Я только хотела найти какие-нибудь интересные снимки или планы довоенного САНИИРИ. Забралась в Госкаталог. И вдруг в ответ на запрос появилась эта машинолисная копия правительственной телеграммы - соболезнования в связи с гибелью профессоров этого института РОЗОВА и МАКРИДИНА. Вот так просто, без инициалов и бумага ужасная. Отозвалась Татьяна Александровна Вавилова, хранительница прошлого, кладезь исторической памяти нескольких поколений: «Помню разговоров много было об этой катастрофе, вспоминали  родители и потом, знали погибших, конечно, работали вместе. Макридин и Розов погибли при крушении самолета».  Время печального события указано неверно. Не в 1931, а в 1942 рухнул этот самолёт, погубив 36 человек.

Удивительно, но эта и другие официальные бумаги Николая Васильевича Макридина хранятся в "Государственном литературно-мемориальном музее Анны Ахматовой в Фонтанном Доме". В них ни слова о литературе и много-много об ирригации и мелиорации . Пришёл на помощь Владимир Микулицкий, отправив меня на страницы книги Лидии Чуковской «Записки об Анне Ахматовой» и воспоминаний Анны Владимировны Розовой - вдовы профессора Розова.

И открылся целый МИР. 

Личность Николая Васильевича складывалась из двух половинок: поэтической и научной.  В разных  пропорциях они сосуществовали, но как будто не пересекались...

Вот биографическая справка в интернете. Биографический словарь, содержащий сведения обо всех сотрудниках РНБ. Макридин здесь прежде всего деятель культуры. Его научные достижения - две строчки в самом конце. http://nlr.ru/nlr_history/persons/info.php?id=649

"Макридин Николай Васильевич

Родился в купеч. раскольнич. семье. Отец заведовал гор. лавкой и складом А/О "Океан", мать — домохозяйка. В 1913 окончил Ин-т инж. путей сообщения. В 1910 в газ. "Студ. жизнь" появились первые стихотворения М. Знакомство с Е. А. Ляцким обеспечило публ. четырех его стихотворений в журн. "Современник" (1912. № 4). Состоял в "Цехе поэтов", близок к акмеистам. В 1915 М. участвовал в подгот. к изд. полн. собр. соч. Веневитинова и Языкова по рукоп. ПБ и АН для изд-ва "Огни" (библиогр. не подтверждено). В 1917 опубликовал шуточное стихотворение "То, чему не бывать" в журн. "Новый Сатирикон" (№ 28). В течение ряда лет занимался изучением истории искусств, преим. фламанд. и итал. живописи. В 1920—21 читал курс лекций по истории искусств в театр. студии Наркомпроса в Батуми. В 1921 в № 2/3 бакин. журн. "Искусство" появилась его ст. "О пролетарском искусстве". По свидетельствам А. А. Ахматовой и В. И. Лурье, весной 1921 М. приехал из Батуми в Крым, где встретился с Н. С. Гумилевым, якобы спасшим его в перестрелке с "зелеными". (По др. сведениям М. в Батуми покровительствовал С. М. Городецкий.) О своем знакомстве с М. Ахматова вспоминает в одном из дневников 1950-х и характеризует его как серьезного и порядочного человека.
12 июля 1921 М. подал прошение о зачислении в ПБ в Отд-ние изящных искусств и технологий. На основании постановления Правления от 26 июля был принят с 1 авг., но уже 3 окт. подал прошение об увольнении, подкрепив его письмом руководства новосозд. Науч.-мелиорац. ин-та о необходимости в М. как в специалисте. Уволен 7 окт. 1921. На новом месте работы М. числился как ученый-переводчик, с 25 окт. 1924 — науч. сотр. Авт. двух кн. по мелиорации. Дальнейшие обстоятельства жизни и деятельности М. не выяснены, но судя по всему он оставил занятия лит., хотя и поддерживал знакомство со мн. писателями, в частности с А. Белым и Р. В. Ивановым-Разумником.
Соч.: Двадцатилетний опыт федеральной мелиорации государственных земель С.-А. Штатов (1902—1923 гг.). Л., 1925; Одежда каналов как средство борьбы с фильтрацией. М.; Л., 1936.
Лит.: Тименчик Р. Д. Заметки об акмеизме // Russ. lit. 1974. № 7/8; Тотс Г. А. "Зарево большого города…" // Лит. обозр. 1988. № 11.
Арх.: Арх. РНБ. Ф. 2, оп. 1, д. 48; Ф. 10/4, д. 18; Пр. и расп. 1917—25; ОР РНБ. Ф. 1073, д. 76; Ф. 901, д. 1058; ОР РГБ. Ф. 386, к. 3, д. 29; ЦГА СПб. Ф. 2004, оп. 2, д. 1027—1029.

М. Д. Эльзон".

    Примечательная фраза: "Дальнейшие обстоятельства жизни и деятельности М. не выяснены."  Конечно, не выяснены, ведь Макридин в 1936г. перебрался в Среднюю Азию, от Москвы далеко... Как на Марс улетел!

