•



МЮЗИКЛ «ЧЕЛОВЕК И ТЕНЬ» в ташкентском ТЮЗе, 1978 год Tашкентцы История Старые фото

Четверг, 12 Янв 2012 (511 дней назад) | Опубликовал: EC

А. Колмогоров История Театр

Автор Александр КОЛМОГОРОВ





Я не театровед и не историк театра, я актер. Хотя по иронии судьбы в спектакле, о котором пойдет речь, играл роль Ученого, историка. Мюзикл «Человек и тень» — хороший повод вспомнить актеров и других работников нашего ташкентского ТЮЗа семидесятых годов. Спектакль стал событием в театральной жизни Ташкента. Для многих роли, сыгранные в мюзикле, надолго стали лучшими в актерской судьбе. Это признавали и зрители, и критики, и коллеги из других театров. Для меня рассказ об этом спектакле — еще одна возможность выразить свою благодарность Мастеру, Учителю и режиссеру – постановщику мюзикла – Виктору Максимовичу СТРИЖОВУ.



В 1976 году Виктор Максимович Стрижов, заслуженный артист Украинской ССР, главный режиссер ташкентского театра драмы, выпустил актерский курс студии при театре и переехал в Москву, где стал главным режиссёром «Театра Киноактера».

В 1977 году Виктор Максимович снова приехал в Ташкент по делам. За год его отсутствия в ТЮЗе, в котором я работал с 1973 года (сейчас -Молодежный театр Узбекистана), произошли изменения. Из – за чехарды, неразберихи с главными режиссерами театр покинули многие актеры: Саша Александров, Вадим Иванов… Валера Грибов уехал в ашхабадскую драму, Наташа Нелюбова и Рома Файзуллин – во Владивостокский театр, и т. д. Я приехал в отпуск на родину после сезона работы в ростовском – на — Дону театре Ленинского Комсомола.

Мы тепло встретились с Виктором Максимовичем. Он расспрашивал меня о моих планах, об актерах ТЮЗа, о вокальных возможностях каждого. Свой интерес объяснил тем, что хочет поставить мюзикл поляка Матея Малецки по пьесе Евгения Шварца «ТЕНЬ». Подводя итоги нашего разговора, сказал:

- Пока не ясно только одно – есть ли исполнитель роли Тени?

- Есть, Виктор Максимович. Но он сейчас в Ашхабаде, в драме. Валера Грибов, очень хороший актер.

— А связаться с ним можно?

— Можно.

Через директора театра связались с Грибовым. Он, зная, уважая Стрижова, моментально загорелся возможностью поработать с ним. И к началу работы над спектаклем вернулся в Ташкент. Вернулись в театр Вадим Иванов и я.

То, что Виктор Максимович одержим работой и может репетировать круглосуточно, в театре знали. И лучше всего знали это его ученики – Псатас, Каминский, Иванов и Колмогоров. Нам, кстати, от мастера больше всего и доставалось. К нам чаще всего была обращена его знаменитая фраза: «Этому три копейки цена! В базарный день!» Режим работы был плотный: репетиция, затем вокал с Диной Индурской, затем танец с балетмейстером Исламом Исмаиловым (и у него для актеров имелась ласковая присказка: «Сосиски вареные!..»). Во время репетиций и позже, когда спектакль уже игрался на зрителя, с фонограммой чутко и профессионально работали Ольга Евмененко и Леша Федоров.

Да все наши цеха работали на полную мощность!





Ленинградский художник Сергей Чижевский сочинил оригинальный, воздушный мир шварцевского городка, где ажурные балконы и уличные фонари словно парят в воздухе. Где люди ходят в светлой ажурной одежде. Улица терпеливо ваялась под руководством художника – декоратора Гули Курбановой. Веера, шкатулки, подсвечники и прочую красоту изготавливал Г. А. Мохов. С тихим ужасом следила за работой бригады закройщиков под руководством М. П. Дмитриевой многоопытная глава костюмерного цеха Любовь Михайловна Иванова: столько костюмов (и такой сложности) в нашем театре еще не шили!

Стрижов репетировал с нами по несколько недель, затем уезжал в Москву, но до его следующего приезда работа не останавливалась (режиссером – ассистентом был назначен Стас Фалько). Наконец через полгода состоялась премьера.

Это был праздник, триумф настоящего, живого театра!

Весь наш театр был влюблен в этот спектакль. Все, от исполнителей главных ролей до занятых в массовых сценах, играли с огромным подъёмом и удовольствием. И я с удовольствием вспоминаю каждого из них.

ТЕНЬ в исполнении Валерия Грибова – гроссмейстер интриг и гениальный актер («С каждым я разговариваю на его языке»). Она, извиваясь меж людьми, как змея, виртуозно преодолевает все барьеры, ведущие ее на вершину власти.

Уже само появление Тени вызывает вскрик удивления в зрительном зале – она буквально выламывается из стены, разрывает ее. Становится ясно , что в размеренную жизнь ворвалась какая – то страшная разрушающая сила… Начинается шахматная игра, в которой пожираются не фигуры, а реальные люди.

