Рост населения В первой половине XIX в. продолжался интенсивный рост населения Урала — как за счет естественного его прибавления, так и притока извне. С 1795 по 1857 г. оно возросло (в границах Пермской, Вятской, Оренбургской и Тобольской губерний) примерно в 2,5 раза, составив к середине столетия около 7 500 тыс. человек. Наиболее быстрыми темпами увеличивалось население Оренбургской губернии, располагавшей обширным свободным фондом плодородных земель. Активно заселялись русскими крестьянами в первой половине века и прикамские уезды Вятской губернии — Малмыжский, Сарапульский, Елабужский, а также шадринское Зауралье (Пермская губерния) и тобольские Омский, Тарский и Курганский округа. Усиливается внутренняя миграция — прежде всего перемещение населения из северных уральских районов на юг.

Правительство предпринимает меры, стимулирующие переселение на Южный Урал и в Сибирь казенных (государственных) крестьян из малоземельных областей Европейской России. Что касается беглых крепостных, то в отношении их власти действовали более жестко, чем в XVIII веке, когда обнаруженных беглецов, как правило, оставляли на новых местах жительства. Теперь их предписывалось возвращать владельцам. Принудительно на Урал продолжали переводить ссыльных и работников, купленных местными заводчиками для своих мануфактур. Из заводовладельцев своей «переселенческой» активностью выделялись Демидовы. В первой половине XIXвека население Урала увеличилось в 2,5 раза. Крестьяне Подавляющую часть населения Урала по-прежнему составляли крестьяне. В большинстве своем уральские крестьяне считались казенными (государственными) — они сохраняли личную свободу и несли повинности только в пользу казны. Положение государственных крестьян существенно улучшилось после отмены на Урале института приписки.

Указом 1807 г. предусматривалось, что приписных крестьян на заводах заменят так называемые непременные работники, которых следовало набрать из тех же крестьян (крестьяне обязывались выделить по 58 чел. от каждой тысячи душ). Хотя реализация указа затянулась до 1814—1815 гг., казенная деревня, сбросив с себя ярмо обязательных заводских отработок, получила более широкие возможности для своего экономического развития. Теперь у горных властей не было причин для вмешательства в хозяйственную жизнь деревни. Общая численность крепостных крестьян на Урале оставалась сравнительно небольшой. Накануне реформы 1861 г. в Вятской губернии их насчитывалось примерно 3 % ко всему крестьянскому населению, в Пермской — 22,4 %, в Оренбургской — 18 %, в Тобольской — около 0,3 %. Помещичье землевладение заметное развитие в первой половине века получило лишь в Оренбургской губернии. Указом 1807 г. приписных крестьян заменили непременными работниками. Непременные работники Новой категорией заводского населения в первой половине XIX в. стали непременные работники.

Приписные крестьяне обязывались не только выбрать из своей среды положенное число непременных работников, но и снабдить их всем необходимым — одеждой, домами, лошадьми, упряжью. Непременные работники должны были переселиться на заводы и стать постоянными рабочими — на них перелагались все работы, ранее выполняемые приписными крестьянами. Трудиться на заводах непременные работники были обязаны не менее 10 месяцев в году; остальные два месяца они могли заниматься сельским хозяйством или ремеслами. За труд непременным работникам полагалось денежное жалованье. Кроме того, заводские власти обязывались обеспечить их покосами и пахотными участками. Непременные работники освобождались от уплаты подушной подати. Сыновья непременных работников наследовали статус отцов. Согласно букве закона, непременные работники входили в постоянный персонал предприятий и были близки по своему социальному положению к мастеровым.

Однако в действительности немалая часть непременных работников мало отличалась от крестьян. На заводах многие из них трудились только в нестрадное время, преимущественно зимой. Мастеровые С ликвидацией приписки и заменой приписных крестьян непременными работниками пополнение категории мастеровых на казенных заводах происходило в основном за счет естественного воспроизводства и отчасти за счет рекрутов из непременных работников. Частные заводовладельцы могли превращать в мастеровых своих крепостных крестьян. Мастеровые должны были постоянно работать на заводах (кроме праздников, воскресений и отпускных дней — каждый имел право на ежегодный месячный отпуск). На практике мастеровые могли заниматься промыслами, торговлей или сельским хозяйством (им полагался приусадебный участок и покос), нанимая за себя для работы на заводе вольных «охотников». К 1847 г. на казенных заводах сложился военный режим.

