюсь, хотя бы в венецианские маски-шоу.

Каблуки придумал определенно мужчина. Причем отъявленный женоненавистник.

Сегодня явно не день Бекхэма. И не восьмое марта соответственно.

Мне очень хотелось грустить, но это непозволительная роскошь.

Да. Бывают люди. Где-то. Именно бывают, ходят, присматриваются, пьют несносный кофеин. Они бывают, но не сеть. Есть человеческое, разумное, сознательное, чёткое, расчётливое и по-душевному корыстное. Есть детское, эмоциональное, яркое и всеотдающее. Уже двадцать один. Пора найти баланс.

Я вышла на улицу…И пришла тоска. Да с такой силой она вошла в меня, что хотелось выть. Дальше были только Vertu и глупый брак. Дальше не было романтики.

Где кроется истинное спокойствие и благодать? За какими витринами хранится идеальная жизнь? Дайте ваучер. А лучше акцизную марку.

Пришла она – жажда глупой, безмерно банальной эстетики, до паскудного элементарных фраз, до противного стандартных действий, дурманющая жажда клише и натуральной романтики, желание цветов неогнеопасных, писем по утрам – и пусть не в конвертах, незапечатанных и непроштампованных, даже на mail.ru или на yahoo.com, но с преувеличениями, с терзаниями. А то в ограничительных «fuck me I`m famous» и «luv ya» отнюдь ли можно тонуть часами, не стесняясь зарываться в пледы и томительно проигрывать в памяти – не на осколках нервной системы, а по мокрым следам воспоминаний. Ну, что за чушь, что после вторжения эпохи «гламурчега», будь он не ладен, мы потеряли собственное стремление быть безропотно открытыми – распахнутыми книжками без ожидания боли. Чего хочется каменным лицам в солярии? Чего хочется насупленным выражениям морд в читальном зале Ленинской библиотеки? Любви. А мы её проебали. Мы скорее одиноки, но уже не свободны. Таков он, очередной факт поколенческих мыслей.

Сегодня мне можно всё. Кроме того, что пить за рулём, потому что нет денег на штраф. Ещё лямурничить нельзя – потому что месячные, гулять, так как на каблуках, раздеваться – ибо на колготках дырка, а также флиртовать с мужчинами, потому что я замужем.

Чувствовала себя где-то между Таней Лариной, Бриджит Джонс и шваброй из романа «FUCK`ты». Да что там шваброй, так, половичкой под плинтусом.

Укройте меня одеялом. Сделайте погромче дождь. Заархивируйте вопросы до утра. И дайте же мне, гадкие люди-будильники, выспаться.

Мы всё время ищем жизнь где-то ещё – а она, как оказывается, шуршит под нашими ногами.

Мы пили шардоне в ожидании многобюджетных снов.

Наверное, нужно было поговорить о семйном бюджете, но как можно заикаться о таких мелочах, когда двое людей греют друг друга под одним одеялом, как будто тепло дарит не воздух, запертый под тёплой пуховой начинкой, а тот, что рядом дышит, отдавая тебе своё тепло. Как эротика может быть в семейной жизни, если у вас одно дыхание на двоих?

Хочется сесть и разом вывести истину. Такую, чтобы все сразу счастливыми стали.

Что можно ждать от подруги, которая до двадцати лет была уверена, что хер – это корнеплод?

Ира была правда милой девушкой. Я нацепила блаженную улыбку №8 из загашника «Морды на все случаи жизни». Классификация «Случай хреновый».

Мысли из гипсокартона. Головная боль весом 127 грамм. Персиковый сок через треснувшую трубочку. Это не любовь – это просто форма зависимости такая.

Искать телефон, который стоит на беззвучном режиме, то же самое что пытаться замазать синяк тональным кремом. Оба процесса могут затянуться на вечность.

Хотите, чтобы я перестала летать на метле? Обеспечьте погоду и предоставьте «Боинг».

Иногда мне казалось, что я работаю в скворечнике. Только дятлы умеют так ездить по мозгам. Всем что-то надо, и эти же все думают, что я знаю ответы на все вопросы. Включая то, как жить дальше. Они кидали в меня свои вопросы, как тухлые помидоры в надоевшего исполнителя. А я терпела и выдавала решение проблем, в сотый раз пересчитывая сметы.

Странно это было – осознавать и осмысливать дорогу домой. Как будто в секунду образовался тот мир, обратная сторона которого – бессмысленные тусовки, дешевый кокаин, хреновый секс, прекрасный мир безрассудного безумия. И противоположность этим ароматам безумия – ванильный мир с шоколадными эмоциями, эклерами с начинкой эмоциональных взрывов. А я как метеоролог выстилаю разумом мостовую парада безумия.