А вот когда Тень – Грибов добивается своего и открывается ее истинное лицо – становится страшно. В финале второго акта в своем хищном паучьем танце Тень словно обволакивает невидимой стальной паутиной всех, весь мир! Она торжествующе парит над распростертыми телами придворных людишек, стелется над ними!.. У Ислама Исмаилова это лучший хореографический номер в спектакле. А у сценографа Чижевского – лучшая трансформация: подсвеченные из глубины сцены изящные фонари превращаются в пурпурно – черные обгоревшие ветки, похожие на искореженные распятия, а город – в развалины.

Наш народный артист республики – Георгий Иванович Цинкобуров играл роль Первого министра. Он делал это с присущим ему мастерством и с явным удовольствием: красиво прятал жесткую хватку своего героя, мастера придворных разборок, за манерной галантностью и изяществом.

Анатолий Константинович ЛАЗУРЬЕВСКИЙ, заслуженный артист Украины, пришел в наш театр со словами, ставшими потом крылатыми: «Только вот этих… зайцев, лягушек и тараканов я играть не смогу, уж извините. » И режиссеры не давали ему таких ролей. Но опасность подстерегала актера совсем с другой стороны. Дело в том, что у Анатолия Константиновича была солидная, породистая, вельможная фактура. Он переиграл в своей театральной судьбе всех королей, фельдмаршалов и маркизов… Он чем — то был похож на великого певца Вертинского, которого, кстати, очень любил… И не было ничего несуразнее, нелепее, когда в некоторых наших спектаклях ему приходилось выходить на сцену в роли какого – нибудь прораба, бригадира или колхозника. Вы представляете себе Вертинского в фуфайке, кепке и сапогах? Только в кошмарном сне!





И вот в «ЧЕЛОВЕКЕ И ТЕНИ» в роли Министра финансов Лазурьевский наконец –то отвел душу, окунулся в волны своей стихии!

В паре с Анатолием Константиновичем эту же роль играл и народный артист республики Георгий Аркадьевич Мустафин. Работа обоих мастеров стала образцом того, как нужно воплощать на сцене изящный юмор Евгения Шварца. Оба вылепили таких придворных хамелеонов, — просто восторг! Оба наглядно показали, какими они умеют быть, эти «слуги народа»: как умеют кокетничать с женщиной и толпой, как умеют хватать свою жертву за горло. И как цепко держатся за свое кресло.

Особенно ярко игрались ими сцены с Юлией Джули… И не удивительно, что каждый раз, когда лакей министра финансов (актер Марк Сорский) с торжественным выражением на лице вывозил в инвалидной коляске одного из своих патронов, зрители в зале начинали улыбаться в предвкушении наслаждения от виртуозной, сочной актерской игры.

Так же встречали зрители и появление на сцене еще одной колоритной «сладкой парочки» — хозяина гостиницы ПЬЕТРО и журналиста ЦЕЗАРЯ БОРДЖИА. В исполнении Михаила Каминского и Сергея Заботина это были два восхитительных, роскошных наглеца! Они соревновались друг с другом в своей циничности, в желании урвать в этой жизни все и любым способом! Свои козырные комедийные роли актеры исполняли с блеском.

В паре с Сергеем Николаевичем роль Цезаря играл Александр Басин. Этот талантливый актер до обидного рано ушел из жизни, так же, как и Вадим Иванов, мой однокурсник, сыгравший в спектакле Тайного Советника. Оба были на взлете, много, интересно играли в нашем театре и в «Ильхоме». Меня в свое время поразило, как Саша Басин в бессловесной эпизодической роли дворового шалопая (спектакль «Остановите Малахова» реж. Г. А. Мустафин) смог несколькими штрихами – развинченной походкой, задранной головой с полуоткрытым ртом – вылепить яркий образ приблатненного придурка, за которым было следить интереснее, чем за другими. И в роли шварцевского пройдохи — журналиста он пошел своим путем: его Цезарь так любовался собой, так обожал себя, что это вызывало хохот в зрительном зале.

Еще одно украшение спектакля – певица ЮЛИЯ ДЖУЛИ в исполнении Натальи Печориной. До этой роли Печорина уже заявила о себе как актриса

хорошей школы, актриса — лидер, тонко чувствующая жанр в «Романтиках» Ростана (роль Сильветты, реж. Х. Аппанов). Позже она замечательно сыграет Ящерицу в одноименной пьесе Володина (реж. А. Найденов), другие главные роли. Но Юлия, на мой взгляд – ее звездная, бенефисная роль в нашем театре.

«В нашем кругу, кругу настоящих людей всегда улыбаются на всякий случай!.. А теперь вдруг – я почти страдаю. Страдать – ведь это не принято!»

Маневрирование между светской фальшивой жизнью и попытками быть искренней, страдать за другого человека, Печорина демонстрировала с великолепным мастерством, мгновенно меняясь, преображаясь, восхищая зрителей.

Актриса Рая Аминова (ПРИНЦЕССА) была хороша своей глупой капризной прямолинейностью. Она наглядно показывала, как портит, корежит человека власть, во что может превратиться девчонка, перед которой с рождения все ходят на цыпочках, которой изображают преданность и любовь, но не любят. И как это разрушительно для этой девчонки и для окружающих. Ее брезгливо – раздраженная реплика «Свинство какое!» вызывала оживление в зале: это было убедительно и узнаваемо.