Как и военнослужащие, постоянные заводские работники освобождались от всех государственных податей и повинностей, пользовались правом выхода в отставку и получения пенсии. Отставники становились лично свободными людьми. Основанием для отставки служило признание работника «неспособным» к заводской службе, а также выслуга им положенного срока (первоначально — 25-ти лет, а с 1847 г.— 35-ти лет). Население городов Хотя городское население по-прежнему составляло в общей массе незначительную долю, показателен его постоянный рост. Если в 1795 г. купцов и мещан на Урале (Вятская, Пермская, Оренбургская и Тобольская губернии) было около 59 тыс. чел., то в 1811 г.— уже 72 тыс., а в 1857 г.— примерно 141 тыс. В городах продолжали также жить крестьяне, заводские люди, чиновники, военные, священнослужители и пр. Все города Урала разделялись на 5 основных групп. К первой из них относились старые административные и торговые центры, укреплявшие свое значение, население которых не прекращало расти. Среди них выделялись Вятка, Тюмень.

Вторую группу составляли процветавшие ранее города, постепенно терявшие былую славу. Можно назвать Чердынь, Соликамск, Верхотурье, Тобольск. На развитии городов отразилось перемещение главного сухопутного тракта с линии Соликамск — Верхотурье — Тобольск на линию Пермь — Кунгур — Екатеринбург — Тюмень — Ялуторовск — Ишим. На положении Тобольска сказался и перевод в 1839 г. в Омск резиденции генерал-губернатора Западной Сибири. Третья группа включала растущие торгово-промышленные центры: Пермь, Кунгур, Екатеринбург, Шадринск, Ирбит и др. Пермь — молодая губернская столица, оказавшаяся на пересечении крупнейших водной и сухопутной магистралей, больше тяготела к торговле. Промышленных предприятий в ней было немного.

Кунгур развивался как город кожевников и торговцев. Оживленные шадринские ярмарки являлись местом сбыта приезжим и местным купцам сельскохозяйственной продукции зауральской «Новороссии». Ирбит — город бога Меркурия — оставался крупнейшим центром европейско-азиатской торговли. Особое место не только среди уральских, но и среди российских городов занимал Екатеринбург — столица горнозаводского Урала, промышленный, ремесленный и торговый центр. Екатеринбург, получив статус горного города, не утратил и прежнего статуса уездного центра. В качестве горного города он оказался в подчинении у горных властей. Одновременно как уездный город он находился в ведении губернской администрации. Между горнозаводским и губернским начальством развернулась борьба за контроль над Екатеринбургом, вылившаяся в 1847 г. в открытый конфликт.

Все завершилось в 1851 г. полным подчинением города горным властям. В зависимость от них попали и органы местного городского самоуправления (городская дума, городской голова, магистрат), в то время как в других городах они оставались подведомственными гражданской администрации. Четвертую группу составляли молодые города, учрежденные в конце XVIII в. как уездные центры, но фактически остававшиеся сельскими поселениями (Оса, Оханск, Камышлов и др.) — их жители в основном занимались земледелием и скотоводством. В особую группу входили южные города — административно-военные центры: Оренбург, Троицк, Челябинск, Уральск, Уфа и др., в составе населения которых было много военных (включая казаков). Пограничное положение многих из этих городов способствовало неуклонному возрастанию их торгового значения. Казачество В первой половине XIX в. наблюдаются существенные перемены в положении казачества — сословия, пользовавшегося особыми правами и преимуществами на условиях несения постоянной военной службы. В 1803 г. были утверждены новые Положения об Оренбургском и Уральском казачьих войсках. Офицеры-казаки уравнивались в чинах с армейскими.

Уточнялся порядок управления войсками и отбывания воинской повинности. В царствование Николая I была осуществлена коренная реорганизация всех казачьих войск России, в результате которой отдельные территориальные группы казачества окончательно слились в единое сословие. Внедрялась стройная система управления и построения войск. Казаки зачислялись в сотни, батальоны, полки и бригады по территориальному признаку. Каждое из этих войсковых подразделений составляло одновременно административно-территориальную единицу: станицу, батальонный или полковой округ. Подтверждалась возможность записи в казачьи войска любых лиц «свободного состояния» (т. е. некрепостных). Выйти же из казачьего сословия было нельзя — закон гласил: «Лица, однажды поступившие в войсковое сословие, и их потомство остаются в войске навсегда». Предусматривалось, что земли, на которых проживают казаки, «предоставляются войску в общественное владение и разделяются между его населением». Этим завершался процесс формирования войсковых казачьих территорий.

