Меня очень давно беспокоят мотивы, которые есть у людей, связи между ними. Почему одни сдаются, а другие продолжают бороться и достигают своих целей? Почему, если уже вдоль и поперёк много раз доказано, что возможности неограничены и цель достижима, люди продолжают излучать упадничество и проецируют его на других? Зависть ли побуждает сворачивать чужую мечту, истирая её в пыль, так, чтобы человек вообще не помнил, к чему стремился? Кому это выгодно? Если человеком движет страх, а не зависть, то чего именно он боится? Или, быть может, это мышление бедняка? Что ими движет? Почему, когда убеждаешься в том, что цель достижима, видя собственные результаты, тебя всё равно пытаются свернуть? При этом восхищаясь теми, кого не свернули, ссылаясь на какую-то их особенность, разрешающую пройти в мир избранных. Шаблон таланта? Индекс избранности? Какая-то невидимая печать на лице, которую не вижу лично я, но которая даёт пропуск, даже если ты по факту ничего не умеешь и понимание у тебя нулевое? Везение? Особые условия? Чего я не понимаю?

В везение нет смысла верить, равно как и верить в какие-то особенные условия. Мой родной отец не раз доказывал мне на собственном примере, что для достижения цели эти условия можно создать: найти информацию, прокачать навыки, даже если с нуля. Допустим, есть такие «счастливчики», у которых есть, как его называют, «дар». Но вот их не более 5%. Это как-то должно ограничивать в устремлениях остальных? При наличии их существования имеют ли право другие люди претендовать на нечто большее? Да, конечно. Безусловно. О ненависти и презрении говорить не принято, однако это не решает проблему, возраст которой воистину огромен. Я презираю и ненавижу, и я горжусь этим, так как это меня всегда толкало вперёд. Но я вам не про политику говорить буду, а про то, что находится в самом дальнем и пыльном углу социума, в том числе и в тех областях, которые мне особенно интересны — музыка.

Раньше и по сей день считается, что человека должны одарить свыше, а «одарённые» благодарствуют судьбе за особое отношение, везение или же ещё какие-нибудь особые условия. Толку никакого от этих везунчиков нет, в большинстве случаев они и понятия не имеют, как работает их голос. Как это поможет остальным научиться петь? По сути, никак. Прочая же масса — люди, у которых равное соотношение задатков. Они могут взять один или два из них, а может, и больше, в зависимости от того, к чему тянутся, и развить их.

Возьмём несколько примеров стереотипного представления россиянина о талантах.
Во-первых, есть те, кто опасается, что кто-то внезапно окажется лучше них. У человека возникают самооправдания, включаются защитные механизмы психики, при которых становится невозможной адекватная самооценка. Эти опасения усиливается при отсутствии достижений и сравнении с уже имеющимися у известных личностей. Во-вторых, есть те, кто смешивает объективное и субъективное знание. Субъективное, как правило, характеризуется эмоциональными высказываниями в духе «Главное не учёба — главное интуиция!», «Это я разработал уникальную теорию!». Это всё вызывает контрольные вопросы: кто и как проверял эти высказывания? Недаром в научном мире существуют жёсткие критерии отсечения эмоций и проверки гипотез.

Подробнее — тут http://www.triz-chance.ru/creative_vote_d

Больше всего поражает то, что профессиональная сфера культивирует эти заблуждения и пускает их по кругу в массы, и они там кипят из года в год, порождая новые формы обесценивания. С одной стороны, это поощрение заблуждений как бы создаёт некое подобие естественного отбора, а с другой — уже давно явственно тухнет и загнивает изнутри, в чём вы можете убедиться, включив любой канал в зомбоящике. Включишь любой канал с творческим вечером: каждый раз одно и то же, одни и те же однотипные песенки, лишённые смысла. Где развитие?


Какие существуют формы обесценивания?

Превознесение вышеупомянутых 5%. Я знала нескольких индивидов, которые настолько восхищались кем-то по их мнению отлично поющим, что искусственно и сознательно расширяли пропасть между его результатом и своим. Среди них были так же и те, кто преподавал уже несколько лет. Техника пения кумиров их настолько восхищала, что представляла для них неразрешимую загадку. Позиция «Я червяк в сравнении с ним!», как я убедилась на личном опыте наблюдений, чревата частыми нервными срывами, невозможностью полностью раскрыться в творчестве, а в некоторых, особенных случаях, суицидальным поведением. Кто-то просто курит, а кто-то уже сидит на веществах. И всё в зависимости от степени забитости. И это при том, что, казалось бы, творческий человек должен быть раскован до предела. Но как будто что-то мешает раскрыться полностью.

Из превознесения полусознательных вытекает установка на то, что творчество — процесс исключительно бессознательный и человек талантливый якобы должен уметь всё сразу и не нуждается в обучении. При этом тот факт, что у них [«великих»] было много произведений «в стол», для них становится как бы незаметен. Как мне кажется, это особо запущенный случай. Я лично знаю человека с подобными установками и он до сих пор так и не смог найти себя в жизни, но при этом свои желания радикально отвергает. Как раз по причине того, что кто-то из его кумиров там уже всё умеет, а он — нет. Своё нежелание учиться он объясняет тем, что нужно, чтобы тебя выбрали именно таким и выбрали за тебя.