Но вот жизнеописание (автобиография), написанное самим Макридиным уже в Ташкенте в 1940. Ни слова о поэтических, о литературоведческих достижениях. Как будто ничего этого в его жизни и не было:только орошение, научные разработки, преподавание. Крепкая научная проза оттеснила тонкие поэтические материи?

1.


2.

 

В конце автобиографии Ташкентский адрес Николая Васильевича!  ПУШКИНСКАЯ улица дом №29! Этот дом стоит до сих пор. Он слева от Старой Консерватории, между Лермонтовской и Гоголя.

Главный подарок - нашлись фотографии  Макридина. Я пытала интернет до пяти утра в поисках хоть какого-нибудь снимка. Видимо, взяла сеть измором. Наконец, на форуме, где выясняли родословную старого радиоприёмника, в гор. Пушкино обнаружились портреты его бывшего хозяина. http://www.retrotexnika-forum.ru/talk/viewtopic.php?f=1&t=141 Спасибо!

 

 

 

Земля Узбекистана получила  ценного специалиста . Профессор Макридин был признанным авторитетом в своей области.  Он  доктор технических наук, заведующий кафедрой с/х  мелиорации Ташкентского института инженеров ирригации и мелиорации сельского хозяйства  и сотрудник САНИИРИ.

http://goskatalog.ru/portal/#/collections?id=11370535

 

 

  О Розовых.

Семья профессора Розова была эвакуирована в Ташкент из Москвы. Туркестан был им хорошо знаком. Некоторое время  жили и работали в Голодной Степи и Ташкенте ещё до Первой Мировой Войны, потом в революционные годы. На мой взгляд,  Лев и Анна были настоящими русскими интеллигентами,  образованными разночинцами, подвижниками, которые целью своей жизни считали труд на пользу народа. Главное, это у них получалось и революционная зараза их не коснулась. Лев Парменович - почвовед, занимался орошением таких трудных районов, как Голодная Степь, Анна Владимировна стала земским врачом , окончив  медицинский факультет Московских высших женских курсов. Это было ново, медицинское образование для девушек!

Вот что пишут в интернете о профессоре Розове.  http://library.ruslan.cc/authors/%D1%80%D0%BE%D0%B7%D0%BE%D0%B2-%D0%BB%D0%B5%D0%B2-%D0%BF%D0%B0%D1%80%D0%BC%D0%B5%D0%BD%D0%BE%D0%B2%D0%B8%D1%87/

"Розов Лев Парменович (1886—1942) - мелиоратор, почвовед, основоположник мелиоративного почвоведения. Профессор Московского инсититута инженеров водного хозяйства, заведующий опытной станцией в Голодной степи, заведующий сектором ВНИИ гидротехники и мелиорации".

https://fictionbook.ru/author/t_s_shorina/melioraciya_pochv/read_online.html

Странный итог жизней таких ярких, таких незаменимых людей! Гибель в Ташкенте за 3000км от войны!!!

 

Как пишет Анна Владимировна: «... 14 декабря 1942 г. погиб Лев Парменович, при возвращении в Ташкент из командировки с правительственным заданием в Южный Хорезм.

Самолет, на котором Лев Парменович летел, упал в Пахта-Арале, пробил землю до грунтовых вод, которые скрыли самолет. Погибло около 40 человек (члены правительства и профессора) + 12 человек команды самолета. Было вредительство. Тела доставали трактором и там же похоронили.

С Львом Парменовичем в одну могилу похоронили профессора Макридина и доцента Козлова...

В июне я получила вызов, как жена профессора Розова Л.П. с его документами для доклада в Наркомземе и МГИМ».

Вот так появилась эта телеграмма -Телеграфное соболезнование заместителя Наркома земледелия Рогова, главинжстроя Никитина, директора САНИИРИ Алексеева, академика Костякова, профессора Кондрашева по поводу безвременно погибших профессоров Розова - Макридина.

Есть в интернете сайт, где собраны сведения об авиакатастрофах. Так что теперь можно узнать подробности этой нелепой и бессмысленой трагедии. 

http://www.airdisaster.ru/database.php?id=2390

  " Экипаж самолета ПС-124 (АНТ-20бис) Л-760 Узбекского управления ГВФ выполнял обратный рейсовый полет по маршруту Ургенч - Чарджоу - Ташкент. После вылета в 11:40 мск из а/п Чарджоу на борту находилось 26 пассажиров и 10 членов экипажа. Общая коммерческая загрузка составляла 5523 кг, что не выходило за установленные пределы. Фактическая погода по маршруту Чарджоу - Ташкент была летной. Дефектов в материальной части самолета не было.
    В 13:50 мск, во время горизонтального полета на высоте около 500 м самолет стал  снижаться с работающими на средних оборотах моторами. Снижение вначале было медленным, затем угол снижения самолета начал увеличиваться всё больше и больше. Самолет перешел в крутое пике и под углом около 80° с работающими моторами врезался в землю в 3 км северо-восточнее совхоза Пахтаарал Южно-Казахстанской области Казахской ССР (20 км от а/п Сырдарья (Ильич), 86 км юго-западнее а/п Ташкент). Все находившиеся на борту пассажиры и члены экипажа погибли. На месте падения в ровной степной местности осталась воронка, заполненная обломками самолета. Моторы ушли в землю на глубину до 5 м. Баки при ударе взорвались, но пожара не последовало. Стабилизатор самолета находился в крайнем положении на пикирование.
    В остатках пилотской кабины найдены трупы второго пилота и пассажира К. - летчика Узбекского управления ГВФ из а/п Турткуль. Тела командира корабля в остатках пилотской кабины не было. В остатках пассажирской кабины, рядом с опознанным трупом одного из пассажиров найдено тело мужчины полностью без одежды, степень повреждения которого не позволяет установить личность, однако рядом с этим телом найдено удостоверение командира корабля.