Валя Алексеева и Наташа Петрова в роли АННУНЦИАТЫ, по контрасту с Принцессой, убеждали своей искренностью, отчаянной борьбой за любимого человека. Роли такого плана всегда менее выигрышны, чем комедийные, более сложны. Но могу подтвердить: с этими двумя актрисами мне, исполнителю роли Ученого, игралось легко, в удовольствие.

…Когда власть чиновников расплющивает талантливого человека, тяжело видеть его погасшие глаза, его полное равнодушие к жизни. Ефим Каминер и Станислав Фалько выводят на сцену именно такого ДОКТОРА. Лениво морщась, он советует своим пациентам: «Махните на все рукой…» Каминер делал своего героя чуть более злым на себя, Фалько – смятым окончательно.

Но одинаково сильно было сыграно обоими актерами потрясение Доктора от того, что честный, порядочный человек Учёный все — таки может однажды победить гнусных мира сего.

На Васю ПСАТАСА, моего однокурсника, друга и многолетнего партнера по сцене, и в жизни — то без улыбки смотреть невозможно. А уж когда Василий выходит на подмостки, становится окончательно ясно: древнегреческий бог комедии смачно поцеловал его в темечко, шлепнул по кобчику и весело благословил – играй на радость людям!

Васька обожает птиц, животных, разное другое зверье. Может, потому и сам — такой же пластичный, как они. Пройтись на руках, зависнуть на веревке под куполом, как Суббастик (одноименный спектакль реж. Г.А. Мустафина), – пожалуйста! Одним прыжком пересечь полсцены, как Тигр в «Кошке, которая гуляла сама по себе» (реж. В. Г. Бородин), – будьте любезны! В роли Среднего Обломка переплюнуть культуристов (спектакль «Обломки» реж. А. Э. Мельников) – с большим удовольствием! А в спектакле «Лекарь поневоле» (реж. Н. К. Абдурахманов) он такое вытворял… ну разве что на ушах не ходил!

В мюзикле своего учителя Стрижова Псатас был уморительно точен и смешон в роли КАПРАЛА. Он был очень похож на пса на задних лапах, преданно пожирающего глазами начальство. У такого, даже если ему крепко достается, любовь к службе, привычка служить не иссякает. Выслуживаясь, Капрал так вытягивался, что казалось – ещё мгновение – и он взлетит от восторга!

Сейчас Вася с дочерьми и женой Валей Кичигиной, тоже актрисой нашего театра, сыгравшей в нем множество ролей, живет в Греции. Да помогут им греческие боги!..

А начинали и вели спектакль очаровательные КУХАРКИ: донна Стелла, донна Инесс и донна Клара. Их роли заразительно, весело исполняли народная артистка Узбекистана В. А. Султанова, Л. В. Федорова, А. Ф. Мильчакова, Е. А. Тарвердова, Л. Н. Мормулева, В. С. Ладоненко.

На всех этих актрисах держался в то время репертуар нашего театра. О каждой из них можно написать отдельную восторженную статью.

Вера Андреевна СУЛТАНОВА в довоенной Москве училась вместе с Евгением Лебедевым (будущий актёр ленинградского БДТ) на курсе у выдающегося режиссера Алексея Дмитриевича Попова (при Центральном Театре Красной Армии). Позже работала в сталинградской драме с известным актером Иваном Лапиковым.

Во время войны Вера Андреевна приехала в Ташкент и проработала в нашем ТЮЗе до середины 80 –х годов. Начинала с детской классики: Падчерица в «Двенадцати месяцах», Гаврик «Белеет парус одинокий». Позже сыграла Любушку («Бедность не порок»), Настю («Не было ни гроша…»), Старуху («Дворянское гнездо») и десятки других ролей. Пользовалась огромным уважением, любовью среди актеров всех поколений, была непререкаемым авторитетом в профессии. В последние годы жизни жила в Петербурге, вместе с семьей сына.

Если говорить об Анне Федоровне МИЛЬЧАКОВОЙ, то создается впечатление, что она существовала в нашем театре всегда!.. Что Мейерхольд знал, что Анна Федоровна вот – вот родится и подготовил гастролями своего театра открытие в Ташкенте ТЮЗа! Мильчакова достойно приняла эстафету Султановой. Те же любовь и уважение коллег и зрителей.

Перечислять сыгранные ею роли бесполезно (получится отдельный буклет) – вся детская классика от «Золушки» до «Вини – Пуха» (ставил всё это, кстати, такой же наш вечный сказочник - Мустафин!), все матушки, бабушки, ведьмы-кампыры, поросята и т. д. Мне лично посчастливилось быть внуком Мильчаковой в спектакле «Салют динозаврам!» (реж Д. Л. Либуркин), где мы вдвоем два с половиной часа весело выясняли отношения… Родная, дай Бог тебе здоровья!

Много лет отдала нашему театру и Людмила Васильевна ФЕДОРОВА. Много сыграно ролей! Но одну ее роль – историческую! — должны помнить все: это именно она, будучи парторгом театра, через два года после страшного пожара и непрерывного бестолкового ремонта смело, без спроса, выступила на одном из республиканских партийных совещаний и спасла театр от забвения, исчезновения, передачи в другие руки, ускорила его восстановление.

