Маршак Маршаку не брат?

Дорогой, любимый ТЯТРГОРЬКАВА, театр моего детства, так и оставшийся для меня лучшим местом на земле. Детским раем что ли? Пока я крутилась под ногами , всем мешая и отвлекая от дела, пряталась под стульями, путешествовала в подполье, сколько ярких, талантливых ног пронеслись, прошаркали, прошествовали мимо меня! Самое обидное, что время идёт и многих «ноговладельцев» уже забыли. Но как мне быть? Ведь мои впечатления- детские! Взрослые совсем иначе относились к каким-то событиям, личностям. Сейчас, наверное, и я сменила бы «культурные вехи». Но иного выхода нет! В 65 лет постараюсь взглянуть на прошлое глазами второклашки.  От "маршаковского периода" у меня даже программок не сохранилось, поэтому полагаюсь на остатки своей памяти. Там, где не слишком уверена в "действующих лицах и исполнителях",  буду ставить  вопросительный знак.

В блокноте отца читаю, что летом 1956 года он отправился в Москву за главным режиссёром, и что назначен был Николай Маршак из «родного Тбилиси». Папенька мой появился на свет в дореволюционном Тифлисе, там прошли его детство и отрочество. Грузинская тема всегда оставалась для него «священной коровой» Вот тут я передаю слово «закулисной» девочке из русского ТЮЗа в Тбилиси Елене Вольгуст: « Тбилисский русский театр юного зрителя в 1927 году основал Николай Яковлевич Маршак — родной брат Самуила… Родители росли на знаменитых спектаклях Николая Маршака, порознь бегали в ТЮЗ с семи лет. А в шестнадцать познакомились у кресел первого ряда и… до последнего вздоха были счастливы друг с другом. ТЮЗ Маршака для тбилисских русскоязычных детей 30-х годов прошлого века был точно таким же вожделенным местом, как ТЮЗ Брянцева, позже — Корогодского для детей ленинградских…. Родители помнили во всех подробностях маршаковских «Романтиков», «Разбойников», «Снежную королеву», «Коварство и любовь», «Голубое и розовое».

Итак, в ташкентском театре появился новый главный режиссёр Николай Маршак, немолодой, неуклюжий человек. Сейчас я бы добавила: «Бесконечно интеллигентный, абсолютно беззащитный, даже странно, как он смог выжить в театральных джунглях да ещё и ТЮЗ создать». Но таких мыслей в восьмилетней головёнке не было и быть не могло. Я просто попала в поле добра, которое излучал этот человек. В Ташкенте он прослужил один сезон и поставил два спектакля: «Мадам Сан-Жен» француза В.Сарду и «Интервенцию» Льва Славина. Я присутствовала на многих репетициях, а потом и спектаклях. Было так интересно! Благо режиссёр не выставлял меня вон.

«Мадам Сан-Жен» - пьеса с интригой, крутыми сюжетными виражами. На главные роли назначены были два состава, две семейные пары: Наполеон – Дмитрий Алексеев, Катрин - Нина Алексеева; Наполеон – Михаил Мансуров, Катрин – Вера Александрова. Лефевра, простого солдата, а потом маршала Франции, играл Николай Хлибко, хитроумного царедворца Фуше –Фёдор Котельников. А вот в роли мальчика, который в первом действии приносил (или относил? ) записку, Маршак увидел молоденькую уборщицу Соню. Чем всех удивил. Советские режиссёры первого поколения лелеяли мечту открыть подлинно народный талант, «от сохи», «от земли», как тогда говорили. Такой природный талант, кладезь непосредственности, угадал Николай Яковлевич в скромной девушке со шваброй. В общем, он был большим чудаком. Пьесы, такие как "Мадам Сан-Жен",  ещё называют "костюмными".  Второй акт происходил во дворце императора Бонапарта. Жанр предполагал дорогие стильные косюмы. И театр расстарался и поистратился, насколько это было возможно в советском театре.  Не только главным героям, но всей придворной камарилье сшили костюмы в стиле ампир. Дамы приоделись в платья с высокой талией и тяжёлым шлейфом из бархата, начинающимся от самых подмышек. Естественно, был приглашён педагог по этикету (не помню кто, к сожалению). Все разучивали особые поклоны того времени. Я дома привязывала огрызок байкового одеяла и самостоятельно описывала круги, отводя носочком "шлейф".

Маршаковская «Интервенция» стала второй попыткой в истории театра им. Горького совладать с этой пьесой . Первая относится к 1934 году. В 56-ом мадам Ксидиас играла Галина Загурская, её сына Женьку- Владимир Русинов, Бродского- Г.Новицкий и Рэм.Байер, цветочницу (подпольщицу) - Нина Мягкова и Елена Смелая, француженку Жанну –Вера Сундукова.

