И было сегодня утро. И было у меня плохое настроение. Ну вот, бывает так – слабость, усталость, тревога, а причины вроде нет. Читала где-то, что осина способна забирать плохую энергию из организма, надо только прислониться к стволу и постоять так немного.  Дай, думаю, испробую старый народный метод.

Вышла на улицу, хоть и лень было. Я вообще ленивая скотинка, чтобы меня выманить из дому, нужны очень вкусные печеньки, особенно сейчас, когда еще не выскочишь, пока не сверишься предварительно с температурой за бортом и не запакуешься во что-нибудь.В общем, с горем пополам собралась, пошла.

Если вы думаете, что на Украине растут осины, вы жестоко ошибаетесь. Я тоже так думала раньше, даже предварительно сверилась с Википедией – там, понятное дело, наврали. Ходила, бродила, три квартала исшагала в поисках спасительной осины – нет нигде поблизости этакой экзотики. Наверное, повывели все за тысячелетия борьбы с местными вурдалаками и киевскими ведьмами.   

Но делать-то что-то надо, раз вышла. Думаю: ну, какая разница, какое дерево? Дерево, оно и в Центральной Африке  дерево. Сейчас найду какой-нибудь древовидный отросток и обниму. Кинула взором по сторонам – справа кусты какие-то, слева акация корявая. С кустами обниматься-тискаться не комильфо, с акацией и того хуже. Стоп! А вдалеке дерево серьёзное виднеется, правда, как называется – тайна, покрытая мраком. Да по барабану, я ему обрадовалась, как родному.

Добрела, обхватила, облегченно выдохнув, и давай ему свой негатив сбрасывать. Да так как-то активно процесс пошёл, что дерево, бедное, даже застонало. И тут (откуда только их принесло?) две бабулечки, божьих одуванчика, прогуляться вышли, свежего озончику хапнуть, косточки размять. Главное, времени – восемь утра, чего им не спится или внуков не кормится?

И одна другой, трясущимся от возмущения пальчиком на меня указывая, шепчет (да так ШЕПЧЕТ, что на полрайона слыхать): "Ты гляди, Марьванна! Такая женщина приличная, а с утра пьяная, за дерево держится!" Мужичонка какой-то плюгавенький, по своим делам бегущий, даже притормозил, с любопытством меня оглядел… Ооооооо…

Вот это позитив! Вот это народная медицина! Чувствую, силы у меня прибавляться стали в ускоренном темпе, вроде и не бегала всё утро по району в поисках  утерянной вышеупомянутой осины.

Думаю, надо по-быстрому домой бежать, а то, как бы бабушкам мирным головы не пооткручивать от положительных эмоций, на меня нахлынувших. Забежала по дороге в аптеку, отоварилась пачкой аспирина и на всех парах обратно в крепость.
Ну её в пень, эту медицину нетрадиционную, не понимает же никто. Лучше аспирином удавлюсь, а с деревьями обниматься впредь – не дождетесь.

Маленькая квартира – это большое зло. Это такое зло, которому все равно, что у тебя два высших, красавица-дочь, ни одного кредита, и сама ты ласточка-солнышко. Это зло, которое каждый день с издевкой лезет в глаза и громко вопит, что У ТЕБЯ, МЛЯ, МАЛЕНЬКАЯ КВАРТИРА!!! И чтобы в ней жить большим дружным семейством, нужно как минимум три вещи: кислородная подушка, вазелин и большие наушники.

Вазелин, кстати, для коридора, что бы вы себе ни вообразили. Иначе разойтись в этом туннеле невозможно. Ты вжимаешься в стенки, растекаешься по ним биомассой, и все равно ничего не выходит, кому-нибудь приходится давать задний ход. Кому-нибудь – это мне, остальные обитатели квартиры прут напролом, не замечая препятствий. Даже кошка Анфиса. Хотя, какая из нее кошка? Половозрелый тапир с повадками головореза.

Если кому-то из домашних приходит в голову мысль побрызгаться духами или (о, ужас!) воспользоваться лаком для волос, начинается такая газовая атака, от которой соседские тараканы, обливаясь слезами, хватают пожитки и мигрируют в соседний микрорайон. Да, кислородная подушка пригодилась бы. Ну, а наушники вещь незаменимая, когда все дома, телевизор орет, кошка орет, а у тебя туева куча работы.