Донна ИНЕС… Леночка Тарвердова… Когда-то она, круто изменив судьбу, переехала из Вильнюса в Ташкент, стала искрометно играть своих мальчишек (в паре с молодой тогда Галочкой Луковниковой)… А как она блистала в конце своей карьеры в роли Мартины («Лекаре поневоле», реж. Н. К. Абдурахманов)! Самая веселая, жизнерадостная актриса нашего театра. Она покоится сейчас в Израиле.

В «Человеке и тени» была занята почти вся труппа театра. В ролях придворных, горожан выходили на сцену, создавая то комедийную, то трагическую атмосферу, и молодые тогда актеры – М. Никитин, И. Александрова, В. Грахова, Т. Смирных, и такие мастера, как засл. арт. Узбекистана А. П. Тумаев, В. Н. Андрианова, артисты И. А. Акопова, Л. М. Аникина, Г. Я. Бессонов и другие.

Уникальная вещь: почти шесть лет мюзикл «ЧЕЛОВЕК И ТЕНЬ» достойно игрался без постоянного контроля за ним режиссера-постановщика! Мы очень любили и берегли спектакль. Мы гордились им. Делали в него вводы. Ездили с ним на большие гастроли… Он менялся вместе с нами. Он был для нас живым, родным существом. Это ли не награда для его создателя?

Виктор Максимович Стрижов сейчас живет и работает в Москве. По удивительному и веселому совпадению наши театральные судьбы через двадцать с лишним лет снова пересеклись в московском театре… мюзикла! Он не только ставит в нем спектакли, но и – в свои восемьдесят! — играет в двух из них главные роли.







…Рассказ об отдельном спектакле не позволяет вспомнить всех замечательных актеров, работников цехов, администрации, с которыми я имел честь работать на протяжении почти четверти века в нашем театре. Но всех их я помню, всем благодарен, всем искренне желаю добра, сил и удачи.

Комментариев: 23

• tanita :

12/01/2012 в 00:56

Прекрасный пример людец, увлеченных своим дело и неравнодушных. Понимаю, что звучит это в советском стиле, но ведь так оно и есть?!

Ответить

• lvt :

13/01/2012 в 12:24

На месте «тюзян» я бы тут же пришпилила бы вашу поэму о «Тени» к истории ТЮЗа. Редкий театр обладает таким материалом. Да ведь и актёры-поэты не слишком часто встречаются. Статьи в буклетах обычно пишут потомки, которые сами это не видели, не знали, а только добросовестно собирали материал. За фразой «в разные годы в театре служили…» следует немой список фамилий некогда очень разных людей, мятущихся, страстных, всё с кем-то и против кого-то сражающихся… Такие абзацы похожи на братские могилы. Ваша поэма наполнена энергетикой того спектакля. Каков же был ядерный заряд «Тени»и вольтаж её создателей, если свет и жар мы ощущаем до сей поры? Целая галерея живых лиц. Типичных, а вместе с тем индивидуальных. Знаете, вы со Стрижовым чем-то похожи…Лица театральной национальности? С Н. П. и С. Ч. последний раз виделась на улицах Омска в 1975г.Тогда они ещё были вместе. Жаль, что союзы ярких, талантливых людей так хрупки. (Никак не могу сыскать Наташу в сети.) БРАВО!!!!

Ответить

• Александр Колмогоров :

13/01/2012 в 18:25

Ivt! Спасибо за «лиц театральной национальности» и за «вольтаж» с «ядерным зарядом». Если бы не пожар, в котором сгорели декорации и костюмы любимого спектакля, мы бы его еще долго играли. Когда на следующий день после пожара мы пришли в театр, то увидели черную коробку под открытым небом. В зале на креслах лежал снег вперемешку с черным мусором и огромный закопченый краб — люстра. Больнее всего было было видеть обугленные остатки костюмов. Ведь костюм из спектакля становится для актёра его кожей, частью рожденного им нового существа. Я ощущал себя Василисой, лягушачью кожу которой сожгли.

Н. П. давно живёт с сыном в Москве. Я попрошу Скляревского, чтобы он передал Вам её электронный адрес, который вышлю ему. (ЕС! Заранее Вам благодарен за это).

Ответить

• lvt :

13/01/2012 в 20:24

Спасибо!!! Спасибо!!!!!! Спасибо!!!!!!!!!!!!

Ответить

• Yana Mikho-Misho :

19/01/2012 в 04:03

Александр, спасибо вам за эту замечательную статью!

Как жаль, что не сохранилось ни видео, ни фотографий с этого замечательного спектакля. Очень хорошо помню какие прекрасные были костюмы, парики (ах, эти стаканчики-с-мороженным!), как завораживающе был момент исчезания/появления Тени, и музыка волшебная, и Печерина с красными волосами, потрясала! И залы-аншлаги помню. И что нас, в принципе не пускали на этот спектакль, в первые-ряды-как-обычно :-), он был для взрослых, а мы (я с сестрой) совсем малышня, нам тогда 8/7 лет было. Моя мама (Галина Пржезвецкая) тогда еще в гримерном цехе работала, я помню колодки-болванки с еще не готовыми париками, и запах клея в таких граненных бутылочках, которым усы/бакенбарды приклеивались, и ткань-сетку на костюмах для Тени :-) Конечно, ВСЕ актеры были для меня богами :-) У меня есть буклет ТЮЗа, кое-что отсканированное можно посмотреть здесь: https://picasaweb.google.com/112909471554469346361/xgbKD