Ну не писатель я, не писатель, чёрт побери! НЕ могу достойно описать «Интервенцию», воссоздать весь тот вавилонский базар, карусель событий, стремительную смену эпизодов и карнавал ярчайших характеров! Пьеса эта - просто клад для актёров, способных играть характерные роли на грани гротеска.!!!  Вы знаете, как-то я спокойно относилась к положительным героиням Галины Загурской, но она была великолепна в острохарактерных ролях!. Эта безумная мамаша – капиталистка, мадам Ксидиас, несуразная тётка в фиолетовом салопе! Интригует, продаёт и предаёт, спасая свою драгоценность, «вещь», сына Женю. Несётся на всех парах, как паровоз! И сама же тащит его к гибели… Трагикомедия…

А сцена в кабачке? Просто фонтан! Там бал правило криминальное трио, одесские гангстеры (Д. Алексеев, Н, Хачатуров(?) и К Ефремова). Дмитрий Алексеев даже пел что-то в стиле одесских куплетистов, он умел это делать! А сцена в порту, когда французскому интервенту, негру (А. Ильиных, кажется), командир приказывал обыскать цистерну, где большевики прятали оружие! Солдат исчезал в люке, висела напряжённая пауза (ещё никто не знал, он за «наших» или за белогвардейцев). И вот он вылезал по пояс и произносил единственную членораздельную фразу за весь спектакль:»Ружа нетта!» ( в смысле –нет оружия). И аплодисменты!!! У Славина немного иначе, но Маршак поставил именно так. В конце спектакля всех «наших» расстреляли. Папу моего(большевика Стёпикова), в том числе. Я всегда была на папиной стороне, независимо от того, какую играл он роль, положительную или отрицательную. А уж героическая смерть в застенке –это слишком для детского сердца ! Но знаете, гибель паршивого Женьки Ксидиаса меня тоже огорчала. Эпизод, вообще, хорошо был поставлен. Закуток ночной аптеки с двумя большими витринами, старый циник, аптекарь, (Е. Злобин?) и В.Русинов, который требует у него яду, чтобы легко и безболезненно развязать все узлы. Но тут его настигают друзья – недруги и Женька погибает безо всякого яда. Сквозь стекло витрины зритель видел, как он медленно сползал вниз с перекошенным от боли лицом.

Чтобы сконструировать такую махину, как этот спектакль, да ещё заставить её дышать и двигаться, необходимы были силы и духовные, и физические. И Маршак ими обладал, несмотря на возраст и не слишком бравый вид. Во время репетиций на сцене режиссёр никогда не орал из зала. Он семенил на сцену мелкими шажками и объяснял что-то каждому актёру тет-а-тет, потом возвращался на своё место в зале. Иногда мимоходом спрашивал, не скучно ли мне. Я заверяла, что нет. Да мне и не было скучно! И участники репетиций не скучали. Творческие дрожжи бродили вовсю! Как-то в фойе, где тогда висели портреты актёров, я увидела Рэма Байера, который с бутафорским наганом в руках самостоятельно что-то репетировал, избрав в партнёры скульптуру «Максим Горький за письменным столом», много лет пылившуюся на специальном постаменте. Я постаралась тихо проскользнуть мимо, но актёр заметил меня и пробормотал: «Это настоящий наган. Он стреляет». Узнал ли он меня в тот миг или продолжал существовать в своей виртуальной Одессе, не знаю.

Хорошо ли было Маршаку у нас? Думаю, что нет. Он тридцать лет прожил в театре, который создал сам, в городе, который любил и где любили его. Такое королевство просто так не покидают. Значит, что-то случилось. И вот старый король снял корону и отправился в изгнание, в чужие края. Думаю, в театре Горького он чувствовал себя не в своей тарелке. Вот деталь, которая подтверждает мою догадку. Общаясь с ташкентцами, Николай Яковлевич не выпускал из рук маленькую книжку, держал её на уровне лица. Вот и на фото она есть. Что это? Текст пьесы? Режиссёрские заметки? Молитвенник? Или маска, защита от чужого и непонятного ему мира?
В новогоднем капустнике кто-то хорошо пародировал Николая Яковлевича, с этой самой книжечкой... Смешной монолог заканчивался словами:"И рад бежать, да некуда!"

Между тем, из далёкого Тбилиси старенькая папина тётка Юлия Михайловна сигнализировала: «Вы, видимо, спелись с Маршаком? А здесь, однако, не собираются с ним расставаться. Я полюбопытствовала насчёт этого. Я часто прохожу мимо ТЮЗа и всё вижу афиши – пьесы – постановка Маршака. Я зашла в ТЮЗ, в коридоре попались два артиста. Я спросила: «Маршак работает здесь?» Ответ такой: «М…м – да…» Другой: «Он имеет четырёхмесячный отпуск и сейчас в Ташкенте, а в январе приедет». Как это понять?» Большой оригиналкой была бабушка Юля! Она так прониклась интересами ташкентского театра, что чувствовала себя «агентом 007».

