finparty.ru/section/intervi...cord/1377/

 Инвестбанкир американского розлива с латвийскими корнями 21 год проработал на российском финансовом рынке, но теперь решил вернуться в США. О причинах отъезда и своих разочарованиях он рассказывает в интервью Finparty. 

С Рапопортом, которого я знаю еще со времен «старого» «Центринвеста», мы встречаемся в его любимом детище − клубе Soho Rooms. Время ланча, но для моего собеседника это завтрак − слишком много людей хотят с ним попрощаться перед отъездом, начиная от Алексея Навального до Дмитрия Зеленина. Рапопорт приходит с портфелем и деловито показывает мне документы эмигранта − билеты в один конец, фотографии дома в Вашингтоне и карту проезда к спортивному лагерю, куда он отправляет своих сыновей. Дэн воодушевлен, но все же грустен.   

-  Дэн, как давно ты в России?

- Я приехал сюда в августе 1991 года. Работал на первом российско-американском нефтедобывающем предприятии, которое называлось СП «Белые ночи». Оно находилось в городе Радужный около Нижневартовска, в Западной Сибири. Интересные были времена.

- Что ты там делал?

- Моя работа заключалась во внесении всех американских расходов СП в российскую бухгалтерскую систему. Американская компания, которую я представлял, была «дочкой» Salomon Brothers. Они потратили на этот проект больше $150 млн, но затем все списали в ноль. Удивительно, но российские бухгалтеры не возмущались тратам в более чем $1 млн на фрахт самолета из Хьстона в Радужный чтобы привезти оборудование, или на аренду буровых вышек. Но очень не хотели вносить в представительские расходы завтрак в гостинице за $100 или $500, потраченные в Night Flight.

- Сколько лет тебе тогда было?

-  22. Я только окончил University of Houston, средненький американский университет, и подал документы в юридическую школу, но тут мне предложили поработать в России. Опыта у меня не было, а здесь мне дали отличную зарплату. В Радужном я прожил два года, а затем американцам надоело финансировать это СП. Они поняли, что нефти там меньше, чем обещали, а налогов и проблем в России больше, чем они предполагали. После я переехал в Латвию, где два года работал на Марка Рича в нефтетрейдинговой компании Marc Rich & Co (сейчас Glencore – ред.). Затем жил в Чебоксарах, где работал советником президента Чувашии Николая Федорова по экономическим делам (в мае назначен министром сельского хозяйства РФ – ред.).

- А как в твоей жизни появился фондовый рынок?

- В 1995 году Борис Йордан предложил мне работу в «Ренессанс Капитале», который в самом начале располагался в одном из банкетных залов гостиницы «Ренессанс Пента». Там я проработал шесть месяцев, и я стал первым человеком, которого уволили из «Ренессанса».

- То есть это ты положил начало традиции. А за что уволили?

 - Я совсем не знал, что такое акции и как их продавать. Я всю жизнь занимался private equity и проектным финансированием. Когда я остался без работы, все брокеры хотели со мной встретиться и узнать, что такое «Ренессанс Капитал», но никто не делал мне офер  – ни «Тройка», ни «Уралсиб», ни «Атон», ни UFG. Единственным предложением была должность менеджера в «Центринвесте» - я должен был ездить по всей стране, общаться с русскими «красными директорами» и получать за это $6000 в месяц.

- Мне кажется, тогда это была хорошая зарплата?

- Да ладно. Для экспата $6000 в месяц в Москве – это было унизительно. Но я проработал там с 1995-го по 2008 год, со временем стал директором, потом управляющим директором и партнером, пока компанию не купил сенатор Глеб Фетисов. В подробности вдаваться не хочу, но история нашего расставания была не слишком красивой. Закончилось все тем, что меня просто перестали пускать в офис, я, мои клиенты и друзья потеряли большие деньги, а на меня завели проплаченное уголовное дело. Потом я поработал два года в БКС, где построил international institutional sales. После в 2010 году я пошел в ИФК «Метрополь». Но я всегда знал, что мне нужно будет рано или поздно уезжать из России.

- Почему?

- Я американский гражданин и никогда не хотел получить российский паспорт. У меня два сына-американца, и я всегда хотел, чтобы мои дети имели нормальное детство - катались на велосипедах, играли в бейсбол, имели собак и открытый бассейн, в общем вели спокойную жизнь без водителей, нянь и охраны. Сейчас настал такой момент, когда финансовый бизнес не приносит денег, плюс реально в России стало противно жить.

