23 апреля родился и умер Уильям наш дорогой Шекспир, еще много других людей родилось, но интересно то, что умерший также 23 апреля Мигель де Сервантес Сааведра, как и Борис Ельцин с Борисом Годуновым, почившие того же дня апреля, на самом деле умерли все не в один день. Так вот случается, да. Разгадка чрезвычайно проста, и пытливым умам я подскажу: почему в России никто не рождался с 1 по 13 февраля 1918 года?… а для ленивых предоставлю ссылку.

Но каким бы заманчивым не было искушение развить эту тему, и рассказать вам об исторических событиях и личностях, родившихся в это календарное окно, я проигнорирую его и вернусь к великому Шекспиру. Нет, я не собираюсь мучать вас, порядком надоевшими конспирологическими загадками о личности драматурга, о странной истории с его памятником и портретами, о стратфордианцах и нестратфордианцах, о кандидатах на авторство пьес Шекспира: от Фрэнсиса Бэкона до королевы Елизаветы, о «Загадке Феникса» в гипотезе Гилилова, разорвавшей в 1997 и без того неспокойный ботанический мир шекспироведов или о ее опровержениях, и антиопровержениях… Я даже умолчу о том, почему достопочтенный наш Лев–глыба Николаевич Толстой "не принимал Шекспира". Всё это вы без труда найдёте в сжатом виде на вики.

Я же хочу рассказать о другом: о своём знакомстве с «Бурей» — одном из самых таинственном и отталкивающем, при первом знакомстве произведении, показавшимся мне вначале странным чудовищем Франкенштейна в литературе.

Это было довольно давно. Мой очень любимый московский друг и учитель — Игорь, неоднократно настаивал на том, чтобы я прочитал "Бурю". Я много раз обещал, но никогда не признавался в том, что уже делал это. Ничего странного — просто я боялся выглядеть "бандерлогом": ну не понимал я ее. Вообще, у меня сложилось впечатление о «Буре», что писал не "признанный мастер рифмы, образа и тонких сюжетных партий", а какой–то слабоумный. Или, даже группа слюнявых даунов…

Какие–то хромые сцены, чудовищные диалоги, картонные персонажи. В общем — не понял. Ну, ей–богу кажется, что Шекспир бредил…