Одна радость в стандартной панельной коробке – это кухня, хотя и она размерами не больше телефонной будки. Но, если сесть на табурет ровно по центру, можно ни разу не привстав и в холодильник за продуктами добраться, и на плите обед приготовить, и посуду помыть. Все, как говорится, компактно, эргономично, доступно. Только трапезничать приходится в гордом одиночестве, двоим тут делать нечего.

Пока я готовила что-то, что можно, по заверениям рунетовцев, съесть и не поправиться, Шушка собралась на занятия и, распылив по нашим лилипутским хоромам очередную дозу из слезоточивого баллончика, убежала. На улице шел дождь, и вообще было мерзко и холодно, но окна пришлось открывать.

Одомашненный тапир Анфиса с укором глянула на распахнутые створки и полезла на батарею греться. Завидую ей – ни забот, ни хлопот. Лишь бы вовремя кормили, чесали брюхо и не покушались на любимый теплый радиатор. Я посмотрела на нее и вспомнила про Ленчу.  

Подруга Ленча женщина положительная во всех отношениях, но детьми и мужем не отягощенная. Не везет ей с мужчинами ни в реале, ни в виртуале, хоть интернет-кабель грызи от тоски. Глядя на нее так и вспоминается банальное – и чего им не хватает? Умница-преумница, глаза карие, завитушки брюнетистые, а тело рубенсовских красавиц, причем всех вместе взятых.

Как-то Ленча приехала в гости. Мы засиделись за коньяком, болтая о своем женском, далеко за полночь. Шушка предупредила, что остается ночевать у подруги, и я постелила Ленче в Шушкиной комнате. Перед сном, желая настроить ее на приятные сновидения, заметила, что она может увидеть во сне жениха. Надо только произнести: «На новом месте приснись жених невесте», - мы так в пионерлагерях развлекались когда-то. Мы поржали, пошаманили с заклинанием и разошлись по комнатам.

Среди ночи Ленча проснулась и поняла, что в комнате не одна. Причем сильно не одна. Кто-то лежал рядом и нагло храпел басом. Ленча сразу вспомнила все наши разговоры про женихов. Она, конечно, была не против увидеть во сне суженого, но на такую материализацию чувственных идей явно не рассчитывала. Крепко зажмурившись, краснея, бледнея и запинаясь от волнения, она вежливо поинтересовалась, кто тревожит ее девичий сон. «Че за нах…?» - спросила Ленча. Ответа не последовало, но храпеть перестали. Подруга уже собиралась включить свет, но тут ее могучую грудь придавило чье-то не менее могучее тело, а в лицо полезла небритая, сопящая и местами сопливая рожа. Такие вольности от таинственного визитера Ленча терпеть не собиралась. Она схватила стоявший здесь же на тумбочке ночник и со всей дури огрела им слишком навязчивого кавалера.

 Кавалер с воем взмыл в воздух, сделал тройное сальто и обернулся моим домашним зверьем Анфисой. Спавшую на привычном месте кошку разбудил странный Ленчин вопрос и она тоже попыталась разобраться «че за нах…»

Получив вместо ответов ночником по кумполу, Анфиса рванула через единственный путь отступления, который остался в ее памяти после удара. А именно через форточку на балкон. Но ускорение было слишком большим и бедное животное, миновав перила, подбитым мессершмиттом ушло за пределы квартиры и дома в целом.

Ленчу пришлось долго отпаивать остатками коньяка и доказывать, что Анфиса совсем не собиралась посягать на ее девичью честь. Она кагбэ сама женщина.

Потом мы вместе искали домашнюю любимицу ночными улицами, заглядывая в каждый сугроб. Нашли только через час в соседнем дворе. Тапир умостила свое грузное тело на хлипкой ветке, орала совершенно по-весеннему на радость местным жителям и категорически отказывалась спускаться, с опаской посматривая на Ленчу. Слезла она только к обеду следующего дня, когда домой вернулась Шушка.

Теперь Анфиса, во избежание форс-мажоров спит исключительно на батарее, хотя и храпит все так же басом.

А квартира у нас все же маленькая.