(…помню Дважды Вовка, Сказку про четырех близнецов, В поисках фантома, Впередсмотрящий, Кот в сапогах, РВС, сказка про зайцев, смотренная стотыщ раз точно… в «Гуманоид в небе мчится» играл наш собак Ричик :-), помню гастроли, театральный автобус, который буксовал на крутых горных подъемах, вообщем было такое счастливое детство, закулисное :-)

Ответить

o акулина :

19/01/2012 в 07:07

Яночка, как мама? У ЕС есть мой адрес. Хотела бы с ней пообщаться

Ответить

• Константин ташкентский :

19/01/2012 в 09:11

В 1972 году посмотрел экранизацию Е.Шварца «Тень» с Олегом Далем в ролях «Тени и Ученого». Тогда, у меня, это вызвало целое море впечатлений. А вот ташкентскую постановку пропустил. Самое главное, что всё это БЫЛО!

Ответить

• Александр Колмогоров :

19/01/2012 в 14:19

Яночка! Спасибо за добрую память! Твоя мама была мастером своего дела. Без её роскошных париков и классного грима нам в этом спектакле на сцену нельзя было высовываться! Как она истязала, «изувековечивала» Валеру Грибова, который играл Тень! Зато какой таинственной и зловещей была его физиономия после маминой обработки! Класс! Привет ей сердечный и благодарный! Спасибо за ссылку, фото посмотрю. Всех благ тебе, Яна!

Ответить

• lvt :

19/01/2012 в 22:44

Кто придумал этот гениальный финал? А что вы хотели, чтобы такой замечательный спектакль старел, ветшал, выдыхался помаленьку? Нет он взорвался!!! И в столпах огня и дыма исчезли декорации, сам театр, лягушачья кожа Василисы, сердца и плоть его создателей… Спектакли такие вампиры. Связалась с Н.П. Время сплющилось!!! Спасибо!!! С крещенскими морозами!!! И пожалуйста без водных процедур!!!!!!!!!!!!!!!!

Ответить

• Ольга Басина :

01/02/2012 в 18:35

Скажу просто-Огромное спасибо за статью

Ответить

• Юрий Подпоренко :

11/05/2012 в 17:29

(В блоге ЖЖ, где я случайно наткнулся на этот текст, комменты \"недрузей\" запрещены, поэтому откликаюсь сюда)

Помните знаменитый стишок на тему причинно-следственных связей?

Приведу его еще раз:

Не было гвоздя — подкова пропала,

Не было подковы — лошадь захромала,

Лошадь захромала — командир убит,

Конница разбита — армия бежит.

Враг вступает в город, пленных не щадя,

Потому что в кузнице не было гвоздя.

Дело в том, что, слава Богу, толчок, первопричина бывает не только у трагических и драматических событий, но и у счастливых, удачных – тоже. Поэтому я хочу вспомнить добрым словом человека, без которого мюзикла «Человек и тень» в Ташкентском русском ТЮЗе просто бы не было. И человек этот – тогдашний первый заместитель министра культуры Узбекской ССР Рахима Назаровна Назарова. Теперь – все по порядку.

Понятно, что Саша Колмогоров мог не знать всех обстоятельств создания спектакля «Человек и тень» в Ташкентском русском ТЮЗЕ в 1978 году, восстанавливая события давно минувших дней по своей памяти и по сохранившейся у него программке спектакля. Хотя мог бы и уточнить – всего-то и дел, что позвонить, в одном городе живем. Но суть, конечно, не в этом.

