Ржач. Дикий и неистовый! Перлы афтара, не в добрый час попавшегося мне под горячую руку!

Вот это, вот это имеет премию имени Чехова и следующие "титулы": член союза писателей России и членкор какой-то там академии российской словесности.

Блин, у меня нет слов. Если бы я так писала, я сдохла бы от стыда, но никакими регалиями не пошла бы трясти (мне кажется, насосать на них было бы не так позорно, как обладать ими вот с таким стилем письма писева). 

А предыстория вот. На ночь глядя я поперлась поискать в Сетке фривольные рассказы преподобного Чехова же и наткнулась - совершенно случайно - на рассказ о том, как Родриго Борджиа поимел свою дочку Лукрецию.  Ну, у меня взыграл интерес, я же люблю истории отец/дочь и в частности про Борджиа. И я, сияя глазками, побежала читать.

твою же мать, что я увидела-то

Если не учитывать обилие пунктуационных и грамматических ошибок, непростительных для русскоговорящей мало-мальски грамотной ученицы седьмого класса, то пейсанину тетка пишет просто отвратную. Даже не бульварную. А именно отвратную, потому что во всех отношениях безграмотную и для эстетических чувств весьма вредную.  

Я прошу ознакомиться с эпитетами этого гэния русскоязычной (русской назвать язык не повернулся) литерАтуры лишь в том случае, если вы уже несколько часов ничего не ели. 

Разбор пестрит эмоциональностью  ^___^

 

эти юркие, змеистые руки  (она нодаут считает себя мегаоригинальной)

в их маленькую коморку неожиданно сверху обрушился вишневый цветущий сад (как вам порядок слов? а кОморка?)

в этот просвет змеился свет (ааааааааааа!)

Лукреция, будто очнувшись , метнулась с колен, будто бабочка взмахнула крыльями, и задула свечи. (тынаркоманштоле?)

 

«Главное, чтоб у него не горели свечи. Главное , чтоб у него не горели свечи,»-мелко стуча зубами от  ползущего ужаса , шептала Лукреция. (о, великие боги пунктуации! Да не минуют вашего ока беззакония сии, да воздастся коемуждо по писанине его! И по ползущему ужасу.) 

 

«Джулия» — прошептал мужчина и мгновение спустя девочка, будто мертвая — лежала под жадным немолодым телом кардинала. (за такую пунктуацию раньше так-то казнили)

 

 Он привычно хватанул зубами взбухший сосок  (яибу какие образы)

 

по которым непрерывным потоком текли зеленые слезы. (я знаю, что сопли бывают зелеными, но. И в  приведенной фразке слово "зеленый" трижды она помозолила.)

 

Там , где потоки лунного света проходили сквозь локоны, волосы вспыхивали изумрудно-фиолетовыми искрами (hola hola Мэрисья)

 

лепестки с хрустом выпрастовывались по кругу (вы меня знаете, я всё могу понять, но вот это уже что-то вообще запредельное)

 

 Но Родриго все же изо всех сил сдерживал себя (ооо, теперь я знаю, куда деваются, подрастая, фикбучанки)

 толчки неистовой мужской плоти — голова ее ритмично билась о стену. (голова плоти? хера, он ее насквозь пробил, дочку-то!..)

 

страстный рев весеннего льва (Господин Муравьиный лев - напомнило) 

 

Столько влаги, влаги сколько. (офигенный прием. Мне стыдно, что я-то до него не додумалась.)

 

Лукреция, стояла на четвереньках, как звереныш и уже не чувствую боли, (афтаршу снесло на первое лицо: рука ее, намокнув, скользнула. И да, подлежащее имеет сказуемое на четвереньках, а запятая стоит, смотрит и ничего не может сделать)

 

одним толчком распахивались белокожие бедра, и златокудрые локоны справа налево подметали ковры…(мерисья такая мерисья. Уборщиц из Средней Азии в Ватикане не было - теперь вы знаете, почему? ол хэйл златокудрые локоны же! А бедра прям как Сцилла и Харибда....брр, бедняга Родриго.)

 

обрел ту полноту агрессивной силы, которую он особенно обожал в себе. (...ммм. интересно, а вот сама-то она чувствует, какую херню порет?)

 

Но Родриго все же изо всех сил сдерживал себя, больно сжимая тонкое дрожавшее тельце в своих могучих объятьях   , втягивая мгновенно вздувшимися ноздрями и этот дикий аромат (они там разложились оба под шумок, что ли? вздулись оба и пахнут как-то по-дикому. Но всеже-всеже-всеже!)

 

слабая дрожь  хрупких ножек, которые он мог сломать одним лишним движением жадного торса. (вот я по-всякому трахалась, но ума не приложу, как это надо изъебнуться, чтобы движением торса переломать ноги)

 

закрыла глаза и прикоснулась губами к застывшим корявым пальцам.  (я ж говорю. Оба разложились.)

 

кардинал с рассветом посадил ее себе колени  (русский учи, членша. Сэбэ колэни нащяльника.)

 

Кавычки мы ставим только вот так: »Теперь все». Это особенные кавычки, не для чуреков типа меня.

 

Вы представляете... там ведь еще и мАраль фканце: Человек принимает решение сопротивляться, но когда приходит пора действовать, невидимая ,смертоносная сила судьбы   властно плетет свой замысловато-греховный узор… (Да-да. Именно так.)

 

Надеюсь, вам было не очень грустно и не обидно за русскую литературу. Потому что это литературой никогда не было и не станет, хоть бы таким выдротышам и Пулитцера на наших с вами глазах дали. 

И да - пойдемте читать Чехова :-)

 

P.S. И с таймлайном бардак. Родриго Борджиа в описываемое время был уже нихера не кардиналом, а Папой. Джулия Фарнезе была не четырнадцатилетней девочкой, ровесницей Лукреции на тот же момент, а взрослой дамой (около тридцати ей было). 

P.P.S. Внезапно. Оно еще и бывшая учительница.