polenovo.ru/ru/istoriya_myz...ge=o_muzee

История и хроника музея

В 1887 году, по дороге в Крым, из окна вагона Поленов увидел Оку, и раз и навсегда попал под обаяние этой дивной реки. «Красивые места на Оке под Серпуховом и дальше, – писал художник жене. – Вот где бы нам поселиться». И, несколько дней спустя, возвращается к этой теме: «Мечтал я о домике на берегу Оки, о том, как мы его устроим, как мы там заживем, сделаем большую комнату, где будет музей, галерея и библиотека. Рядом будет столярная мастерская, адмиралтейство, рыболовство и терраса, а над этим будет моя живописная мастерская и твой маленький кабинет… Чудесные мечты, может быть, и сбудутся…».

Мысль о постройке дома именно в этих, поразивших красотой местах, не покидала художника. Вернувшись в Москву, В. Д. Поленов, несмотря на глухое осеннее время, поехал на Оку, которая так понравилась ему во время летнего путешествия. В «Хронике Бёхова и Борка», написанной его рукой, 12 октября 1887 года отмечено: «Я ехал на пароходе по Оке от имения Рошфора под Алексиным и увидел места около Тарусы и Бехова».

Поездки на Оку возобновлялись. Вместе со своим учеником Константином Коровиным в мае 1889 года Поленов вновь приехал в Бёхово: в это время там продавала маленькое запущенное имение обедневшая помещица.

Расположение усадьбы обоим художникам не понравилось, да и жизнь в купленном, но все же чужом доме, навязывала свои нормы жизни, свои правила, и мечтам не отвечала. А вот «Борóк» - высокий холм над Окой, привлек их внимание чудесным видом, который открывался на Оку и противоположный берег. («Борóк» - потому, что у подножия холма поднималась редкий молодой лесок). «Это последнее время, я только и мечтаю о Бехове», «Всё мне представляется, как мы в Бехове заживём, если это только сбудется...», - повторял в письмах Василий Дмитриевич. И Наталья Васильевна строила планы: «Мое единственное желание – Бёхово, на него вся надежда, да от времени до времени за границу, в Москве уж как можно меньше времени».

Почти три года шли переговоры о покупке, и весной 1890 года Поленовы стали обладателями усадьбы и 80 десятин земли, переехали во временно поставленный одноэтажный бревенчатый, с мансардой флигель, и это было началом жизни на берегах Оки. Сразу же начались хлопоты об обмене бёховской земли на песчаный холм. Хотя это был пустырь, но земли принадлежали крестьянской общине села Бёхова. Продавать землю община права не имела, и Поленов договорился с крестьянами об обмене: за одну десятину столь приглянувшегося ему холма он отдавал двойное количество пахотной земли. Теперь оставалось приняться за устройство того «поместьица», о котором Поленов так долго мечтал. Все эти пять лет, наполненные хлопотами о приобретении Старого Бёхова и обмене земель, мысли Поленова были поглощены будущей усадьбой, ее строительством. Он уже точно знал, каким будет его дом, в котором все будет устроено согласно привычной жизни, наполненной трудом; дом, который будет очагом искусства и пристанищем для многочисленных друзей и учеников: «Я уверен, что деревенская жизнь, как мы с тобой её понимаем, принесла бы нам, ребятам и многим другим – пользу. Мне кажется, что мы теперь друг друга лучше понимаем, чем прежде, и бытьё в деревне могли бы устроить близко к нашему пониманию. Ты ведь знаешь, что я тебя люблю больше всего на свете, а я знаю, что ты меня также любишь, поэтому, если нам улыбнется судьба, мы с тобой счастливо поживём», – так написал Василий Дмитриевич жене Наталье Васильевне.

За осуществление задуманного Поленов взялся сам: архитектура была давнишней страстью художника. Незаурядные способности Поленова – архитектора отметил И. Е. Репин в своих воспоминаниях: «Ведь он архитектор, да еще какой! Еще будучи учеником Академии художеств, он некоторым архитекторам <…> сочинял и обрабатывал архитектурные программы на заданную тему, и те получали медали и звания…». Изучение архитектуры и впечатления от путешествий по странам Западной Европы придали творчеству Поленова – архитектора широту и индивидуальность. Все постройки Поленов проектировал сам. Ему очень хотелось, чтобы в его усадьбе нашли отражение черты столь полюбившейся ему западноевропейской средневековой архитектуры. Эти работы Поленова поразительно контрастируют с тем, что в это время являлось общепринятым в архитектурной усадебной практике, и предвосхищают, задолго до того, как это станет привычным, поэтику стиля модерн в архитектуре. Стиль архитектурного творчества Поленова правильнее было бы назвать «стилем различных эпох», а ещё точнее – «поленовским стилем».