ЗЫ. Кстати, кто хочет стать счастливым мужем? Могу познакомить с отличной женщиной. Умница-преумница, глаза карие, завитушки брюнетистые, а тело рубенсовских красавиц, причем всех вместе взятых. Вот только кошек не любит.

Когда Соня собралась эмигрировать в Америку, радости семьи не было предела. Еще бы, при немыслимом множестве родственников за пределами только развалившегося Союза у нас не обитало даже завалящего дедушки. Так что семейство приободрилось, высоко задрало подбородки и бросилось изучать «ду ю спик инглиш». Соседи страшно завидовали. Мама летала, почти не касаясь земли, и в ее глазах отражалась Соня на фоне красного кадиллака и косяки летящих из-за границы дефицитных посылок.  

Целый месяц сияющая мама с утра до вечера висела на телефонном проводе и, сверяясь с алфавитом, оповещала родственников о радостном событии. Если бы Соня отправлялась в вечный путь, такого ажиотажа эта новость не вызвала бы – ну, умерла и умерла. Америка – другое дело. Родственники тут же взяли штурмом железнодорожные и авиационные кассы, и со всех концов некогда необъятной родины в Киев устремились желающие попрощаться с будущей эмигранткой. Их можно было понять. А ну, как Соня станет миллионершей, заболеет, захочет составить завещание, а кого-нибудь да забудет указать? Конечно, надо обязательно напомнить о себе, сфотографироваться на память  и записать ей в блокнотик точный адрес, имя, фамилию и для надежности приложить отпечаток пальца.

Уже были исхожены немыслимые инстанции, выстояны непосильные очереди и собраны почти все документы. Осталась чепуха – взять справку у председателя местного кооператива, и получить добро на выезд. Честно говоря, я не могу понять, зачем, но справка была необходима. Поскольку председатель жил с нами на одной лестничной площадке, дверь в дверь, о ней никто не беспокоился.
И вот Соня пошла к Степанычу просить недостающую бумажку с подписью и печатью. Степаныч, щупленький, но еще крепкий старичок, видавший еще живого Сталина, важно подтянул под грудь спортивные штаны советского разлива, воинственно расправил плечики и, глянув на эмигрантку через толстые линзы очков, отрезал:

- Прием населения по личным вопросам по четвергам с 10-ти до 15-ти.

Соня улыбнулась, не веря в его серьезность. С утра уже шла пятница:

- Степаныч, я не могу четверга ждать, мне к понедельнику позарез надо.

- Порядок есть порядок, - глубокомысленно изрек тот, - Прием только по четвергам с 10-ти до 15-ти, - и захлопнул дверь перед уже нерадостной Сониной физиономией.

Задумчивая Соня вернулась домой. Заламывая руки, сбиваясь с рыданий на нервный смех, она поведала о разговоре мужу и родителям.
Папа выслушал истерику начинающей эмигрантки и задумчиво произнес:

- Как ты там в Америках жить-то будешь? Даже о такой мелочи договориться не умеешь. Надо ему четвертной дать, и все будет в ажуре.

Папа зажал в руках мятую бордовую бумажку и отправился к соседу наводить дипломатию. Вернулся он быстро, весь пыхтя самоваром и выпуская из ноздрей густой пар.

- Бюрократ! Гиббон парнокопытный! – Кричал он в пространство этажного коридора.– Заладил как лысый страус: «Четверг, четверг!» Муфлон безрогий!  А я ему еще пылесос чинил... В свой выходной, кстати!

Папа умолк, хватая ртом воздух. Аргументы вместе с познаниями в зоологии иссякли. Из-за наглухо запертой и подпертой изнутри табуреткой соседской двери  раздавалось истеричное повизгивание Степаныча.

В субботу в квартиру Степаныча ломились по очереди: папа, Соня, Сонин муж, его родители, сочувствующие соседи, и даже специально вызванный двоюродный дядя Дмитрий Николаевич – профессор филологии и мастер словесности. Степаныч в ответ хранил гробовое молчание, и только время от времени обещал в замочную скважину позвонить в КГБ и сдать всех скопом как антисоветчиков.