Помимо охраны границы и выполнения различных административных поручений, уральские казаки участвовали в военных походах. Массовым было участие казаков Оренбургского и Уральского войск в Отечественной войне 1812 г. и заграничных походах русской армии. Многие из них вернулись домой с боевыми наградами. Уральцев можно было увидеть на полях сражений и в последующих войнах, в том числе Крымской войне 1853-1856 гг. Постоянными были военные походы уральских казаков в глубь степей Казахстана. В 1850-х гг. организуются военные экспедиции в Среднюю Азию. В городах Зауралья сохранялись гарнизоны из городовых казаков. Они в основном выполняли различные административно-полицейские обязанности. Коренные народы В первой половине XIX в. несколько уменьшились масштабы перемещения нерусских народов. Однако они все еще оставались довольно значительными. По-прежнему с территории Средней Волги в Приуралье и в оренбургские степи переселялись группы татар, чувашей, мордвы, марийцев. Татары и марийцы оседали также на Вятке.

Продолжалось движение на пермские и башкирские земли удмуртов. Пришлые марийцы и удмурты, как и раньше, расселялись в основном в северных и северо-западных уездах Башкирии и в южных уездах Пермской губернии; мордва — в южных и юго-западных областях Башкирии, в Оренбуржье. Чуваши на Южном Урале являлись северными соседями мордвы, а также размещались вперемежку с ней. Нередко чуваши обосновывались в одних деревнях с башкирами и татарами. Башкирия к середине столетия, по выражению одного из авторов-современников М. В. Флоринского, превратилась в «этнографическую лабораторию», где в той или иной степени были представлены многие народы России, в том числе все народы Среднего Поволжья. Значительная часть пришлого населения находилась в положении «припущенников на башкирских землях», т. е. арендаторов земельных участков, принадлежащих башкирам.

Общая численность нерусского населения во всех уральских губерниях заметно возросла. Особенно значительным было увеличение татаро-башкирского населения. Если в среднем по стране в рассматриваемое время годовой прирост населения равнялся 0,8 %, то у татар и башкир он превышал 2 %. Объяснялось это прежде всего резким превышением числа рождающихся над числом умирающих. Увеличение численности татар и башкир происходило также за счет поглощения ими (ассимиляции) части марийцев, удмуртов, чувашей и пр.

Манси и коми-зыряне постепенно передвигались в северном и северо-восточном направлениях. Много манси ушло с Концы, Северной Сосьвы и Ляпина в самые низовья Оби. «Приедут на лето для рыбы и остаются — кто войдет в родство с владельцами, женятся и живут...», писал о них дореволюционный профессор А. И. Якобий, имея в виду смешанные браки манси с местными хантами. Со временем эти переселенцы сливались с последними, теряли прежнюю этническую принадлежность. Продолжался процесс ассимиляции манси русскими. Активно шло «обрусение» и хантыйского населения — прежде всего живущего по Иртышу. Финский ученый М. А. Кастрен, предпринявший в 1840-х гг. поездку по местам расселения хантов, писал о заметном влиянии на иртышских остяков и соседей-татар, их постепенной тюркизации. Большая часть татар и башкир по-прежнему относилась к служилым людям.

С 1822 г. сибирские служилые татары объединялись в единый Тобольский татарский казачий полк. Башкиры еще со времен Павла I разделялись на кантоны — военно-территориальные образования во главе с кантональными начальниками из числа местной знати. Введение кантональной системы управления фактически окончательно превращало башкир в военное сословие по образцу казачьего. Сначала из башкирского населения было составлено 11 кантонов, впоследствии их количество возросло до 28. Башкиры несли кордонную службу на границе. Наряжались на нее в порядке очередности мужчины в возрасте от 20 до 50 лет, за исключением кантональных начальников, юртовых старшин и священнослужителей. Впрочем, любой состоятельный человек мог откупиться от службы, тем более, что недостатка в добровольцах из малоимущих сородичей не было.

Выступавшие на службу по охране границы обязывались иметь оружие, боеприпасы, две лошади (верховую и вьючную) и все необходимое снаряжение. На вооружении башкирских казаков были копья, сабли, ружья, но чаще — луки со стрелами. Луком (он назывался сайдаком) башкиры владели виртуозно; с его помощью они наносили кочевникам, устраивавшим набеги на границу, довольно серьезный урон. Своеобразное башкирское казачье войско в первых десятилетиях XIX в. оказывалось самым многочисленным на Урале. Однако в 30 — 40 гг. началось его расформирование. Часть башкир зачислялась в Оренбургское и Уральское казачьи войска, часть переводилась в податное сословие.