Из книги    "Весёлые города - Домашняя страница Роберта Виккерса"

robert-vickers.tripod.com/u_tim_e_ber.htm

(1937 - 38? ) ПЕРЕКРЕСТОК

Тогда, как, впрочем, и сейчас, слова "Театральный институт" производили на юношей и девушек магическое действие — ведь там могут "выучить на Качалова и Ужвий". Небольшой домик на Крещатике гудел пчелиным ульем. Конкурс — семнадцать человек на место! Комиссия терпеливо прослушивала и просматривала каждого, стараясь добраться до истинных природных данных поступающих сквозь наигранную бойкость и парализующий испуг. Возглавлял приемную комиссию специально приехавший из Москвы видный режиссер и педагог Василии Григорьевич Сахновский.

….Первокурсники шумно осваивали общежитие, обживали институтские аудитории, знакомились друг с другом и с педагогами. Волнуясь, ждали встречи с руководителем курса. Еще до того, как он впервые показался в институте, о нем знали все. Георгий Николаевич Полежаев — постановщик многих спектаклей, яркий исполнитель ролей Егора Булычева, Кости Капитана, Царя Федора Иоанновича... Строг он или добр, требователен или мягок?

Юные студенты и не подозревали, что маститый актер и опытный режиссер ждал этой встречи с еще большим волнением: преподавание в институте было его первым шагом на пути театральной педагогики, которой в дальнейшем он посвятил всю свою жизнь.

 Человек эмоциональный, Полежаев с первого взгляда влюбился в своих воспитанников, человек откровенный,— незамедлительно признался им в своем чувстве. Возможно, эта акция усложнила его работу впоследствии, но совладать с собой он не смог. Георгий Николаевич был убежден, что его ребята — самые одаренные и перспективные в институте. И если они не показывают себя таковыми на экзаменах, то лишь потому, что он еще не успел их "раскрыть". Студенты же видели в своем руководителе артиста высшего класса. В течение одного сезона он сыграл на сцене киевского Театра Красной Армии отчаянного Павку Корчагина и мудрого профессора Полежаева. Обе работы были восторженно приняты зрителями и критикой. Особенно "болели" за своего учителя его ученики. И если собственные успехи еще не позволяли первокурсникам задрать нос, то творческие победы педагога давали им право гордо ходить по институту.

В работе Полежаев был серьезен и требователен, для него не существовало никаких скидок на возраст и неопытность студентов. Будучи мягким по натуре, он взрывался негодованием при малейших проявлениях неуважения к делу. Не приведи господь опоздать на репетицию или зевнуть во время объяснения. На занятиях он обращался к студентам по имени-отчеству. Поначалу это вызвало веселую реакцию, а потом привыкли. Поневоле пришлось срочно взрослеть.

Георгий Николаевич воспитывал студентов по системе Станиславского, но не слепо и рьяно, подобно некоторым приверженцам метода, а творчески, своеобразно. Как ни странно, весь цикл занятий, посвященный этюдам, Полежаев провел быстро, зато, приступив к отрывкам, стал вести занятия не торопясь,— резко повысил меру требовательности. Природа сочного характерного артиста особенно ярко проявлялась, когда Полежаев помогал молодым актерам лепить сценические образы.

Однажды он задал нескольким парам учеников одновременно подготовить сцену разговора двух слуг из "Ревизора". В числе получивших задание были Березин и Тимошенко. Полстранички второстепенного текста выучены мгновенно, мизансцена придумана, сыграть — сущие пустяки.

Полежаев внимательно просмотрел отрывок, исполненный студентами, и учинил всем страшный разнос.

— А что тут, собственно, играть? — недоумевали ученики.

И тогда Георгий Николаевич стал демонстрировать бесчисленные варианты характеров слуг, детали их внешности, манеры, походку, речь... Показ длился больше часа, вызывая восторг и зависть зрителей.

На курсе обучалось сорок два студента, глубоко узнать каждого Полежаев еще не успел, но некоторые особенности приметил довольно скоро.

Березин активно участвует в обсуждении показанных работ, точно отмечает недостатки в игре товарищей — чудесно! Будет помогать педагогу в подготовке отрывков.

Тимошенко первым подхватывает любую шутку руководителя, умеет заразить своим смехом однокурсников — больше комедийных ролей он не получит.

— Это у тебя в крови. Поработай над характерами серьезными, драматическими...

Полежаеву не терпелось вывести своих питомцев на настоящую сцену, и он привлек их к участию в массовках театра, где играл сам, и в других киевских театрах. Работы статистов разбирались на высоком критическом уровне. Георгий Николаевич мог похвалить отличившегося: "Нашел прекрасный грим". Или: "Угадал походку". Но мог и строго взгреть за промашку: "Вы подавали Суворову депешу и обратились при этом лицом к зрителю. Значит, мне, генералиссимусу, следовало повернуться к залу спиной и в такой позиции декламировать свой героический монолог. Так вы считаете? Хорошенький партнер, ничего не скажешь!"

В Русской драме Березин и Тимошенко в бессловесных ролях деревенских мальчишек оказались на полуразваленной печи, откуда им предстояло выслушать рассказ старого деда. Старика играл превосходный комедийный актер Виктор Михайлович Халатов. На одном спектакле он, резко изменив мизансцену, внезапно обратил свои слова к ребятам. От неожиданности и испуга один из них не удержался на шаткой печке и свалился па пол. В зале засмеялись.