16 августа 1891 года был заложен дом, а 30 сентября начали возводить стены. И уже 2 октября 1892 года семья переселилась в новый, еще не оштукатуренный, пахнущий смолой большой дом в Борке. Именно эту дату и принято считать днём создания музея. Этот дом так и стали называть – Большим, в противовес временному дому из Старого Бёхова. Ещё далеко не всё внутри дома было обустроено для жизни большой семьи, а в ноябре 1892 года Поленов написал: «Мы до сих пор живём в деревне, перебрались в новый дом и всё устраивались, теперь развешиваем картины, распределяем мебель, словом, заняты уже устройством художественной части нашего жилья». В 1897 году бревенчатое здание Большого дома было оштукатурено. Временный флигель был перенесен из Бёхова и поставлен около Большого дома. В нем расположились служебные помещения и кухня, соединенные с домом крытым коридором. Строительные работы в усадьбе начались в 1891 году, а завершились в 1904. Усадьба была окружена оградой из местного тарусского камня. За эти тринадцать лет кроме главного здания – Большого дома, – появились хозяйственные постройки: деревянная четырехскатная Погребица, Коровник, Курятник, Каретный сарай, Сенной сарай и Конюшня, деревянный одноэтажный дом для рабочих, получивший название «Дом управляющего». Недалеко от огорода, напротив Большого дома был поставлен Фахверковый сарай – кладовая и столярная мастерская, где талантливый плотник-столяр И. М. Никишин делал лодки для поленовской флотилии. В конце аллеи, ведущей к реке, по левую сторону стоял небольшой белый лодочный сарай – Адмиралтейство, куда на зимнее время убирались лодки домашней флотилии, а летом был склад вёсел, парусов, рыболовных принадлежностей. На самом краю усадьбы, ближе к реке, стояла бревенчатая баня для строителей, которая в конце 1930-х годов получила название «Дом Прокофьева»: именно там, во время летнего отдыха, С. С. Прокофьев работал над музыкой к «Ромео и Джульетте». Белое кирпичное здание с красной крышей, прозванное за архитектуру «Аббатством», – мастерская Поленова, напротив – маленькая Избушка для детей. Хозяйственные постройки и стена вокруг усадьбы полностью сложены из местного известняка, который художник ценил, называя «тарусский мрамор». Неузнаваемо изменился и сам некогда пустынный холм: вокруг усадьбы поднялся молодой лесок, в котором стараниями художника, наряду с местной флорой – сосна, осина, береза, дуб, клен, – появились туя, американский клен, кедр, пихта. Пришло время – и прорубили просеки, проложили дорожки. Сейчас также в территорию музея входит церковь св. Троицы, построенная по проекту В. Д. Поленова в 1799 г., кладбище в Бехово, где похоронен художник и его семья, а также «Город-мастеров», Туристический центр и школа В. Д. Поленова в Страхове.


Н. В. Поленова с детьми перед новым, ещё не оштукатуренным домом-музеем. 1892 г.

Большой дом. Начало 1900-х гг.

Воплотилась еще одна любимая мечта Поленова: «Желание моё устроить музей осуществилось, когда нам удалось соорудить на берегу Оки дом, приспособленный к размещению коллекций, и я несказанно радуюсь, когда вижу, как приходят посетители и разглядывают наши собрания. Приходят целые экскурсии из ближайших городов, школ, из деревень, крестьяне и крестьянки с детьми».

В 1892 году поленовский музей стал первым в России художественным музеем в деревне, доступным самому широкому кругу посетителей. И в смутные времена, когда в России еще не существовало охранных законов и учреждений, занимающихся музейными вопросами, судьба хранила Дом.
В мае 1918 года был одним из первых музеев в стране, взятых под охрану государством как не подлежащий конфискации и объявленный национальным достоянием.
В 1924 году Постановлением СНК РСФСР усадьба «Борок» была предоставлена в пожизненное пользование семье Поленовых.