Допущение какой-то конкретной, как правило, основанной на субъективных предпочтениях, единственной в своём роде форме таланта.

Меня когда-то особенно беспокоил вопрос, почему два очень голосистых человека оцениваются диаметрально по-разному какой-то группой людей. Допустим, один для них априори поющий, а другой — нет. При том что оба сделали мировую карьеру в шоу-бизнесе, у обоих отлично настроенные голоса и исполнение, их музыка не лишена смыслового наполнения. Я не буду особо конкретизировать кто и что, так как у каждого читателя этой заметки могу быть свои такие пары. Хотя, для наглядности, всё же, приведу в пример «свои собственные»: Джонатан Дэвис/Честер Бэннигтон, Кристина Агилера/Марайя Кэри, Тарья Турунен/Эми Ли-Хёрлитц… То же творится и в отношении «школ» пения. В итоге мы имеем какой-то цирк, в котором каждый клоун заявляет, что его и только его методика самая правильная, а результаты чужих трудов тут же обесцениваются и чужие потребности не выясняются. Может, ты не любишь картошку фри, а тебе нравится картошка по-деревенски? Похуй, жри! Те, кому нравится картошка по-деревенски, должны умереть! Азаза! К тому же, допуская какой-то единственно верный тип настройки, ты рискуешь лишить разнообразия весь творческий мир.

А так как человек поющий — человек ранимый, то обесценивание в данном случае — комплексное: сначала в представлениях о таланте, потом — в установках о правильности и грамотности пения. В результате мы имеем фанатичного неудачника, который стремится к далёкому и недостижимому идеалу. Собственно, всё так же ощущающего себя жалким червяком. В осознании своей надуманной ничтожности он пытается к этому привести и других, навязывая свои субъективные предпочтения и представления.

Безусловно, существуют некие абстрактные и общие понятия характеристик певческого звучания и качества исполнения, но какая разница каким образом можно прийти к цели? Главное, чтобы способ не был вреден для организма. Даже если вы ноты научитесь брать чисто и красиво хоть самой задницей. Главное, чтобы устраивал способ приготовления голоса, главное, чтобы были осознаваемые и определённые лично тобой задачи. А некоторые «дефекты» могут быть вообще «не багами, а фичами». Особенности голоса некоторых певцов придают им некоторый шарм и, если их загнать под какой-то шаблон, то их изюминка просто пропадёт и вы их больше не узнаете среди других.

Казалось бы, различные заблуждения могут быть тривиальными среди обычных обывателей, слушателей, но по какой-то причине они привносятся и в профессиональную среду.

На основе убеждённости в наличии едиственно верной школы пения существуют и допущения наличия каких-то природных данных, которые могут ограничить использование твоего певческого апарата. Однако поставленный голос уже изначально искуственен по отношению к исходным данным. То, что мы слышим из каждого утюга или на концертах — уже результат какой-то работы над голосом. Кто-то из них на начальном уровне, кто-то уже получил базовые навыки и просто совершенствует их. И везде, во всех случаях мы имеем в той или иной степени искусственный голос.

Ко всему прочему эти заблуждения подстёгивает широта, а точнее, узость кругозора профессионалов. Откуда она взялась?

Каждое учебное заведение, в котором выпускают профессионалов, имеет свой формат. В этом же формате прописано, что считать правильным, а что нет. Что является приемлемым, а что нет, что возможно, а что нет. На основе этого мы имеем несколько групп людей, которые машут друг перед другом дипломами и воюют за своё «правильно», вместо того чтобы объединить усилия. А теперь представим себе конкурс. В жюри сидят выходцы из разных групп, которые свято уверены, что их «правильно» самое правильное. Будет ли объективна оценка в таком случае? Чаще всего, конечно же, в жюри сидят выходцы из какой-то конкретной группы, у которой сложились свои нормы и уши вместе с сознанием уже настроены соответствующим образом. Эти люди волей-неволей начинают диктовать стандарт таланта и голосистости, например, с телевизора. И вот мы видим в зомбоящике победившую певицу с высоким голосом. Что отложится в голове у необразованного зрителя?


Из личного опыта.

Уже с детства я полагала, что голос — результат работы. Я очень удивилась, когда узнала, что это очевидно только мне. Бабушка регулярно смотрела телевизор и для неё голосом в итоге было только то, что там показывали. Ей нравится Надежда Бабкина, участники разных Фабрик Звёзд. Естественно, она воспринимала это всё так, что люди, которых она видела, имели якобы готовый голос от рождения, поэтому какие-то начальные данные она не воспринимала в принципе. Мой сводный брат — тот самый, который расширяет искуственно пропасть между собой и одним «мэтром». У него было желание петь, но он в себе его подавил. Более того, он считает, что у этого «мэтра» голос такой уже от рождения, хотя известно, что он учился в известном музыкальном учебном заведении, где и развил его. В результате чего на попытку пояснить, что этому можно научиться, мне всегда повторяли: «если у тебя этого нет с самого начала, то не стоит и пытаться».