Так всё и случилось. В общем, в конце сезона уехал Маршак обратно в Тбилиси, в свой дорогой ТЮЗ. А «Интервенция» была признана неудачным спектаклем, скоро исчезла из репертуара театра. И нигде её не упоминают. Конечно, взрослым профессионалам видней, но нас, детей, тоже на «мякине не проведёшь». Если ребёнок смотрел каждый спектакль с начала до конца, значит было, на что смотреть!

Но вскоре Маршак опять покинул Тбилиси и пустился по городам и весям российской провинции, возрождать ТЮЗы. А в 1962 году скончался, далеко от любимого Тифлиса, пытаясь вдохнуть жизнь в новый театр в Туле. С земляком своим, моим отцом, в конце 50-х они ещё переписывались. Сохранилось новогоднее поздравление: «С Новым Годом, с Новым Счастьем вам и вашему семейству, особенно дочке (наверное, уже большая барышня!), всему коллективу дружески настроенным в мой адрес и даже недружески. ( Аллах с ними). Это не толстовщина, но где-то рядом! Ни пуха ни пера в связи с гастролями на декаду. Обнимаю, жму руку. Ваш Николай Тбилисский Яковлевич. 24/Х|| 58г.» Почерк трудный, это моя расшифровка. И вот ещё нашлась открытка 1959 года. "Дорогой мой(?) далёкий Василий Константинович! Что-то уж очень давно Вы не даёте о себе знать. Или уже забыли своего тбилисца. Ждал от Вас поручения на мою открытку из Москвы. Так и не дождался. Я снова дома "работаю". Скучно. И не очень хорошо на душе. Всё что-то не то. Выпустил "Ноль по поведению", сейчас выпускаю "Таинственный остров" по Жюль Верну. Макулатура, но надо! Хотел бежать в Ростов, не вышло. Сижу дома! Тоска страшная. К чему это?
Пишите, Как у Вас, что хорошего. Всё, всё. Буду ждать Вашей весточки. Обнимаю уважающий Вас

Ник. Як. Привет Вашим и театру!"

Что тут скажешь? Рубеж десятилетий: закрывалась исписанная до самого низу страница театральной жизни, унося в Лету своих героев. Конечно, открывалась следующая, но на ней были начертаны новые имена. Но отчего-то хочется плакать и просить прощение..

Вот нашла ещё одно письмо. Лето 1958 г. Год прошёл, как оставлен  Ташкент, где режиссёра Маршака дружно съели! Отрицательные отзывы на его спектакли выдавали не только критики, но и  местные коллеги – режиссёры (Радун и Донченко). Но «пепел Ташкента» ещё стучал в сердце Николая Яковлевича! И никакой досады, ибо «всё суета сует». Расшифровала текст, как могла.

«Привет дорогой далёкий Василий Константинович.

Давно не имел от Вас весточкм да и сам молчал. Как у Вас дела как  Гинзбург?

 Шаха..(?) сказал мне что его прочат в Ленинград? Кто же снова будет у вас главным режиссёром?

Говорят, что Головчинер у вас в Ташкенте? Как декада? Здесь после декады значительный спад. В Грибоедовском Т-ре скучно. Брилль не прошёл и Випман, очевидно, тоже. Смотрел у них «Человек в отставке». Очень плохая и пьеса, и спектакль. «В поисках радости» мне не понравился, несмотря на хорошие рецензии.  У нас не то, что у вас добряки рецензенты. Это я испытывал и на себе. Ваших Донченко, Литкиных, Радунов (???) у нас нет! Видите, как часто их поминаю – (они  (?) мне в печёнку).

Удивительное это явление в нашей жизни. Сам я сейчас готовлю «Приключения Чипполино», ставлю в стиле «Вахтанговской Турандот». Нашёл любопытныю форму – такой современный театр комических масок  Площадной, народный, озорной….- формой трудной для актёров да и для меня тоже. Сейчас идут в разгаре репетиции. Приехал и наш Шахарунов, проводил совещание в связи сентябрьским театральным совещанием. Сперва «слова, слова, слова» и проекты, а воз трудностей всё на своём месте. Трудности страшно утомляют. Всё что мечтается часто мечтаниями остаётся. Стоит у нас большая жара. В комнате 30. В театре жарко. Сезон мы закрыли – готовим новый сезон, уже приготовили «Я тебя найду». В работе «Домик на окраине» - всё к 40-летию КСМ. Дальше – «Товарищи  Романтики» (рекомендую!), «Двойка по поведению». В связи с 1500 летием Тбилиси  хочу поставить «Майя из Ихнети (?)». Это грузинская Дурова, но 18 века! Как видно, Ваша декада будет в 1959 году. Как Клим Самгин ведь это же готовит и Товстоногов. Где будите отдыхать.  Я ещё не решил, а с 19/ v11 идём в отпуск. 13 сентября думаем поехать в Батуми на гастроли. Кто глав. реж. у Вас в опере? Как работает ОДО и как Полежаев? Как ТЮЗ.  Как прошли у Вас совещание по Сентябрьскому Театральному Совещанию (?) ? Кто был?  Как настроение? Как  «бузливая…?» Как Шейн?  Что-то последнее время затихла моя переписка – понятно, не умеют люди переписываться, ходить в гости. Видимо, я человек старомодный, грешен. Люблю поговорить письмами. Мои родители были большие