«<…>Я всегда любил больше всего работу в разных ее видах: и в огороде, и в столярной, и на реке, и в мастерской. Поэтому мне дорого оставить друзьям, как большим, так и малым, по кусочку этой работы».
Из письма В. Д. Поленова.

Надо было обладать бесконечным терпением и преданностью, и огромной любовью к русской культуре, чтобы суметь доказать важность и необходимость музея.
В 1927 году, после смерти В. Д. Поленова, первым директором музея стал его сын, Дмитрий Васильевич (1886–1967).
В октябре 1937 года его вместе с женой Анной Павловной арестовали и получили они по 10 лет лагерей. После их ареста вышло постановление, подписанное председателем Комитета по делам искусств о ликвидации музея в 10-тидневный срок. Но был арестован и сам Керженцев, и это приостановило исполнение постановления. Дочери Поленова всё это время боролись и за брата и за музей. Боялись? Конечно: каждую ночь ждали ареста. Но были безумно отважны – и победили!
В 1939 году вышло Постановление СНК РСФСР «О принятии в дар государству от наследниц народного художника В. Д. Поленова художественных ценностей». Музей был взят на баланс Тульским Облисполкомом и начал работать как государственное учреждение с установленной входной платой. Управлением по делам искусства было решено развивать «музей как мемориальный».
В 1941 году через Поленово прошла линия фронта, экспонаты музея были частично эвакуированы в Тулу, частично оставались в подвалах музея.
В 1944 году, к 100-летнему юбилею В. Д. Поленова, досрочно были освобождены Д. В. Поленов и его жена.
В мае 1945 года музей был снова открыт для посетителей.
В начале 1950-х годов «Дом-музей имени В.Д. Поленова» был преобразован в «Музей – усадьбу В.Д. Поленова».
В 1960 году директором музея стал Федор Дмитриевич Поленов (1929–2000), внук художника. История музея при Федоре Дмитриевиче – это история не просто сохранения, а возвращения усадьбе ее первоначального вида, защита окской природы, развитие поленовских традиций и воплощение планов художника.
В 1964 году музей Постановлением Совета Министров РСФСР был передан из областного подчинения в непосредственное подчинение Министерству культуры РСФСР, а в 1975 году ему была присвоена вторая категория.
В 1966 году Госстроем РСФСР и Министерством культуры РСФСР были учреждены границы охранной зоны Государственного музея-усадьбы В. Д. Поленова.
В 1983 году Совет Министров РСФСР принял предложение Министерства культуры РСФСР, Академии художеств СССР, Союза художников РСФСР, Всероссийского общества охраны природы, Тульского и Калужского Облисполкомов. И 5 января 1983 года было принято Постановление Совета Министров РСФСР «О мерах по дальнейшему сохранению и улучшению использования памятников и памятных мест Тульской и Калужской областей, связанных с жизнью и творчеством народного художника РСФСР В. Д. Поленова». В соответствии с этим Постановлением музей-усадьба В. Д. Поленова был преобразован в «Государственный историко-художественный и природный музей-заповедник В. Д. Поленова», границы которого связаны с географией живописных произведений художника.
В мае 1990 года Постановлением Совета Министров РСФСР музей был преобразован в Государственный мемориальный историко-художественный и природный музей-заповедник В. Д. Поленова с отводом 870 га земли в заповедную зону в Тульской области и 520 га – в Калужской области.
В 1990 году Федор Дмитриевич был избран в Верховный Совет Российской Федерации. Директором музея стала его жена Наталья Николаевна Грамолина.
В 2012 году директором музея стала правнучка художника Наталья Фёдоровна Поленова.
Один из исследователей русской усадебной культуры писал: «Судьбы русских усадеб похожи на людские судьбы, да и зависимы от них. Усадьба – иногда прямое, иногда опосредованное отражение судьбы рода, семьи, отдельной личности».

За всю свою историю усадьба не знала «чужих рук»: в течение 120 лет семья Поленовых никогда не расставалась с домом. И изменения, вносимые каждым последующим поколением, не уничтожили его прошлого облика: ложились только новыми, легко различимыми пластами.