Мера любой сознательной деятельности - человек.
Вопрос его цели - жизнь.
То, что человек использует в жизни для достижения цели, очевидно выражается через отношение человека и жизни при помощи инструмента познания, восприятия.
Любопытно конечно то, что жизнь дала человеку сознание, для отношений с ней самой. И у меня возникает конечно же вопрос о том, а что будет, если этот инструмент направить в иную сторону, которая не выражает цель самой жизни?
Когда я обучаюсь ремеслу, я это делаю для чего? Что бы зарабатывать себе на жизнь. Но есть ли какое-то изначальное требование самой жизни в том, что бы на неё необходимо было зарабатывать, чтобы можно было в ней участвовать?
Вопрос конечно же коснётся контроля и удержания объекта, изначальная ценность которого вовсе не в том, чтобы быть манипулируемым, контролируемым, без чего бы не существовало какого-то его собственного смысла.
Жизнь даруется каждому, что уже, в этом смысле, само по себе ценно. Конечно же, по сути дела, существует всё то, что существует между двумя людьми, субъектами, так же, между человеком и жизнью, группой и человеком, и жизнью, субъектом и группой.
Проблема наслаждения - проблема отсутствия смысла, отсутствия чего-то, что эту жизнь выражает. Контроль объекта, который не может быть контролируемым, определённо приводит к неизбежному разочарованию и опустошению.
Даже не важно, что существуют различные состояния, несущие напряжение. Важно то, что бы они могли устремляться к равновесию.

Представим себе конфликт, ссору. Кто-то проявлял чрезмерно зависти от обиды или травмирующей чрезмерности и невыносимости.
Не простое на самом деле решение доверять другому собственный внутренний мир. А довериться друг другу ещё сложнее. И возможно лишь только в том случае, если есть изначальный смысл самой жизни, в равной степени значимый для обоих и превосходящий всё, что они могут знать друг о друге или не знать. Жизнь, как диктатор морали, как сверх-Я.

Ты можешь плакать как злой ребёнок, не в силах изменить своё Эго, при этом страстно любя свой объект мучений и тщетное приложение сил, всё более понимая свою маленькую, но всегда не бессмысленную роль, которой уже награждён через существование.

Существование - это всегда отношение трёх: мужчины, женщины и жизни. Убери хоть одно звено, и смысл пропадает.
Дом, дерево, семья, работа - всё это лишь декорации. И это общий системный элемент для всего. В каждом человеке три внутренних объекта - женский, мужской и объект, выражающий смысл.

Сегодня я вижу снова людей, стремящихся поддержать друг друга, даже если другой кажется не безопасным. Однако, их общее отношение к цензору жизни не позволит переступить черту.
Я не уничтожаю вас, как и вы не уничтожаете меня. Но даже если кто-то вдруг начнёт уничтожать другого, то другой выживет только потому, что не допустит вины в другом за свой тотальный распад.
Так как объект опирается на амбивалентные свойства, то под деструктивностью другого, собственному распаду противопоставлена сила любви. А значит всегда будет существовать прощение, даже если задним числом. У природы есть масса страховочных механизмов для удержания равновесия. Но невозможно его удержать, если его нет изначально. Нет тогда даже идеи о том, что что-то необходимо удерживать. Именно тогда возникает парадокс нераспознанных ощущений, живущих своей, и при этом доминирующей жизнью над сознанием человека.
Тогда мы часто чувствуем не то, что могло быть общим, а то, что чаще является не моим, но переживается во мне как собственное чувство, которое чаще не распознаётся как внедрение и насилие других. И смотрите, как интересно получается. То, что не можем почувствовать осознанно мы, так как нам это представляется ужасным, мы чувствуем именно через тех, кто способен выразить эти чувства. И эти люди - всегда наши враги и преследователи.
Тогда через нас сама жизнь становится преследующей, жестокой и бессмысленной, а точнее, несущая культ давлеющей смерти.

Выражать через себя жизнь опасно - получаешь по морде.
Групповая парадигма выражает вывернутый наизнанку смысл жизни, который заполнен внутренними злыми объектами, воспринимается, как зло вне меня, в моём окружении. Мы с ним боремся, но ничего не меняется. Точно такая же жизо-паранояльная позиция ребёнка, открывшего свою преследующую тень. Он воспринимает её, как наказание за собственные грехи, которые он не может даже помыслить от их собственного ужаса. И этот ужас ему вернуло окружение, отвергнув его собственные влечения как такие, которые невозможно воспринять, чтобы не погибнуть. Но судьбу этих влечений желала сама жизнь. И потому передаст их в следующем поколении и следующем и следующем, пока не достигнет цели.

Культура современного человека тяготеет к тому, что бы осуждать других, а не пытаться их понимать и принимать. Дети в этом смысле всегда другие изначально. На них мы и отрабатываем все системы контроля, подчинения, формирования рамок, ложного Я.
И к чему в итоге мы придём, если не задумаемся? К тому, что задуматься придётся через ужас, который только и останется нам.

Но, стоит только захотеть, немного задуматься, и мгновенно направление меняется от ужаса к любопытству. К открытию чего-то нового, к открытию источника жизни внутри, как себя, так и в пространстве вокруг. Мы в конечном счёте всегда можем отложить на потом то, что не можем вынести, продолжая жизнь и наслаждаясь ею. Ведь, не мы первые и последние. За нами уже выстроилась огромная очередь желающих сюда попасть, заняв наши места и внести свои умения и силы. Так что нет смысла быть столь жадным, чтобы всё время пытаться унести всё и сразу. Нет смысла торопиться, впереди целая бесконечность.