Начало жизни с кем-то похоже на чаши весов – с одной стороны – свобода, а с другой – не поверите, та же свобода. Только первая называется «Свободное я», вторая «Свободная не только я». Если хочешь ограничить чью-то свободу, начиная с себя.

Ох уж эти непреложные истины, которые приходится открывать как Америку. И наверное, вскоре давать объявление «Изобретаю велосипед». Однако, как ни крути, изобретать велосипед приходится каждому из нас, особенно в семейной жизни.

Жизнь на странном конвейере под названием «бурная молодость». Молодость разрешает многое – сажать печень, не спать по несколько суток без мигреней, играть в ответственность.

Сладких снов, мои безвкусные и пресные мысли.

Время близилось к обеду. И я всячески имитировала бурную деятельность. Нет, не оргазмы. Я же говорю, деятельность.

Кулинарная книга – лучшее пособие для патологоанатомов, как оказалось. А семейная жизнь – лучшая диета, есть расхотелось враз.

Между мужчиной и женщиной дружбы не бывает. Между женщинами тоже. Единственный друг – это твой мужчина, твоя мама и твои дети. Всё остальное – времяпровождение с ограниченной ответственностью.

Любовь – это как жажда в пустыне. Физиологическая потребность неисчерпаема.

Полдвенадцатого, а на дорогах пробки. Город вечного «Не спать - …любое слово с окончанием на ть»! Бухать, сводить, врать.

Да и правда, терять уже нечего, скажем прямо – у нас тотальный дефицит чести и достоинства.

Мы спустились вниз, поддерживая друг друга, нечто похожее не то на мозги, не то на ром с колой переливалось внутри черепной коробки. Совесть ещё была пьяна.

Если не помнишь – значит, не было!

Просто любовь – это когда вы объединяетсь, и в секунду ты не понимаешь, кто из вас что. Когда он может забрать у тебя всё, но почему-то не делает этого. Ты теряешь себя. Это страшно, вязкая трясина, но в этой трясине есть смысл жизни. Такое болото оказывается. И сколько бы мы не выбирались из этого болота, обретая циничную ясность, всё равно сбегали обратно под трепетный плед своего мира, в котором царила полная неразбериха.

Стаю чёрных кошек неустанно влекло перебегать мой жизненный путь. Как будто я жила на валерьяновой фабрике.

Я пойду с ума сойду по-быстрому. Скоро вернусь.

Любовь ровно как критические дни – превосходное оправдание.

Вот удивительно – я видела в своей жизни многих женщин – продюсеров, бизнесвумен, персонажей светских хроник Vouge, их навыков и умений могло хватить на разовое удвоение ВВП, но каждая из них ломалась и нервничала перед семейным ужином. И вся сталь и платина резко прятались под тонкой кожей Женщины. В секунду броня осыпалась, как чешуя, снобизм растворялся, подобно утреннему туману. Светские хроники – всего лишь указатель на пути к искусственному оплодотворению и тотальному одиночеству.

Пути Господни неисповедимы. И как можно исповедовать пути, не зная загруженности автострад. Ей-богу.

Из грехов за последний день только виски.

Транспортный рентген просвечивал наши сумки, мы находились в ожидании десятичасовой разлуки с багажом. Это как лотерея: никогда не знаешь, что обнаружишь внутри по прибытии.

Секс с одним и тем же человеком отнюдь не теряет красок, скорее, оттачиваются телодвижения, как части паззла или неразученной пьесы для механического пианино, вы собираетесь в комплект идеального состояния. По длительности, глубине и форме. Вы распознаёте каждую рефлекисю, каждый до скоропулёзного выверенный оттенок наслаждения, запах тела становится привычным и заставляет желать, желать не по-животному агрессивно, а по-чувственносу яростно. И в каждом вдохе и выдохе ты слышишь руководство, комментарий, впечатления. И это тот воздух, которым ты дышишь, зная, что рыбы на песке беспомощны, хоть и фотогеничны.

Где-то там взлетали самолёты, они двигались по небу в такт мечтам и надеждам пассажиров.

Никто не знает, есть ли жизнь после смерти, но жить надо, думая, что там ничего нет, - только так можно ценить каждое мгновение, каждую секунду, наслаждаться каждой трудностью.

Каждый конвертировал счастье или его трепетную иллюзию в свою валюту, зная, с кем именно разделить лицевой счёт, а кому выставить по первое число.

Москва – весь мир в безопасном режиме, где для любителя найдётся всё, включая тайских проституток.

Цинизм порван на клочки, разодран на щепки, расколат на сотни тонн пушистого снега, растоплен на миллионы чашек глинтвейна в придорожных кафе, разложен на сотни поздравительных транспарантов, разломан на мегабайты зимних писем! Селяви, мой надменный цинизм, селяви!