Письмолюбцы. И это привили ко мне. Как Новицкий Как Балакина где она и что она. Как О. Чернова? Как режиссёрская судьба Рубинштейна? Где думаете отдыхать? Куда едут ваши актёры. Нет ли путешествующих в сторону Тбилиси. Мои жена и дочка отдыхали в Сочи, очень довольны. Ну вот и поговорили с Вами дорогой мой мой Василий Константинович. Если будет желание и возможность – черкните письмо. Буду очень рад получить от Вас весточку.  Т.к. самые хорошие чувства у меня и у моих сохранились к Вам

Привет супруге и дочке.

 Привет товарищам, кто хорошо ко мне относится.

А даже и те кто «за зря» критичен(?)  ко мне тоже привет. У меня в сердце ко всем отношение хорошее ибо всё суета сует!» Как Кабулов? Обнимаю Вас. Желаю счастья радости Ваш Ник. Як.»

Так всё-таки, брат или не брат? На сайте тверского ТЮЗа пишут: «…брат того самого Маршака, Самуила Яковлевича, Николай Яковлевич от родства почему-то категорически отказывался. Но все окружавшие его знали доподлинно, что – брат, и понимали, что имеют дело с семейной тайной». «Тбилисский русский театр юного зрителя в 1927 году основал Николай Яковлевич Маршак — родной брат Самуила»- сообщает Елена Вольгуст в «Петербургском театральном журнале». В Интернете всё, что касается Николая Маршака, начинается с радостного сообщения о родственных узах поэта и режиссёра. Но не помню, чтобы в семье нашей говорили о родстве Николая и Самуила. В блокноте отца об этом ни слова. А вот ответ с сайта «Недописанные страницы», где о роде Маршаков знают всё:
Вопрос: Известный театральный режиссер Николай Маршак - брат Самуила Яковлевича, как часто об этом пишут? Или все-таки не родственник?
Ответ: « Режиссер Николай Яковлевич Маршак не является братом Самуила Яковлевича. Скорее всего, в заблуждение вводит одинаковое отчество. У С.Я. Маршака было два брата - старший Моисей и младший Илья»

.Но разве для того, чтобы что-то сделать в этой жизни непременно надо быть чьим-то братом? Николай Яковлевич и в статусе «сам себе знатный предок » много чего хорошего сотворил в этой жизни. Да и человеком был удивительным ! Аплодисменты!!!


Статьи о Николае Яковлевиче Маршаке: http://www.tuz-tver.ru/info.php?id=40
http://ptj.spb.ru/archive/61/karta-mestnosti-61/marshakzon/
http://s-marshak.ru/gbook/gbook.htm
http://www.glossword.info/index.php/term/46-teatral-naya-entsiklopediya,13633-marshak.xhtml

1.На снимке: репетиция спектакля "Интервенция" в Русском Драматическом Театре им. Максима Горького в Ташкенте. 1956-1957г. Кабинет главного режиссёра. Слева-направо: Филька-анархист - Дмитрий Алексеевич Алексеев, у стены стоит главный режиссёр театра Николай Яковлевич Маршак, Николай Григорьевич Хачатуров - Имерцаки(?), революционер Стёпиков - Василий Константинович Козлов. Спиной к нам: Владимир Алексеевич Русинов - Женя Ксидиас, Фёдор Платонович Котельников (кого играл, не помню), в правом углу -Елена Смелая (Санька).

2,3. Письмо Николая Яковлевича Маршака своему земляку и коллеге Василию Константиновичу Козлову (из Тбилиси в Ташкент),

4. Письмо тётушки Юлии Михайловны из Тбилиси в Ташкент.

5. и 6.Страница из буклета. В репертуаре театра "Мадам Сан-Жен".

7. и 8. Открытка, полученная от Николая Яковлевича в 1959г.

9. и 10. Страница из буклета. Анонс спектакля "Интервенция".
11. Письмо 1958 года.

1.



2.


3.

 

4.

 

5.

 

6.

 

7.

 

8.

 

9.

 

10.

11.