Сейчас события тех дней – далекое прошлое, да и участников-очевидцев – кого уж нет, а кто далече. Но все же стоит кое-что прояснить из того, о чем Саша говорит скороговоркой в самом начале своего рассказа. Человеку внимательному, да еще и знакомому с театральными реалиями советских лет, должно было показаться странным то обстоятельство, что Виктор Максимович Стрижов, совсем недавно главный режиссер Ташкентского русского академического театра драмы имени Горького, а теперь режиссер, работающий в Москве, вдруг ни с того ни сего оказывается приглашенным режиссером в Ташкентском русском ТЮЗе. Как сказали бы сейчас – почувствуйте разницу. В основе тогдашней ситуации было несколько движущих линий, порой взаимоисключающих друг друга. Во-первых, Виктор Максимович с самых-самых давних пор страстный поклонник мюзикла, жанра, в те годы только начавшего проникать в советский театр. Он в свой первый период работы в Ташкенте (его приглашение – целиком заслуга многолетнего директора театра имени Горького Сарры Рувимовны Лейкиной) поставил ставший сразу же знаменитым мюзикл «Человек из Ламанчи». И он настойчиво выискивал возможности, чтобы поработать вновь и вновь в этой любимой им театральной стилистике. И когда, наконец, добыл партитуры и текст польской переделки шварцевской «Тени», то это, по-дурацки совпало с возможностью его переезда в Москву, которой нельзя было не воспользоваться. И здесь возникает встречное во-вторых, суть которого в том, что в Узбекистане в те поры устойчиво существовала такая «традиция»: если тот или иной мастер сферы искусства приехал в республику и успешно работает на ее благо, то он вполне обласкан. А вот если он засобирался обратно, тогда совсем другое дело. Виктор Максимович, конечно же, хотел поставить этот спектакль в родном ему на те времена театре имени Горького. Но получил отказ от высоких инстанций. И тогда пришел в ТЮЗ, ко мне, с соответствующим предложением. А тут уж – не было бы счастья, да несчастье помогло – отказаться от того, чтобы дать возможность труппе театра поработать с талантливым режиссером, я не мог. Но дело было не во мне, то есть согласие и желание директора театра было важным, но не решающим обстоятельством. Потому что приглашение режиссера со стороны на разовую постановку строго контролировалось министерством культуры. В России, кажется, и до сих пор так. Мне тогда показалось, что я смогу решить этот вопрос, потому что пользовался поддержкой и даже некоторым покровительством со стороны тогдашнего первого заместителя министра культуры республики Рахимы Назаровны Назаровой, пришедшей на этот пост из аппарата Центрального комитета Компартии Узбекистана, обладавшей немалым авторитетом и достаточно решительной в своих действиях. Помню, что тут же подготовил соответствующее письмо-запрос на разрешение о постановке и отправился в министерство, благо это занимало всего несколько минут. Рахима Назаровна взяла письмо в руку, на мгновение задумалась, взглянув в левый верхний угол, вздохнула и произнесла: «Не могу поддержать, дата у вас, Юрий Владимирович, здесь неправильная…». Дата там стояла на тот день сегодняшняя, реальная, но я, мгновенно сообразив, все же тренировка советская была изрядной, тут же ответил, что, мол, ошиблись, извините, сейчас исправим. И умчался обратно в театр, где на заново перепечатанном том же самом письме стояла теперь другой исходящий номер и другая дата – той поры, когда Виктор Максимович Стрижов еще официально являлся главным режиссером Ташкентского русского академического театра драмы имени Горького. И через полчаса в кабинете у Назаровой я услышал: «Вот теперь правильно», а через минуту получил свое письмо обратно с разрешительной резолюцией первого замминистра культуры.

И еще одно нехудожественное, но весьма существенное воспоминание, связанное с тем спектаклем и тогдашней ролью директора театра. Должность эта предусматривала обязательное членство в единственной партии (смысл – за все отвечаешь партбилетом, то есть своей головой) и две взаимоисключающие друг друга функции – распорядителя кредитов и председателя художественного совета. То есть или была рассчитана на шизофреников (хапуги, потаскивавшие изрядно из государственного кармана, не в счет), или отчетливо толкала нормального человека если и не к буквальному раздвоению сознания, то к жесточайшему, как минимум, внутреннему конфликту, оставляя при этом фигуру директора театра в глубочайшей безвестности. Это я тому, что так красочно расписанные Сашей костюмы-парики и все оформление, сочиненное Сергеем Чижевским, с неба на веревочке, увы, даже в советские, вспоминаемые теперь как пряник, времена, не спускались. Я рискнул, получив на это всего лишь устное согласие тогдашнего министра культуры Гайни Наджимовича Наджимова, вбухать в этот спектакль весь годовой норматив постановочных средств – двенадцать тысяч полновесных советских рублей, огромные, надо сказать, по тем времена деньги. Министр, в отличие от своего первого зама, бывал не столь скор в своих решениях, но слово свое, слава Богу, держал, хотя порой приходилось его изо дня в день подкарауливать рано утром, поджидая и перехватывая, перед тем как он войдет в кабинет. И, несмотря на его раздраженное: «Я вас не приглашал», канючить о своем. Ситуация с тем спектаклем была, кажется, самой крутой. Настолько, что даже пришлось отложить на неделю отпуск, одновременный, как известно, для всего коллектива театра. И все эти нешуточные усилия стоили того – спектакль тот, действительно, стал праздником. Вот так.

Ответить

• Александр Колмогоров :

11/05/2012 в 17:59

Дорогой Юра! Спасибо тебе за интересную добавку, вкусные факты по нашей \"Тени\"! О чем-то я сознательно не писал в статье ( о политесе, министерстве и т. д.), о чём -то не знал или подзабыл. Но твоё объёмное аллаверды ещё раз подтверждает: тут звёзды сошлись и спектакль должен, обязан был стать победным, любимым зрителями и всей нашей театральной сеьёй.

Ответить

• urbsr :

11/05/2012 в 19:26

Интересно. Я еще не жил в Ташкенте в те времена. Сегодняшний ТЮЗ (Молодежный театр) — совсем другое дело, хотя, в сравнении с театром Горького, он намного интереснее (на общем театральном фоне Ташкента)

Ответить

o lvt :

11/05/2012 в 20:58

Смотрите-ка, тот давний спектакль, благодаря Александру, вынырнул из прошлого. А вот и новое послание с грузом интересных фактов, былых интриг, подковёрной борьбы, номенклатурных нравов, типов чиновников, \"сидящих на искусстве\".

Ю. П.! Такова директорская жизнь! Директор театра — герой момента: без его отчаянных усилий не мог тогда да и теперь не может состояться ни один проект. Но проходит немного времени и образ его тает, тает, тает… Кто сейчас помнит о директорах театра им.Горького Яковлеве и Козлове, об омском Ханжарове, московском Карманове? Так что такова директорская \"селяви\"! Хорошо, что написали.