В детстве среди обывателей попадались люди, которые тоже воспринимали готовый голос как врождённый. Наличие образования, полученного в музыкальной школе их тоже не спасло. Тогда и случился спор с одной девочкой, которая пыталась уже лично для меня расширить пропасть между мной и уже известной на тот момент певицей. Что меня спасало от этого? Знание того, что голос этой певицы — результат различной работы, а также то, что я училась в музыкальной школе на тот момент, была в самой сильной группе по сольфеджио и меня взяли в сводный хор. Однако меня пытались убедить в том, что их «знания» достаточно для того, чтобы украсть у меня мечту. Девочка эта во дворе имела репутацию врушки и выдумщицы, как среди детей, так и взрослых.

В подростковом возрасте мне попадались люди уже чуть иного толка. Тогда я впервые столкнулась с невежественными «специалистами». До того мне всегда казалось, что обычные, непричастные к музыке люди могут играть в эту странную «игру», но встреча такого рода всё перевернула. Человек утверждался за счёт детей, которые занимались в её кружке, но ко мне было особенно пренебрежительное отношение — я же занималась в музыкальной школе, посему ко мне были предъявлены особые ожидания, при которых даже не пытались выяснить детали, чтобы правильно построить обучение. От меня просто отказались, объявив неспособной.

Когда я пыталась учиться в джазовом колледже, ко мне приставили учительницу, которая верила в то, что пение — исключительно «духовный» процесс. В общем-то в том учебном заведении в большинстве случаев придерживаются именно такой позиции. У меня есть знакомая особа, которая после нескольких лет обучения оперному пению поступила в этот колледж на эстрадное пение. Там даже никак не исправляют недостатки предыдущей постановки, которые мешают ей в художественном плане. Там взяли и решили оставить всё как есть: «мультяшный» полукруглый совковый голосочек. И довольны!

Эти же невежественные специалисты в случае, когда у них не получалось поставить голос ученику, тут же снимали с себя ответственность за свою неудачу и клеймили учеников безголосыми. Такими были мои первая и третяя преподавательницы. Так же попадались и те, кто считал, что если ему недоступно что-то в плане знаний или же техники, то значит, что это в принципе невозможно. Преподавательница, обладавшая подобной позицией, пыталась меня убедить в том, что западные голоса подтягиваются на компьютере, вот только в этом читалась зависть. Ещё одна вещь, в которой она пыталась меня убедить, это то, что годами ставят только полторы октавы и всё, что я должна делать, так это смириться с положением дел: существуют избранные, которым повезло и нужно занять позицию червяка и не вякать. Информацию для расширения собственной базы знаний им, видимо, лень искать. Молчу уж про всякое там повышение квалификации и работу над улучшениями уже существующих методов работы над голосом.


Что делать?

В любом случае на фоне этого всего я предлагаю следующее:

1. Что делать, если ты не входишь в число счастливчиков, но хочешь петь с той же лёгкостью, как и они? Бери и делай! Изучай информацию, разберись во всём. К тому же, если ты разобрался в вопросе сам, то упадочным будет сложно сбить тебя с толку. К слову, достижение цели сделает из тебя полезного человека, а не того, кто отравляет жизнь другим;

2. Возможно, тебе понадобится немного больше времени для освоения навыка, чем «мэтрам». Если же твои исходные условия изначально другие, то стоит продумать стратегию, которой ты будешь следовать. А если совсем сложно подумать и проявить фантазию из-за того, что тебя отягощают твои текущие условия, то дай себе пиздюлей и спроси себя: почему девушка с синдромом дауна стала известной моделью, а я, вроде бы здоровый человек, неспособен взять себя в руки и вообще какого хера я себя жалею? А ещё приходи к тем, кто занимается сетевым маркетингом. Они частенько устраивают мотивационные тренинги. Не обязательно там работать, но можно съездить на такой треннинг лидерства. Там создают экстримальные условия для освобождения сознания: например, можно походить по углям, а можно прыгнуть с парашютом. После таких процедур мышление радикально меняется;

3. Понимание одарённости — часть такого явления, как человеческий фактор. Что бы ты не делал, но кто-то будет считать тебя талантом, а кто-то нет. Это совершенно нормально. Поэтому труд значительно важнее того, насколько по-твоему (или же на основании чужой точки зрения), ты одарён;

4. Работай со своими травмами. Можно самостоятельно, а можно с помощью психолога. Терапия длится долго, но это тебе поможет;

5. Пение — процесс эмоционально-физиологический. Это значит, что тело нужно подчинить себе, чтобы научиться. Я думаю, что об этом регулярно стоит себе напоминать.


Поздравляю себя с высадкой в живом журнале.

http://ianalosovsky.livejournal.com/1235.html