Все могло бы закончиться для Сони не очень хорошо, но Степаныча подвела пагубная любовь. Даже две – к курению и примулам. Курил он исключительно на лоджии в парадном. В первом часу ночи, понимая, что уши скоро опухнут и отвалятся, он осторожно приоткрыл дверь и попытался прошмыгнуть на лоджию. Непростительная ошибка. За углом его ждала доселе не вступавшая в боевые действия мама. Она ласково затолкала несговорчивого председателя обратно в квартиру, усадила за стол и заботливо пододвинула к нему лист бумаги. Рядом выстроила в ряд горшки с цветущими примулами и вооружилась ножницами, пообещав постричь их под корень. Степаныч трезво оценил ситуацию и попросил ручку. Справка была получена.

Позже приезжала милиция, к нам долго ходил участковый, писал протоколы и вызывал маму для дачи показаний. Но это было уже не важно. Соня таки уехала в Америку.

Сначала Ромка с котом жили вдвоем.

Кот был сибирский, вреднючий и никакой дрессировке не поддавался. Целыми днями он прыгал по столам, катался на шторах и совершал восхождения по настенным коврам. Или дразнил на балконе соседского пса, прохаживаясь перед ним задрав хвост и виляя задницей. Несчастный пес исходил бешенным лаем и в бессилии грыз балконную решетку. Сосед грозился кота усыпить, кастрировать и даже подал на него в суд. Но в суде соседу объяснили, что тюрем и так на всех не хватает. Отправить кота жрать баланду и разучивать блатные песни не удалось.

А потом Светка собралась замуж. Не за кота, за Ромку. Она взяла свои чемоданы и переехала к ним жить. Поначалу кот не хотел верить, что Светка - это навсегда. Переступив первый раз порог квартиры, она уронила на себя вешалку, снесла полку и растянулась в коридоре. Кот решил, что от удара вешалкой ей отшибло память, и теперь эта долговязая просто не знает, как вернуться к себе домой. Кот совершенно искренне пытался помочь, подсказывая, где выход. Он шел в коридор и орал благим матом - дескать, здесь дверь, иди на звук.

Когда Светка первый раз вышла за порог квартиры, кот от радости сплясал на балконе комаринскую и даже два раза лизнул соседского пса в перекошенную лающую морду. Но к вечеру Светка пришла обратно, и кот понял, что ретроградная амнезия – это надолго.

Он пытался проводить сеансы шоковой терапии – прыгал на Светку со шкафа, царапался и кусал по ночам за ноги. Светка в ответ взяла кота за шкирку и навсегда выкинула из хозяйской спальни.

Кот разбил ее любимую чашку. Светка вооружилась веником и доходчиво объяснила коту, что больше он не будет скакать по столам, кататься на шторах и лазить по коврам.

От отчаяния кот нагадил в туфли. Светка мстительно посмотрела на него и родила Федьку. Сразу встал вопрос о гигиене и о целесообразности кота в квартире в целом.

Спас кота от помойки Ромка, который категорически отказался от него избавляться. Тогда Светка посадила бедолагу в корзину и отвезла в ветеринарную клинику. Если бы кот знал зачем, он заранее повесился бы на хозяйских подтяжках. В крайнем случае, по дороге прогрыз дно корзины и сбежал бомжевать. Но он не знал. В клинике коту дали наркоз и сделали с ним что хотели.

Вернувшись домой, кот по привычке пошел на балкон доводить соседского пса. Он показал псу язык и стал гордо прохаживаться в полуметре от решетки, активно виляя хвостом и нагло мяукая. Но вопреки обычному сценарию, пес молча присел на задние лапы, склонил голову набок и громко заржал. Прибежал сосед и тоже заржал. Кота это озадачило, и он рванул к зеркалу. В зеркале ему явилось абсолютно нагое тело с его кошачьей мордой.

Униженный кот с воем бросился рыдать под диван, проклиная тот день, когда родился. Он хотел выброситься с балкона, но там все еще ржал пес.

Под диваном кот прожил месяца два. Вылезал только по ночам, чтобы добраться до туалета и миски с едой. За это время он слегка одичал, отощал, стал философом и познал дзен.

А потом шерсть отросла, и кот вернулся в мир. Но это был уже совсем не тот кот. Это был мудрый и просветленный кот.