Ответить

• molotnikova, polina :

12/05/2012 в 06:35

Саша, Юра. Как здорово было прочитать о нашей юности, о нашей вере и Большой Любви к Театру, которая нас так обьединяла. О нашей Дружбе.Простите высокопарный стиль. Но, думаю так чувствуем мы все. Я вас, ребята очень люблю и помню. Полина

Ответить

• molotnikova, polina :

12/05/2012 в 06:36

Саша, Юра.

Как здорово было прочитать о нашей юности, о нашей вере и Большой Любви к Театру, которая нас так обьединяла. О нашей Дружбе.Простите высокопарный стиль. Но, думаю так чувствуем мы все. Я вас, ребята очень люблю и помню.

Полина

Ответить

• Эней Давшан :

12/05/2012 в 13:35

Ну вот: писал-писал, вспоминал-вспоминал, а куда все это делось, не могу понять. Как-то не сопрягаются мои старые мозки с электронными, к сожалению. Потом, видимо, восстановлю все заново. А пока, ребята, спасибо за то, что вызвали во мне целую радугу воспоминаний о времени \"как молоды мы были\"…

Ответить

• Эней Давшан :

12/05/2012 в 13:36

Простите за опечатки, отражающие состояние интеллекта!

Ответить

• Александр Колмогоров :

12/05/2012 в 14:48

Полина! С тобой не согласиться — дураком быть! Юность сколько ни вспоминай, радости, любви, дружбы и озорного, весёлого хулиганства в ней не убавляется! Кстати, для всех, кто заинтересовался обсуждаемым воспоминанием, с удовольствием сообщу: Полина Молотникова — одна из лучших заведующих литературной частью ташкентского ТЮЗа за всю его историю. Ей тоже есть, что вспомнить. И, верю, что это будет всем нам интересно.

Ответить

• Эней Давшан :

13/05/2012 в 18:47

Ну, простите, созрел, кажется, для благодарностей Саше Колмогорову (которого знаю не только как актера театра, но и радио, приглашаемого частенько к микрофону режиссером Людмилой Николаевной Панкратовой, обладающей великим чутьем на подобного рода таланты) и Юре Подпоренко (с которым \"вместе служили\" под одной крышей после его вышужденной \"измены\" ТЮЗу и который обратил мое внимание на эту публикацию). Спасибо ребята! Вы всколыхнули (повторюсь) целую \"радугу воспоминаний\" о времени \"как молоды мы были\". Большая часть упомянутых Сашей и Юрой людей мне хорошо известна. Одни ближе, другие понаслышке. Поэтому хочется \"внасти свой пятачок\" в характеристики некоторых из тех, с кем была связана жизнь… Вера Андреевна Султанова — многолетний неизменный участник радиопередач для детей и юношества, в которых блистала не меньше, чем в театре, — человек, не уступающий в мастрстве знаменитой Валентине Сперантовой. Именно она и еще ее подруга и почти постоянная напарница Роза Петровна Воликова своими суждениями, советами и, главное, участием, больше всех помогли становлению детского радиотеатра в Узбекистане. Гораздо позже, но так же ярко проявил себя у нас на радио универсал Сережа Заботин. В разое время и аристократичный Тумаев участвовал, и (как говорили наши девчонки, \"душка\") Цинкобуров, и, кажется, наставник самой Людмилы Николаевны Мустафин (которого она, не знаю, почему, звала не Георгием Аркадьевичем, а просто Гошей)… Чудный был театр, чудные и очень профессиональые актеры, которых мы считали чуть ли ни членами своего коллектива! И еще одна личность связана в моем сознании с ТЮЗом намертво. Это Юрий Владимирович Подпоренко, которого ныне я числю в своих друзьях, а прежде совершенно мне неведомый человек. Я познакомился с ним много лет назад, именно тогда, когда полный самоуверенности направился в театр, чтобы узнать у \"компетентного лица\" о планах коллектива и втиснуть магнитозапись \"откровения\" в очередную передачу. Уверености мне поубавило то, что директора ТЮЗа на месте не оказалось. Ждал, психовал, а его все не было. На заданный кому-то вопрос, — мол, где он прохлаждается во время рабочего дня? — получил совершенно нелепый ответ: \"Во дворе\". Тащусь со своим \"репортером\" в указанном направлении. Жарища! Посреди двора пылает под огромным котлом костер. Вокруг суетятся несколько человек. \"Вот, думаю, нашли время плов готовить!\" Подошел поближе, на плов не очень похоже. Почему-то это ещебольше разозлило. \"Мне бы с директором повидаться\", — ехидничаю я. \"А по какому вопросу?\" — вопрошает худенький молодой человек, вооруженный дрынкой, которой он эпизодически что-то помешивает в котле. Не очень-то с почтением смотрит на меня, вернее, совсем не смотрит. Я окончательно взбесился: \"Мне не до шуточек ваших, молодой человек!\" (Сам-то не очень далеко ушел, но заважничал). \"Так что же вас интересует?\" — продолжал этот наглец. \"Вас это не касается! Мне нужно у директора узнать о планах театра, а не у случайных людей\". \"Ну, немого подождите, сейчас закончим, и я вам все расскажу\". \"Вы что, не слышите меня?! При чем тут вы? Мне директор нужен!\" \"Да успокойтесь, пожалуйста, я директор\". Я чуть язык не проглотил от удивления и, может статься, даже от стыда за свою невыдержанность и недальновидность. \"Если вы директор, то почему же вы не в своем кабинете, а во время рабочего дня каким-то варевом занимаетесь? — мямлмл я. — Черт знает, что!\" \"Действительно, черт знает что! — подхватил он, — Финансирование недостаточное, не на что покупать многое. вот самую дешевую белую материю перекрашиваем для деталей костюмов и декораций\". Не буду описывать то состояние, которое бывает, когда нанесешь человеку незаслуженную обиду, а потом, кажется, сгораешь от стыда за свое поведение. Что говорить, я, хоть уже не первый день брал разного рода интервью в самых разных местах, признаюсь, впервые видел человека из когорты \"руководителей\", который занимался черной работой, чтобы \"во вверенном ему учреждении\" стало чуточку лучше. Тогда, правда, у меня не возникло вычокопарых слов вроде \"рыцарь театра\" или \"раб долга\", но сегодня я произнес бы их в его адрес уверенно. Театру — этому и вообще — он верен всегда. Это его стихия. А относительно того что он человек долга, у меня никаких сомнений нет, потому что имел счастье провести с ним несколько лет — самых лучших из 44, прожитых на радио, — в одном кабинете. А в работе, наверное, каждый сам знает, очень даже ясной и прозрачной становится железная формулировка — \"кто есть то\"! Негативых моментов в его работе не было: все успевал, все выполнял, не закончи дела рабочего места не покидал. Да еще и корифеям нашей \"конторы\" во многих вопросах не только не проигрывал, но иногда и фору давал. Может ли быть характеристиа лучше?! Упомянутая в комментарии Рахима-апа Назарова — явление в ведомстве, рукводящем культурой во все известные мне времена, уникальное. Она не только хорошо разбиралась во всем, с чем сталкивалась, но, главное, умела слушать и слышать. Она всячески поддерживала, когда надо было склонить куда-то чашу весов, того, кого незаслуженно обижают. \"Брала на себя смелость решать\", как говорится. На своей шкуре испытал, а потому, думается, имею право высказать подобную точку зрения. Но это уже другая песня — о театре кукол, а не о ТЮЗе, поэтому предпочту больше не отниматиь время ни у кого. Саша и Юра! Еще раз спасибо вам!