— Вызвать смех, когда на сцене Халатов,— признак незаурядного комического дарования,— иронически заметил Полежаев.

За кулисами гастролирующего в городе Театра имени Евг. Вахтангова они с трепетом следили за Борисом Васильевичем Щукиным, который быстрыми шагами мерил тесное пространство и бросал сердитые реплики:

— Безобразие! Когда это наконец кончится? Архивозмутитольно

Щукин "настраивался" перед выходом в образе В. И. Ленина в спектакле "Человек с ружьем".

Бывшие статисты Тимошенко и Березин до сих пор помнят каждый жест, каждую интонацию замечательного советского артиста, первого исполнителя роли великого вождя.

Случилось, что в один вечер у них было два выступления в разных театрах, и тогда по мирным киевским улицам с шумом и криками мчалась толпа вооруженных матросов и солдат.

...Лекции по истории западноевропейского театра читал Алексей Александрович Гвоздев, основоположник этой дисциплины в советском театроведении. Профессор буквально ошеломлял студентов глубиной эрудиции и блеском оригинальных мыслей. Особенно загорался Гвоздев, рассказывая об уникальном в истории культуры явлении — итальянской народной комедии масок. Перед слушателями оживали зрелища, отшумевшие четыре века назад….

В конце же все встанет на свои места и завершится общим весельем, сопровождаемым пляской и пением.

Менялись названия пьес, старые комедии разыгрывались по-новому, одно оставалось неизменным — маски, четко определявшие амплуа исполнителей. Артист был волен выбрать из сотни имеющихся масок подходящую для себя, но изменить избранному амплуа рисковали немногие. Известны случаи, когда в одной труппе влюбленного играл восьмидесятилетний актер, а в образе родителя — Панталоне — блистал начинающий двадцатилетний комик.

Опознавательные признаки исполнителей — костюм и полумаска, набор буффонадных трюков — "лацци" и, конечно, диалект.

Только влюбленные разговаривали на литературном тосканском наречии, остальные же представляли народные говоры, которым и в современной Италии нет числа. Местные наречия оживляла комедию солеными шутками, мудрыми присказками, забавными каламбурами.

Неподвластные цензуре импровизации пестрели насмешками, как штаны Арлекина заплатами. И благодаря этому были так любимы народом.

Кто же они, создатели и носители некогда живых масок итальянского театра? Остряки или музыканты, философы или акробаты, драматурги или танцоры?

Смешайте все вместе — и перед вами возникнет облик артиста народного театра импровизации.

Давно погасли огни веселого фейерверка комедии дель арте, а его отблески нет-нет да и вспыхнут на театральной сцене, на арене цирка, на киноэкране или эстрадных подмостках.

Экзамены киевляне сдавали старательно и толково, Алексей Александрович щедро ставил хорошие и отличные оценки, но ворчал:

— Выучить не фокус, главное — усвоить. А я что-то не замечаю, чтобы вы делали практические выводы из наших бесед.

Профессор ошибался. Его яркие лекции не раз вспоминались многим студентам, когда, став артистами, они вывели на украинскую сцену образы Лауренсии и Фигаро, Джульетты и Фальстафа.

Тимошенко и Березин не сыграли в театре ни одной роли, но "практический вывод" из рассказа о комедии масок оказался важнейшим для всей их дальнейшей творческой жизни.

Между тем па курсе появились свои "звезды". Блеснула непосредственностью и заразительностью Ольга Кусенко в водевиле С. Васильчеиьо "На первой гулянке", заглавную роль в горьковском "Егоре Булычове" интересно сыграл Николай Талюра.

А чем мог удивить товарищей Березин, которому досталась роль полковника Сулина в пьесе А. Афиногенона "Далекое", роль, далекая от внешних и внутренних данных студента?

Тимошенко тоже чувствовал себя обиженным при распределении ролей. Чуть не год он репетировал крохотный эпизод в "Сыне народа" Ю. Германа. Муж, придя в роддом, узнает, что его жена родила девочку.

— Опять девчонка? — спрашивает он. И все.

Разрабатывая образ отца-неудачника, Юрий вовлек, партнеров в отчаянную импровизацию.

— Сколько она весит? — интересовался он.

— Четыре килограмма,— отвечала медсестра.

— Дайте лучше двух мальчиков по два кило.

Однокурсники смеялись, а Тимошенко уже изобретал эффектный финал эпизода.

— Что передать? — спрашивала сестра.

— Передайте передачу, а девчонку возьмите себе! — заявлял отец.

Полежаев от души хохотал, поощрял импровизатора, а когда подошло время выпуска спектакля, сказал:

— Вот что, Юра, пошутили и хватит. Возвращайтесь к тексту.

Пришлось выйти на сцену и развести руками.

— Опять девчонка!

Георгий Николаевич экспериментировал. Он нарочно давал студентам несколько неожиданные для них работы. Он считал, что так легче "выбить" из будущих артистов все наносное, "готовое". В этом отношении Юрий и Ефим его не подвели. Природный артистизм Тимошенко вообще ничего чужеродного не принимал, подобно тому, как здоровый организм отвергает болезнетворные вирусы. Березин же сумел освободиться от наносного, подражательного путем самоанализа.

К числу радостных моментов можно отнести удачу Юрия в роли трубача в "Егоре Булычове" ("Тут уж я надурачился от души!") и успехи Березина на новом поприще ("Решил стать режиссером!").