    Таким образом установлено, что командир корабля допустил к управлению самолетом пассажира К, который был пилотом, но не имел опыта управления самолетом ПС-124. Сам командир корабля в это время отлучился из пилотской кабины, положившись на второго пилота, что он неоднократно делал и в предыдущих полетах. Пилот К. нечаянно или с целью испробовать реакцию самолета на изменение угла стабилизатора, включил находящийся на подлокотнике кресла командира корабля механизм электроподъемника стабилизатора, который сработал на максимальный положительный угол. Перевод стабилизатора в полете на максимальный положительный угол неизбежно влечет за собой переход самолета в пикирование, так как при этом положении стабилизатора удержать самолет рулями в режиме горизонтального полета невозможно.
    Выключить своевременно механизм электроподъемника стабилизатора К. не сумел, так как не имел достаточно ясного представления об управлении этим механизмом.
    Второй пилот своевременно выключить механизм управления стабилизатором не смог. К тому же второму пилоту, чтобы прекратить ход стабилизатора, нужно было сойти со своего места, вследствие чего его вмешательство запоздало еще более. В результате самолет вошел в такой угол пикирования, вывести его из которого было невозможно.
    Из свидетельских показаний вытекает, что командир корабля ранее разрешал пилоту Коз, летавшему пассажиром рейсами Ташкент - Чарджоу - Ургенч и обратно управлять самолетом. Также им во время рейсов к управлению самолетом им допускались еще два пилота Узбекского управления ГВФ, летавшие пассажирами, а также инженер самолета Л-760...."

И выводы комиссии, конечно!

"1) Контроль за работой экипажа со стороны командира и инженера транспортного отряда Узбекского управления ГВФ был поставлен плохо. Фактически самолет Л-760 был самостоятельной единицей в отряде и руководство работой экипажа командиром отряда заключалось лишь в постановке полетных заданий. Все работы по обслуживанию материальной части выполнялись экипажем при непосредственном руководстве инженера корабля, без участия и контроля со стороны инженерно-технического состава отряда. В результате этого экипаж почувствовал бесконтрольность и занял  независимое положение. В такой обстановке стали возможными факты ухода командира корабля со своего места на продолжительное время, допуск к управлению людей, не имеющей достаточной подготовки.
    2) Выпуск самолета диспетчером а/п Чарджоу при наличии прогноза погоды по трассе ниже установленного минимума для данного самолета (хотя фактическая погода по трассе оказалась летной).
    3) Начальник отдела перевозок Узбекского управления ГВФ, получив в сентябре 1942 г директиву ГУ ГВФ о запрете перевозки пассажиров на самолете Л-760, оставил директиву без внимания, начальнику управления, которому директива была адресована, о ней доложено не было.
    Всё вышеперечисленное свидетельствует о том, что летная работа экипажа самолета Л-760 в Узбекском управлении ГВФ не была организована с должной серьезностью, надлежащий контроль за организацией полетов этого самолета отсутствовал".

Когда я читала материалы расследования, мне, человеку технически неграмотному, показалось, что речь идёт о степном «кукурузнике», на котором ничего кроме

баранов никогда не перевозили. И об экипаже из числа студентов местного аэроклуба. Но нет! Это был современный самолёт, младший брат знаменитого «Максима

Горького». Экипаж - всё московские пилоты. И почему командир корабля  голышом передвигался по самолёту?

Странный полёт и странные выводы комиссии. Не вредительство, конечно. Но что-то тут не так.

Погибли 36чел. Среди них профессора САНИИРИ Розов и Макридин с которых и начался разговор.

 

 

По нашей традиции всё самое хорошее отмечают в человеке после смерти. Вот некролог от САНИИРИ по поводу гибели  Макридина.

    1.

 

2.

http://goskatalog.ru/portal/#/collections?id=11370505

 

СВЕТЛАЯ ИМ ПАМЯТЬ!

PS. Николай Васильевич Макридин преподавал в ТИИИМСХе. Помнят ли там одного из первых своих профессоров? На всякий случай, даю ссылку на страницу ГОСКАТАЛОГА. Может быть, что-то из материалов, сохраняемых на Фонтанке, пригодится для институтской летописи?  http://goskatalog.ru/portal/#/collections?id=11370503

 

 

 

.