У меня тут разные бизнесы, но финансовый бизнес для меня всегда был главным. Однако он перестал зарабатывать, я не вижу света в конце тоннеля и не понимаю, когда он будет снова приносить достойные деньги. A зачем сидеть в Москве, если не зарабатываешь большие деньги, ведь жить можно в любой стране мира на выбор.

- А в каком году твои родители переехали в США и как им это удалось?

- Они иммигрировали в 1979-м году, из Риги, мне было 11 лет. Они уехали по политическим причинам в волну, которая продолжалась с 1975 по 1982 год.

- Что их не устраивало?

 - Их не устраивала ложь, они не хотели жить в стране, которая базируется на лжи и пропаганде.

- Спустя 35 лет ты повторяешь их путь?

- У меня развито чувство справедливости, я верю в лучшее в людях. У моего дедушки было четыре брата, то есть было пять братьев Рапопорт из Риги. В 1939 году все пять Рапопортов сидели в тюрьмах в пяти разных странах из-за своих политических убеждений. Один сидел в Испании под Франко, один в Италии под Муссолини, один в Германии под Гитлером, один в России под Сталиным, и один в Латвии. Они были из состоятельной семьи, но всегда считали, что могут изменять мир и сделать его лучше. А мой дедушка, кстати, потом был первым секретарем коммунистической партии в Латвии, и тоже искренне считал, что может сделать мир лучше. В общем, я рос в политической семье.

- А где вы жили в Америке?

- В Хьюстоне, что в Техасе, папа был там нефтяным инженером.

- А что сейчас в России не так?

- У кормушки сейчас 1-5% населения, еще 5-10% начинают понимать, что происходит, и это их злит и бесит, а остальные 90% смотрят НТВ и считают, что все, что там показывают, это правда, а митинги – это проказы американских или английских спецслужб, и на самом деле российское правительство героически ведет страну в светлое будущее.

- Если бы тебя пустили к кормушке, как бы ты себя повел?

- Мне было бы противно. У меня были предложения из госкомпаний, но я не принял ни одного. Я не хотел работать в организациях, где все базируется на подлизывании и лжи. За последний год я просто перестал верить в Россию. Много лет я встречался с клиентами и говорил: «да, у России хорошее будущее», но недавно понял, что я не могу назвать ни одной причины, по которой им нужно покупать здесь активы. Раньше у брокерского бизнеса была хорошая маржа, широкие спрэды, и любая сделка с комиссией ниже 1% была под вопросом. Сейчас же мы нагибаемся, чтобы заработать хотя бы 15 базисных пунктов по неликвидам, потому что ММВБ убила брокерский бизнес.

- То есть во всем виновата ММВБ?

- Рынок переговорных сделок РТС умер, остался лишь электронный рынок ММВБ. Теперь все клиенты хотят покупать акции по оферу ММВБ и продать по биду ММВБ где почти нет спрэдов. Даже если сделка на $10 млн, а бид/офер в ММВБ стоит на 500 рублей, клиенты все равно хотят сделать сделку по этой цене. 

- Насколько я понимаю, сейчас везде в мире такая ситуация?

- Да, брокерам пророчат смерть уже десятки лет, но каким-то образом пока все выживают. Тем не менее раньше наш бизнес был очень прибыльным, иностранцы постоянно покупали российские бумаги и регулярно делали перефасовку своих портфелей. Сейчас же в среднем они перефасовывают 1-2% портфеля в год, и фонд-менеджеры платят брокерам намного меньше: уже не проценты от сделки, а десятые доли процентов. Иностранцы почти полностью потеряли интерес к России, потому что у них есть много других развивающихся рынков - Пакистан, Египет, Израиль, Аргентина, которые более интересны.

- Как изменилась ситуация на российском рынке в последние годы?

- Брокеры еще хорошо одеты, но уже голодны. В свое время они накупили атрибутов успешных людей – костюмы Brioni, часы Rolex, автомобили BMW. Атрибуты еще остались, а деньги уже закончились.

Многие понимают, что брокерский бизнес изменился и по-хорошему надо из него выходить, он малоперспективен. Мне повезло, потому что с 1995 по 2008 годы у нас все было хорошо, в «Центринвесте» много сотрудников стало миллионерами, мы заработали большие деньги для команды и акционеров и получали огромное удовольствие, общаясь друг с другом и клиентами. А ребята, которые вошли в бизнес после 2008 года, видели только падающий рынок и много грустных дней.

- Что ты им посоветуешь?

- Уходить из брокерского бизнеса. Сейчас, мне кажется, самая хорошая перспектива – попасть в структуру любого олигарха, заработать его доверие и управлять его активами. Ну, или идти в госкомпанию.

- Олигархов всего 100 на всю страну.

- Ребята, которые работают брокерами, всегда были умными, амбициозными, англоговорящими. Они - the best of the best. Мне реально их жалко, они оказались в ситуации, когда брокерский бизнес умирает. Помню мою коронную сделку - когда я купил 100 млн акций «Газпрома» по $1,49 и сразу продал их по $1,66, заработав $17 млн на одном телефонном звонке.

Сейчас я смотрю в «стаканы» РТС и мне становится грустно – нет «бида» в «Ростелекоме», нет «офера» в «Лукойле». То есть все ушли на ММВБ, и клиенты хотят делать сделки по ценам биржи, платя 10-15 базисных пунктов. Брокеры не могут выжить на этих деньгах с маленькими оборотами.

 Но пока все выживают?

- На российском рынке сейчас доминируют 12 больших брокеров, как я их называю, 12 больших птенцов. Это пять американцев: JP Morgan, Goldman Sachs, Merill Lynch, Morgan Stanley, Citi; четыре европейца – UBS, Дойче Банк, ING, Credit Suisse, и трое русских – «Ренессанс Капитал», «Тройка Диалог» и «ВТБ Капитал». Раньше эта дюжина не трогали хедж-фонды, где было меньше $100 млн под управлением, и мало торговала вторым эшелоном. Сейчас же они активно «окучивают» эти фонды и предлагают неликвид, потому что только на них сейчас и можно зарабатывать. И когда мы теперь звоним этим клиентам, которые раньше были традиционно нашими, они говорят: «Дэн, ты и твои сейлзы и аналитики очень классные, мы вас любим, но проблема в том, что Goldman Sachs наш прайм-брокер, они присылают самолет и отвозят нас в Лондон на встречу с их аналитиками, и мы больше всего боимся, что потеряем Goldman Sachs как брокера». Представь себе, что есть гнездо, где сидит 12 голодных больших птенцов. И есть маленькие птенчики где-то на отшибе – «Уралсиб Кэпитал», «Атон», «Открытие», «Метрополь», Альфа-Банк и прочие – и какими бы мы ни были классными, нам не дают бизнес, потому что в первую очередь надо кормить тех 12 птенцов, чтобы остаться с ними в хороших отношениях.

И не важно, каких аналитиков ты берешь на работу, какие деньги тратишь на маркетинг. Есть факт, что бизнеса очень мало, клиенты оборачивают в год 1-3% от своего портфеля в $1 млрд, то есть они продают и покупают только на $10-30 млн в год, и ты с этого почти ничего не зарабатываешь. Думаю, что будет большая консолидация рынка и много брокеров уйдет, как уже ушли HSBC и Unicredit. Сейчас для иностранцев Россия – это совсем не интересная тема, и она вряд ли будет интересна, пока наши правители у власти.

- Почему это произошло?

- Мы все сейчас зависим от одного правителя. Если этот человек решил, что ты родишь от него ребенка, то ты родишь, а если решил тебя посадить, то ты сядешь. Один человек собрал столько власти, что сейчас не знает, что с этой властью делать, и не может эту власть отдать. Я надеялся, что может быть он возьмет Алексея Кудрина и Михаила Прохорова в свое правительство и таким образом отдаст какую-то власть и потом уйдет на покой. Но общаясь с моими друзьями, которые близки к власти, я понял, что возможность ухода вообще не обсуждается, он об этом даже не думает. Даже если он захочет уйти, то его не отпустит окружение, потому что без него их посадят. Но за последний год политическое понимание среднего российского гражданина очень сильно возросло. Год назад никто не знал Алексея Навального, Илью Яшина или Сергея Удальцова, а сейчас оппозиция набирает обороты. Очень жаль, что в основном средний класс такой трусливый и не готов бороться за свою страну и свои права.

- Кстати, ты же дружишь с Навальным, а материально ты его поддерживаешь?

 - Ты полагаешь, он хочет озвучивать, что есть еврей из Латвии с американским гражданством, который дает ему деньги? Не думаю. Я искренне верю, что Навальный один из честных, идеалистических и идейных людей, он борется за спасение России. Я ему сказал, что если он станет президентом, я откажусь от американского гражданства, вернусь в Россию и буду работать на него бесплатно. Люди думают, он хочет власти и денег. Но ему реально обидно за Родину. Он понимает, что его могут подставить и посадить, но говорит: «Дэн, если не я, то кто?».

Именно благодаря ему во время боя Емельяненко с Мэнсоном Путина впервые освистали, и он понял, что уже не имеет прежней популярности. Заслуга Навального в том, что он привлекает внимание к проблемам, которые есть в стране. Он реальный герой нашего времени и достоен уважения. Те, кто с ним знаком, видят его искренность.

- А чем ты будешь заниматься в Вашингтоне?

- Мне самому пока не очень ясно. Есть два направления. Первое – хочу дописать книгу о приключениях американца Дэвида Рудина, который приехал в Москву в 1990-х годах. Второе – хочу помогать Либертарианской партии США. Сейчас в стране две главных партии – республиканцы (религиозные, вооруженные и богатые), и демократы (бедные, сострадательные  и либеральные), и все 330 млн населения поделены на две части. Но я не разделяю взгляды ни одной, ни другой партии. Мне нравятся либертарианцы, они хотят маленькое правительство, низкие бюджетные расходы и налоги, невмешательство в политику других стран, но много персональных свобод – к примеру, если ты хочешь жениться на своей собаке, то тебе дадут такую возможность.

- Работать не будешь?

- Кем? Я 21 год работал в России, мои навыки лавирования в нелогичной и коррумпированной системе не очень востребованы в США. Я не могу продать свой российский опыт в Америке. Буду заниматься благотворительностью, например, я вхожу в попечительский совет фонда «Поделись теплом», который помогает 14 детским домам в России. Плюс я масон и с радостью войду в масонскую ложу Америки.

- Ты масон? Что вы делаете?

- Мы руководим миром (демонстрирует перстень с символами масонства - ред.). А ты не знала? Масоны – это секретное братство, которое принимает в свои ряды лучших из лучших. Здесь много публичных людей, которые не могут светиться. Все американские президенты были масонами. Сейчас мировое масонство возглавляет принц Майкл Кентский. Масонами были такие великие люди как Вашингтон, Пушкин, Кутузов, Наполеон, Моцарт, Вольтер и прочие.

Всего нас в мире 5 млн человек, 2 млн живут в США. В общем, пойду или к либертарианцам, или к масонам. Еще в Вашингтоне есть US Russian Business Council, членами которого являются все американские компании с интересами в России. В общем, можно найти себе применение. У меня достаточно светлая голова, много времени и много интересов. В крайнем случае, пойду работать к какому-нибудь политику как эксперт по России, например, к тому же Обаме или Маккейну.

- Сюда будешь прилетать?

- У меня здесь восемь бизнесов. Я не могу все оставить, так что буду часто наведываться. У меня есть бизнес по автозапчастям, рекламный, транспортный, интернет-бизнес, финансовый, клубно-ресторанный, а в Голливуде есть компания Rush Pictures, очень хочу правильно снять сериал «Война и мир».

- Клуб Soho Rooms, совладельцем которого ты являешься, приносит денег?

- Мы открылись в декабре 2007 года, и до сих пор Soho приносил хорошие деньги.

- Люди еще не устали от гламура?

- Конечно, устали. В начале в Soho была совершенно другая публика – я знал 80% гостей, сейчас знаю 10% гостей. Моя тусовка чувствительна к изменениям, Soho им надоел – сейчас они тусуются кто в «Маноне», кто в «Базаре», кто в «Тройке», кто в «Артисте».

- Сейчас кто приходит?

- Сейчас в Soho ходят красивые и голодные девушки и состоятельные мужчины, которые тратят много денег. Часто тусуются олигархи из топ-100 и их сыновья. 

- В США не будешь скучать по гламурной жизни?

- Не знаю, там другие понятия. Мне сказали, что в Вашингтоне нельзя ездить на Bentley, если ты не рэппер. Люди стесняются своих денег и живут просто. Конечно, страшно уезжать из Москвы и кардинально менять свою жизнь.

Кстати, большинство моих друзей из Москвы уже уехали. Эд Кауфман (экс-руководитель инвестблока Альфа-Банка) живет во Флориде, Доминик Гуалтиери (экс-руководитель sales&trading Альфа-Банка) – в Южной Африке, Джеф Костелло (экс-руководитель российского JP Morgan) переезжает в Новую Зеландию, Женя Молдавский в Лондоне, даже Питер Киценко (экс-главный трейдер Goldman Sachs) уехал в Нью-Джерси, где построил баню. Все сматываются, потому что времена больших денег закончились. Когда они вернутся - никто не знает.