Ответить

o Александр Колмогоров :

13/05/2012 в 21:01

Спасибо Вам! Да, радио ташкентское!.. Отдельная тема, отдельная песня. Тут за ниточку потянешь — такой клубок намотается! Здесь ведь такие авторы, композиторы, актёры, дикторы, певцы работали и вкладывали душу, талант… Пишите об этом ещё! И я подумаю, что может быть по этой теме интересным. Кстати! О телевидении ташкентском тоже ведь многое можно вспомнить и рассказать. И это — тоже отдельная песня.

Ответить

• Юрий Подпоренко :

27/05/2012 в 20:23

Ну, Эней Акимович! Прям целый дифирамб пропел. Спасибо за добрые и столь подробно рассказанные воспоминания о нашей первой встрече. И то правда, что в институте театр познаешь снаружи и умозрительно, в лучшем случае из 10-го ряда (ближе «своим» садиться было не принято, дабы не смущать приятелей-актеров). А работая в театре, получаешь бесценный опыт наблюдения театра как сложнейшего организма изнутри. Может быть когда-нибудь расскажу подробнее о своей работе в русском ТЮЗе, о затяжном конфликте внутри коллектива, разрешать который призвали почему-то меня, тогда инструктора ЦК комсомола Узбекистана, о том как жаловались на меня аж самому Леониду Ильичу Брежневу. о том, как поворачивали театр от архаики к современной на то время стилистике. Но не сейчас. Сейчас, в режиме «аллаверды», скажу, что Эней Акимович Давшан, так красочно описавший нашу первую встречу, которая потом переросла в близкую дружбу на всю жизнь, не только многие годы являлся ведущим журналистом Узбекского радио. Он — драматург, автор пьесы для кукольного театра о Качал-Палване, легендарном герое узбекских сказок. Человек, тонко чувствующий и добрый народный юмор, и восприятие ребенка, к которому обращал свою пьесу. И, главное, особый язык театра.

Хорманг, Эней Акимович! Не уставай!

Ответить

• Эней Давшан :

27/05/2012 в 20:55

Слишком добро ты о моей персоне, Юрчик, однако… Не стою того! А «хорманг», увы, запоздал: устал я сопротивляться все более становящейся для меня очевидной внутренней пустоте и глупости тех, кто «вон из искусства» — за «финансовым состоянием» и «положением в обществе» гонится, изгоняя из себя «все, что выработано человечеством» (цитирую по памяти). Исчезли «горящие глаза», благородные порывы, увлечённость, кануло куда-то в пропасть бескорыстие, а об отзывчивости и самоограничениях, как в анекдоте, «и речи быть не может». Я от времени отдалился. «Ушёл в скорлупу», тем более, что по Зодиаку я — Рак, которому это, наверное, предначертано было сделать. Все теперь — «в пределах возраста» и его возможностей. Увы, теперь типичный «совок» с аналогичным мышлением!

Ответить

Привет, lvt!





Можно использовать эти HTML-тэги: